Завещание старой балерины.

Надежда Андреевна из последних сил добежала до неё и обернулась. Солнце брызнуло ей в глаза, она радостно заулыбалась и с облегчением произнесла:
  - Ах, это Вы? – это были последние слова старой балерины.


                                                *    *    *

  Олег приехал на студию минута в минуту с начлом намеченной встречи. По дороге он попал в «пробку». Все участники, кроме Надежды Андреевны были уже здесь. Олег доброжелательно поздоровался с каждым за руку, попросил ассистента позвонить Надежде Андреевне домой, а сам тем временем переговорил с оператором. Они ещё раз коротко обсудили крупные планы, детали и так далее. Тем временем вернулся ассистент. Домашний телефон балерины не отвечал. Решили начинать без неё.

                                                *    *    *

  Её нашли только на следующий день, лежащей рядом со скамейкой в одной из дальних аллей городского парка c проникающей раной в височной области и переломом основания черепа. Судебно-медицинской экспертизой было установлено, что смерть наступила мгновенно от ушиба об угол скамейки.
  - По всей видимости она подскользнулась и ударилась головой. Много ли нужно такой сухонькой старушке? Несчастный случай... – сказал следователь Фаечке и закрыл дело.


  Похороны были скромными. Прямо из морга гроб с телом повезли в церковь для отпевания, а затем на кладбище. Проводить Надежду Андреевну в последний путь пришли человек пятнадцать бывших актёров театра, три – четыре соседских бабушки, Фаечка, Олег и представитель  городского отдела культуры, который произнёс надгробную речь. Он не был знаком с покойной лично, поэтому мог сказать только несколько общих слов. Софья Васильевна в это время лежала в больнице с обширным инфарктом.
  Фаечка беспрерывно плакала. Она смотрела на покойную балерину и не узнавала её. Эта – скорее была похожа на красавицу с портрета. Без очков лицо Надежды Андреевны выглядело совсем по-другому. Фаечка положила их рядом, сбоку атласной подушечки, на которой лежала голова покойной. След от удара о скамейку не был виден. Его замаскировали в морге с помощью косметики. Лицо балерины было спокойным и даже радостным, словно в последний момент она увидела что-то милое её сердцу.  Или кого-то...
  Счастье ещё, что на ней в этот день не было драгоценностей, а то бы... – Фаечка была безутешна. Олег как мог успокаивал её. Он всё время был рядом, одной рукой обнимая её за плечо, а другой держа её руку в своей.
  После погребения все вместе, одним автобусом поехали на поминальный обед, заказанный в одном из кафе в центре города.
  Когда Фаечка вошла в зал, то первым делом увидела большой портрет Надежды Андреевны, привезённый из театра и установленный на отдельном столике, а перед ним зажжённую свечу. Рядом стояло красивое кресло в стиле «рококо», а на нём лежали старые пуанты и букет роз. Это дирекция театра позаботилась об оформлении. В сочетании с траурной атрибутикой декорация выглядела несколько театрально, но очень уместно. Чёрная лента свободными складками обхватывала портрет и от узла, продуманным и красиво уложенным изгибом ниспадала на пол. А с портрета на присутствующих смотрела молодая и красивая балерина Вильчинская. Правда Фаечке её взгляд показался каким-то укоряющим...

  - Бедная Софья Васильевна, она ведь ещё не знает, что Надежда Андреевна умерла, - прошептала Фаечка на ухо Олегу. – Инфаркт случился с ней как раз в тот день, когда с Надеждой Андреевной произошло это несчастье.
  - Да? А я думал, что это и послужило причиной инфаркта... Так ведь уже четвёртый день пошёл. Что же она ещё в сознание не приходила? – тихо спросил Олег. Он смотрел на Фаечкино заплаканное лицо, на маленький нос, который она всё время тёрла платком, и сердце его замирало от жалости.
  - Да нет, она уже вроде лучше себя чувствует, но ей не сообщают. Врач сказал, что от нового стресса её состояние может ухудшиться и тогда трудно ручаться за положительный исход. – Фаечка немного оживилась, отвлекшись от мыслей о покойной Надежде Андреевне.
  - А как это с ней случилось? – постарался зафиксировать девушку на этой теме Олег.
  - Ей на улице плохо стало. Но до автомата она добралась сама и позвонила в «Скорую». Счастье, что бригада опытная попалась, а то бы мы и её сегодня похоронили, - заплакала опять Фаечка.
  - Ну, что ты, Рыжик!.. Ну всё, всё, успокойся. Софья Васильевна жива и слава Богу! – горячо заговорил Олег.
  Между тем часы уже показывали четыре. Ему ещё кое-что нужно было закончить на работе. Он уговорил Фаечку поехать домой и обещал сразу после работы быть у неё.

