напролёт. Но специально не оставлял никаких своих следов, ни одного комментария.
– Но хотя бы почта электронная у него есть?
– Почта есть, но я паролей не знаю. Разве только если он сам скажет.
– А вот диски стоят... что у него тут на дисках записано?
– Фильмы, музыка... Хотя, может, и ещё что-нибудь, не знаю.
– А есть у него ещё какие-нибудь электронные носители информации? – спросил Слава.
– Да вроде флэшка есть. Только поискать нужно...
Виктория Ивановна стала открывать ящики стола, и в самом нижнем ящике обнаружила флэшку. Там же Слава заметил стопку тетрадей и обратил на них внимание:
– А вот это, случайно, не дневник его?
– Нет, туда он стихи записывал. Ну и ещё всякие молитвы, заклинания… ну, вы поняли.
Она достала тетради и положила на стол.
– Скажите, – спросил Санёк, – а можно нам забрать для изучения тетради, диски и флэшку?
Виктория Ивановна покачала головой:
– Этого я разрешить не могу. По двум причинам. С одной стороны, у вас нет ордера на обыск. С другой стороны, мой сын – крайне неуравновешенный человек. Представьте, он вернётся из больницы и увидит, что кто-то забрал его тетради, диски и флэшку! Тогда у него может произойти ещё один нервный срыв.
– Да, тяжело вам с ним, – сочувствующим тоном произнёс Санёк.
– Не то слово. Но вы можете изучить всё здесь. Тетради, естественно, так прочитаете, а диски и флэшку – на моём ноутбуке. Или вы куда-нибудь торопитесь?
– Я – нет, – ответил Слава. – Никуда не тороплюсь. А ты?
– И меня тоже пока никто не дёргает, – сказал Санёк. – Значит, задержимся тут. Давай, ты начинай с тетрадей, а я на ноутбуке посмотрю.
Они вернулись в предыдущую комнату, где стоял ноутбук Виктории Ивановны. Слава погрузился в изучение тетрадей, а Санёк с Викторией Ивановной сели за ноутбук.
В тетрадях ничего полезного не оказалось. Часть из них была заполнена стихами, а другая часть – какими-то сложными математическими расчётами вперемешку с заклинаниями и молитвами. Слава справился со своей работой быстрее, чем Санёк, но тут же придумал себе новое занятие: он опять пошёл в комнату Копылова и стал бегло просматривать его книги (не только про Распутина, а все, какие там были). Чтобы лучше представлять себе систему жизненных ценностей «объекта».
По ходу дела сыщику вспомнилось высказывание юмориста Михаила Задорнова: «Наш человек – верующий и суеверный одновременно». Копылов, похоже, именно таким и был, причём совершенно зацикленным на религии и сверхъестественных штучках. В его домашней библиотеке православная литература соседствовала с сайентологической и даже с какими-то наставлениями по белой и чёрной магии. Художественных произведений здесь было минимальное количество, да и то они все оказались строго тематическими (о Распутине, о религии, о сверхъестественном...)
«Поразительно. Ну и каша у него в голове!»
Слава вернулся в другую комнату и тоже подсел к ноутбуку, за которым трудился Санёк. С дисками он уже разобрался и теперь изучал, что записано на флэшке.
– Ну как, – спросил Санёк, – нашёл что-нибудь полезное?
– Про Пухова ничего, – ответил Слава, – но личность самого Юрия Александровича я, кажется, хорошо понял. Будет о чём с ним поговорить.
– И у меня тоже про Пухова пока ничего. Кстати, приколол один из фильмов, которые тут на дисках записаны. Я про него раньше слышал, хотя сам не смотрел. Фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы». Кажется, редкостная чернуха.
– Смотри-ка, эти названия файлов я уже видел в тетрадях. Наверно, на флэшке он дублировал информацию.
– Да, похоже. Вот тут и фотографии у него – это на одном из дисков уже было. Те же снимки.
