В кабинете, куда определили Зарубина, было уже четыре сотрудника. Все они составляли сектор, подчинённый заму - Николаю Степановичу.
Трое работали над одной научной темой, а один, болезненного вида майор по фамилии Бондаренко, над другой. Именно к нему Виктора и закрепили. Тема была, как сказали, несложная и короткая, всего девять месяцев. Три месяца (один уже прошел) отводилось на рабочую Программу, в которой описывалась проблема и определялись основные пути её решения. Программу потом надо было утверждать на Учёном совете. Последние полгода выделялись на теоретические исследования, эксперименты и составление отчёта. Кроме научных сотрудников привлекался инженер и две лаборантки, которые обслуживали весь сектор.
Бондаренко уже успел подобрать необходимую литературу и с радостью водрузил внушительную горку на стол молодому.
- Дерзайте, грызите, изучайте.
Вместе они проработали всего две недели. За это время майор успел ознакомить Виктора с кучей нюансов новой работы. А потом заболел. Заболел так, что больше в строй не вернулся. Через несколько месяцев его комиссовали. Вот это был сюрприз и шок одновременно. Причем не только для Зарубина, но и для Николая Степановича, который руководил этой темой. Вскоре их двоих вызвал к себе Котов.
- Так, ребятки. У нас всего месяц остался до защиты рабочей Программы. Придется тебе, Степаныч, напрячься и поработать вместо ответственного исполнителя. Виктора по-максимуму вводи в курс дела и грузи беспощадно.
- Разрешите доложить? Я уже написал, - подал голос молодой.
- Что ты написал? - хором удивились начальники.
- Рабочую Программу.
- Хорошо, неси. Посмотрим, - без всякого энтузиазма проворчал Котов. - Оставишь у меня на столе. Мы со Степанычем изучим, потом тебя вызовем.
Вызван Зарубин был на следующий день.
- Ты где этому научился?
- При распределении в институте было уже известно, что я иду в армию. Поэтому полгода преддипломной практики я проходил не как все, по месту будущей работы, а на кафедре у профессора, который готовился к защите докторской. Он там меня использовал и в хвост и в гриву. Мне приходилось писать программы экспериментов и оформлять их протоколы.
- То, что ты сделал, не каждый опытный сотрудник может написать. Конечно, там много ляпов и недоработок. Но скелет правильный. Подработаете со Степанычем и, я думаю, к сроку успеете закончить. Молодец! Больше сказать нечего. Я в тебе не ошибся. - И, обращаясь к заму, - я же говорил - школа!
На Учёном совете Виктор все грамотно доложил, и Программа была одобрена, а молодой специалист утверждён ответственным исполнителем темы. Редкий случай для новичка.