                                                    *    *    *

  На следующее утро на работу Фаечке часов в десять позвонили из нотариальной конторы. Весёлым девичьим голосом, который совершенно не вязался в представлении Фаечки с этим скучным заведением, её пригласили сегодня в конце дня посетить контору «для оглашения завещания». Девушка именно так и сказала. Фаечке фраза показалась нелепой, она не имела ни малейшего понятия о гражданской процессуальной терминологии. К счастью контора находиоась неподалёку от библиотеки.
  Вообще-то само по себе приглашение Фаечку несколько пугало. Она позвонила Олегу:
  - Привет! Ты не очень занят? Ой, я глупости спрашиваю, ты же на работе... – растерялась она, когда Олег взял трубку.
  - Ну, что ты, Рыжик! Европа может подождать, как ты любишь говорить. Для тебя я всегда свободен, - засмеялся он.
  - Знаешь, у меня есть одно важное дело. Мне очень нужна твоя помощь.
  - Нет вопросов. Всё сделаем, - с готовностью отозвался Олег, - В чём проблема?
  - Ой, это по телефону очень долго объяснять. Давай, ты подъедешь часа в три.
  - А в четыре можно? Я боюсь до трёх не успеть. Я на два совещание назначил, но как только освобожусь – сразу к тебе. У вас сегодня не санитарный день?
  - Нет, - повеселела Фаечка, - Я очень-очень жду тебя. Пока... – и повесила трубку.



  - Что за тайны мадридского двора ты собираешься мне открыть? – спросил Олег обнимая Фаечку, когда они зашли за стеллажи с книгами и их не было видно из читального зала.
  Фаечка уткнулась носом в его шею и облегчённо вздохнула:
  - Господи, какое счастье, что ты есть, - тихонько, чтобы никто не слышал прошептала она. – Мне плохо и ты приехал...
  - Да, в этом наша принципиальная разница с ним, - Олег показал на Филину афишу и засмеялся. – Ну что случилось, рассказывай. Только давай присядем где-нибудь.
  Фаечка рассказала ему о завещании Надежды Андреевны, и что сегодня её пригласили в нотариальную контору, и что ей тревожно и боязно идти туда одной.
  - И что же завещала тебе Балерина? Свои старые пуанты или портрет? – шутливо спросил Олег. Фаечка улыбнулась его шутке.
  - Мы всё узнаем вместе, хорошо?
  - Принято. Так мы вот сейчас и пойдём узнавать о твоих миллионах?
  - Да. Это недалеко отсюда. Можно пешком дойти. Пойдём! Я сейчас Вере скажу, чтобы она минут сорок за меня здесь посидела. Дольше ведь это не продлится, как ты думаешь? – спросила Фаечка глядя в глаза Олегу. От этого взгляда у него засосало «под ложечкой», и он пожалел, что они находятся в библиотеке, а не дома.
  - Ну, если перечень наследуемого имущества не будет включать в себя поимённо все пуговицы, чайные ложки и статуэтки, то мы вернёмся ещё до полуночи! – когда он видел Фаечку, ему постоянно хотелось шутить и радоваться.


