Последний шаг

голову и всё поплыло перед глазами.
      – Мама, надо быстлее, а то дождик пойдёт. – Максимка очень хотел запускать вертолётик.
      Майя шла к намеченной цели и мысленно в который раз возвращалась в тот день, когда в дверь их квартиры раздался звонок. Она побежала открывать, уверена была, что это весточка от мужа. Может, не надо было открывать? Хотя всё равно ничего  бы не изменилось.
На пороге стояла незнакомая элегантная женщина. Она по-хозяйски, не разуваясь, зашла в комнату.
      – Что вы хотели? – спросила удивлённая Майя.
      – Странный вопрос. Ваш муж сказал, что в конце месяца вы принесёте деньги, – недовольно ответила женщина, – а  уже пять дней следующего прошли, а денег я не вижу. Как говорится, если гора не идёт…
      – Подождите, какие деньги? Муж, наверное, забыл мне сказать, просто он быстро в море собрался.
      – Ну это не мои проблемы. Он мне заплатил за первый и последний месяц проживания. А за этот месяц вы должны были принести деньги. Что непонятно?
      – Вы кто? Ничего не понимаю.
      – Я хозяйка этой квартиры. Ваш муж снял её.
      – Как? У меня же вот штамп о прописке, муж взял эту квартиру в ипотеку.

Из дневника Майи
      Я никак не могла с этим смириться. Всё оказалось фальшивым: и штамп о прописке, и разрешение опеки на выписку и усыновление, и муж. Главное, муж был фальшивым, как и вся «любовь». Брачный аферист. В полиции сказали, что ничего сделать нельзя, сделка продажи моей квартиры была оформлена по всем правилам. А мой, так называемый, муж уже давно в розыске. Много нас таких дур по  стране. У меня не было теперь ни жилья, ни денег, ни работы. Опека заберёт сына, потому  что хозяйка нам разрешила пожить лишь до конца месяца.
      Но как? Как можно так обманываться в человеке? До сих пор не укладывается в голове. Иногда кажется, что это совсем другой Сомов так посмеялся надо мной. Артист… Хотя я ведь сама шагнула навстречу этому обману. Ведь даже сомнений не возникло.
     А мне больше ждать нечего. Я всё уже решила. Осталось сделать последний шаг. Зато не надо будет ни о чём думать. Не надо переживать, что твой ребёнок, единственный родной человечек на этом свете, будет у ворот детдома ждать добрых родителей, которые его обнимут и приласкают. И если этого не случится, будет таким же неприкаянным, как его беспутная мамаша. Я не могла допустить ничего такого с этим ребёнком. Я так не хотела, чтобы он повторил мою судьбу.
     Сегодня последний день последнего месяца.

      Майя грубовато схватила сына за руку и твёрдо пошла туда, куда собиралась. Мальчик еле-еле поспевал за ней. Они поднялись на десятый этаж многоэтажки – там был выход на  крышу.
      Максимка побаивался идти по крыше, но желание запустить вертолётик было сильнее. Майя вынула игрушку из коробки…
      Она не смотрела, как летел Максимка к земле, отвернулась и закрыла уши, чтобы не слышать его крик. Осталось  сделать последний шаг. Сейчас последует за сыном, только миг – и избавление. Она перешагнула через парапет. Но… Что-то случилось, а Майя не  могла осознать, что происходит.
     Страх вселился в каждую клеточку её тела. Сознание освобождалось от этой липкой субстанции, но тело не подчинялось рассудку. Руки вцепились в парапет так, что побелели пальцы.
     Она смотрела вниз, туда, где собиралась толпа, где распласталось тело маленького Максимки. «Прыгай, прыгай, – твердила Майя, – и тогда все кончится». Душа рвалась туда, где был сынишка. Но пальцы не разжимались, как будто животный ужас сковал мышцы. Страх действовал помимо её воли, ведь она ждала смерти как избавления. Майя не могла понять, почему не прыгает. Одно движение отделяло её от вечности. Но безотчётный страх оказался сильнее страха остаться здесь с грузом вины за смерть сынишки, с нерешёнными проблемами, с осознанием того, что добровольно она не смогла преодолеть границу между жизнью и смертью.
      Ей казалось, что руки сами держатся за парапет помимо воли. Подошедшим спасателям с большим трудом удалось разжать её пальцы и оттащить от края крыши. Она сопротивлялась и кричала: «Помогите мне спрыгнуть! Помогите! Помогите сделать последний шаг!»