– А давай-ка я тоже фотографии посмотрю, – заинтересовался Слава. – Вдруг там найдётся что-то необычное.
– Что именно?
– Ну, например, снимки с дачи Пухова... Да чего гадать, давай открывай.
Поначалу они отсмотрели несколько десятков старых семейных фотографий, сканированных с бумаги. Санёк уже всё это видел, и Виктория Ивановна успела объяснить ему, кто на какой фотографии. Больше всего тут было фоток самого Копылова (детских и школьных).
Один раз Санёк задержался: на экране появился снимок молодой женщины совершенно фантастической красоты, на морском берегу, с волейбольным мячом на ладони и в купальном костюме времён позднего СССР. Наблюдательный Слава тут же сообразил, что это Виктория Ивановна, но внешне никак не отреагировал. Благодаря своей комплекции она казалась на этом снимке невысокой, приземистой: сравнить её по росту было не с кем – в кадре она находилась одна. По такой фотографии сыщикам было бы трудно догадаться, что в действительности она выше их обоих. Сама она сейчас сидела с другой стороны от Санька и сделала ему замечание:
– Ладно, прекращайте меня рассматривать, а то мне уже становится неловко.
– Извините, – произнёс он и сменил фото. Дальше последовали ещё снимки с участием Виктории Ивановны, но поскромнее, в другой обстановке. Несколько раз засветился и отец Копылова – этакий утончённый плейбой аристократической внешности. Затем пошли всякие более дальние родственники и просто «друзья семьи».
Потом старые отсканированные фотографии закончились и их сменили более новые, сделанные на цифровые аппараты. Сам Копылов, повзрослев, стал весьма похож на свой фоторобот. Вообще, лицом и телосложением он напоминал отца, только тот был явно красивее.
Снова Виктория Ивановна, но теперь уже в возрасте за пятьдесят... Фотки ближайших окрестностей... парк... дача...
– Стоп! – сказал Слава, и Санёк остановился. – А это что такое?
На фотографии была запечатлена какая-то местность, нетипичная для здешних краёв, да и вообще, пожалуй, для России. Что-то среднее между степью и пустыней, со скудной растительностью. Поля, холмы, много камней... И ни одного человека в кадре. И ни одной постройки.
– Это он из интернета скачал, – ответил Санёк.
– Ты уверен? – засомневался Слава. – А может, он где-то путешествовал!
– Исключено, – возразила Виктория Ивановна.
– Почему? Он не любит путешествовать?
– Ну, можно и так сказать. На самом деле он просто НЕНАВИДИТ дальние путешествия. До истерики. Я это поняла ещё во времена его детства, когда решила свозить его во Францию. Тогда были девяностые годы, россияне как раз активно осваивали зарубежный туризм, у кого денег хватало. У меня хватало. Я хотела поехать с Юрой во Францию, но он начал так скандалить... до сих пор с ужасом вспоминаю. Понимаете, одна из его проблем заключается в том, что он не может выдержать слишком большого количества новой информации: он сам говорил, что тогда у него перегружаются мозги, и он начинает вести себя неадекватно. Первое знакомство с психиатрами у него состоялось именно из-за этого. Я побывала за границей несколько раз, но без него. Он из России не выезжал. У него и загранпаспорта никогда не было.
– А может, это в России снято, – заспорил Слава. – Не исключено, что это Северный Кавказ... хотя я его не так хорошо знаю, но там вроде бы есть похожие места.
– Его отвращение к путешествиям, – продолжала объяснять Виктория Ивановна, – вызвано тем, что он очень плохо чувствовал себя, отъехав далеко от дома: у него тогда начиналась депрессия. Юра может путешествовать только в радиусе ста километров отсюда. Северный Кавказ находится гораздо дальше. Да и потом, учитывая состояние Юры, я была вынуждена довольно плотно за ним наблюдать. Если бы он уехал в дальнее путешествие, я не могла бы этого не заметить.
– Понятно... вопросов нет.