  Через два часа они вышли из нотариальной конторы. Лицо Фаечки было растерянным. Олег затормошил её:
  - Рыжик, ну что случилось? Приступ «золотой лихорадки» или глухота Евгении Грандэ вдруг напали на тебя? Ты теперь богатая дама... – Он дурачился, отступив на шаг и снимая воображаемую шляпу слегка приклонил одно колено. Фаечка улыбнулась в ответ.
  - Я ещё не говорил, что люблю тебя? Да, так вот в роли маленькой хозяйки большого дома под Одессой я люблю тебя ещё больше! – смеялся он.
  - Скорее я буду большой хозяйкой (намекая на свой рост) маленького старого домика, - ответила Фаечка. – Надежда Андреевна говорила, что этот дом достался ей от её бывшего мужа. Домик ветхий. Его сейчас сдают в наём по её просьбе. – Тут Фаечка осеклась. – Смотри, её уже нет, а что-то продолжает ещё происходить так, как она этого хотела. Странно, да? – задумчиво произнесла она.
  - Да, Рыжик. Но ты пока не волнуйся. В права наследования ты вступишь только через полгода. Так что успеешь ещё пожить на свободе, и я тебе в этом помогу, - он обнял её за шею. – Во-первых мы должны отметить это дело. Во-вторых – я умираю от голода. И в третьих – на чьей территории мы будем организовывать всенародные гуляния по поводу этих знаменательных событий?.. Слушай, ты ведь кроме всего прочего наследуешь кучу драгоценностей, и даже те серьги, в которых бабуля изображена на портрете. – Олег, округлив глаза, шутливо посмотрел на Фаечку, и они зашагали по улице в направлении библиотеки, где их ждала невозмутимая Вера.


                                              *    *    *

  Через месяц Софья Васильевна выписалась из больницы. Она была ещё очень слаба. Врач сказал ей, что о курении не может быть и речи. Но первое, что она сделала придя домой – закурила. Она держала в руке свой старинный чёрный мундштук и думала:
  - Старый человек не может отказываться от своих привычек. Иначе это перечёркивает часть его биографии и ломает образ, - она искала философское обоснование своим действиям.
  Дома, среди привычных вещей ей стало лучше. Она понемножку двигалась. С удовольствием пила крепкий чай. Вечером к ней приехали Фаечка с Олегом, привезли кое-какие продукты.
  - Что-то я совсем запуталась... Какой сегодня день, Фаечка? – спросила Софья Васильевна.
  - Пятница... – Фаечка помолчала, как бы не решаясь продолжить, но всё же сказала, - Сегодня сорок дней со дня смерти Надежды Андреевны. Давайте помянем её. Олег купил коньяк, а я тортик... – она стояла в нерешительности, ожидая реакции Софьи Васильевны.
  - Да, время летит, - спокойным голосом ответила старушка. – Жаль, что я не была на похоронах. Мы с Надин как-то говорили об этом, спорили – кто кого проводит. А вот ведь как получилось – никто никого. – Немного помолчав она добавила, - Да, ведь сегодня пятница... Девишник. Как теперь я буду называть этот день? Одиношник может быть... Ах, да, - спохватилась она. – Фаечка, доставайте рюмочки. Чай я сейчас приготовлю.
  - Сидите, сидите. Я всё сделаю сама.
  Вместе с Олегом они быстро накрыли стол.
  - Ну, что ж. Царствие ей небесное! – тихо сказала Софья Васильевна и пригубила рюмку с янтарной жидкостью. – Надин любила выпить. То есть она делала это с удовольствием. Она вообще умела наслаждаться жизнью.
  - Я Вам ещё не говорила, случая не было... Она ведь всё мне завещала – и квартиру, и драгоценности, и даже домик под Одессой. Я ей так благодарна. – рассказывала Фаечка. – Я ей памятник заказала. Такой, знаете, из розового мрамора. – Она принесла бумагу и ручку. – Вот такой узкий прямоугольный обелиск, - начертила она на листе, - в верхней части барельеф – её лицо, а в нижней – пуанты. Посередине имя и даты жилни. Правда красиво?!
  - Да, Фаечка, очень хорошо. Какая Вы милая! – Софья Васильевна протянула руку и погладила девушку по плечу. Потом она отвернулась и задумалась.
  - Софья Васильевна, а откуда Вы знаете Надежду Андреевну,