Следующие несколько фоток были сделаны там же. По всей видимости, кто-то стоял на одном месте и снимал, поворачиваясь туда-сюда. В результате одни и те же предметы местности попали на разные фотографии. На двух снимках Слава заметил вдалеке очертания города. Как ему показалось, это был древний город – ни одной постройки современного типа. Впрочем, с такого расстояния было трудно всё чётко разглядеть.
«Ни одного человека, ни одной машины в кадре, ни одной вышки мобильной связи. Пустынный какой-то район. Только дорога виднеется, да и то не асфальтированная. Выглядит как фрагмент исторического фильма: ни одного признака современности!»
Слава повспоминал похожие исторические фильмы. Первым делом в голову почему-то пришла старинная советская картина «Дон Кихот». Сыщик видел её в гостях у знакомого, который был фанатом и коллекционером советского кино.
«Наверно, есть и более похожее что-нибудь, но сразу не вспомнить. А в «Дон Кихоте», да, примерно такая же была местность».
– В общем, – подытожил он вслух, – вы уверены, что эти снимки делал не ваш сын.
– Абсолютно уверена.
Они просмотрели все оставшиеся фотографии, но там уже не оказалось ничего примечательного. Хотя, с другой стороны... Слава как раз заметил именно отсутствие кое-чего. Кое-кого.
– Тут нет ни одной фотографии Пухова, – сказал он.
– Они с Юрой не так уж долго дружили. Только в старших классах. После школы их дороги разошлись. Кроме того, они учились в параллельных классах, поэтому у них не было общих школьных снимков.
– Понятно. А я думал, у вашего сына были фотографии Пухова, но он их все поудалял.
– Ну... в принципе, не исключено. Не знаю.
– А при каких обстоятельствах они вообще подружились? Из-за чего?
– Юра по этому поводу ничего не говорил, а Пухов говорил, что Юра оказывает ему очень полезную помощь по учёбе. Юра хорошо учился, но только в школе. В институте у него у самого вся учёба посыпалась. Высшего образования он так и не получил...
Санёк стал проверять ещё неисследованные документы на флэшке, но они были копиями того, что приятели уже видели на дисках и в тетрадях – молитвы и заклинания в текстовом формате, музыка, фильмы... Проверив всю флэшку, он предложил:
– Ну что, Слава, поехали дальше? Тут мы вроде бы уже выяснили всё, что могли.
Сыщик немного подумал, посмотрел по сторонам и кивнул:
– Да, поехали.
Приятели в сопровождении Виктории Ивановны направились к выходу.
– Виктория Ивановна, – сказал Слава в прихожей, – если вы узнаете что-нибудь про Пухова, обязательно позвоните моему товарищу. Если он по какой-то причине не ответит, тогда звоните мне.
Он достал свою визитку и приписал туда номер мобильника и имя-отчество Санька. Затем отдал визитку Виктории Ивановне:
– Вот это его координаты, а это – мои.
– Хорошо.
Между тем, Санёк не особо утруждал себя напряжённой работой мозга (за него сейчас в основном думал Слава), поэтому немного отвлёкся от расследования: его мысли развернулись в другом направлении. Уже подходя к двери, он остановился и произнёс:
– Виктория Ивановна, я хотел вам сказать... ну, если вам понадобится какая-то помощь – тоже звоните мне. Я вижу, у вас сейчас большие проблемы. Но вы... это самое... держитесь.
– Спасибо, – неожиданно изменившимся голосом произнесла она, и в её глазах появились слёзы.
* * *
Копылов сидел на койке. В профиль он смотрелся как шахматный конь: сильная сутулость, наклонённая вперёд голова, вытянутая худощавая физиономия… Приятели подошли к нему, но начать разговор не успели – Копылов неожиданно заговорил первым.
– Здравствуйте, мужики! – произнёс он. – Представляете, я тут недавно видел одного российского боксёра, который выглядит точь-в-точь
