Спишь? Крепко? Спи, крепко-крепко! И уж не обессудь. За что? – что проспишь. Что можешь проспать? Многое. Так что, спи, крепко-накрепко сомкнув веки. Пусть пушистый кот сна лижет шершавым языком сновидений твои пятки, пусть мышка-грёза шепчет нежно за ушком и щекочет тонким ворсистым хвостиком, возбуждая забытые заострённо-эротические восприятия, перешедшие из пограничного мира подсознания в мир обескураживающей своей нагой, не прикрытой яркими лживыми словами, явью.
Что? не верю: и после моего короткого вступления-признания, блеснувшего чёрной молнией на ослепительно-белом небе, ты продолжаешь спать? Нежиться в тёплом коконе пухового одеяла? Купаться в озонирующих водах сновидений? Тебе так приятны сны? Они меняются, - бесконечный интригующий сериал из неповторимых образов и переживаний, щедро выплёскиваемый сознанием, - но остаётся перманентное ощущение расслабляющего невроза, следствие дневного перенапряжения.
Подозреваю, ты не ожидал, никак не мог предположить, - я разведу руками тучи твоего недоумения, - и скажу безапелляционно: ты везунчик, счастливчик, баловень Судьбы, любимчик Рока, ты продолжаешь барахтаться в прибрежных водах сна, не решаешься отправиться в кругосветку сна, предпочитаешь надёжный и проверенный временем безопасный каботаж – легче лёгкого плескаться на отмели, отирать лицо от пены сновидений и продолжать спать… Спать… Спать…
Ты переворачиваешься с левого бока на спину: свежая струя уличного воздуха прицельно бьёт тебе в лицо, неся на острие жала полный набор впечатлений, острых и жгучих, как драконовская смесь азиатских специй.
Ты чмокаешь губами: из уголка рта стекает тонкая струйка слюны, - совсем по-детски, - машинально кончиком языка быстро слизываешь её, легко и расслабленно улыбаешься. Пожимаешь плечами, морщишь лоб, двигаешь носом, шевелишь бровями, - и улыбаешься.
Тяжело прослеживаются твои эмоции от истока реки ощущений до дельты впечатлений.
Итак, ты спишь. Спишь крепко-крепко. Веки, - эти двустворчатые двери, ведущие внутрь твоего сознания, - сомкнуты. Они подвижны, под ними двигаются глаза. Можно смело предположить, ты видишь что-то эротическое, выдаёт спонтанная эрекция, и ты сладострастно растягиваешь рот и облизываешь губы влажным языком: пока не застала на месте преступления завуч, вредная тощая тётка в тёмно-сером костюме, ты и ещё парочка твоих одноклассников упоённо мастурбируете, подсматривая за голенькими девочками в раздевалке спортзала через узкую щель в перегородке.
Чего нахмурился? Ага: директор с завучем подробно растолковывают отцу и папашам одноклассников, за каким таким крайне интересным занятием застукали вас и чем вы, маленькие негодники, занимались. Даже сейчас, через наслоение лет и толщу событий ты прекрасно помнишь иронический смех отца и его реакцию: - Ну и в чём криминал? Мы в школе занимались тем же…
Ты можешь дальше спать. Но ты проспишь самое интересное и замечательное, никогда более оно не повторится событие. Об этом ты не будешь сожалеть, нельзя печалиться о том, чего не было. Этого ты пока не знаешь. И совершенно не догадываешься. Это глубокое истинное знание придёт позже. Немного позже, с горбом повисших за спиной годами и вот тогда уяснишь, теряя безвозвратно каждый день, что когда-то давно нужно было всего-то и пустяков – проснуться рано, ни свет, ни заря, - в истинный момент рассвета. В тот миг, когда над спящим миром висит пронзительная тишина, на дремлющий город опускается туман. Настолько густой, что под собой скрывает все предметы и местность тонет в белёсой мгле. Туман неоднороден; пласты различных тонов интенсивности не смешиваются: белый, молочно-белый, белесо-белый, серебристо-белый, сиренево-белый – палитра не скупа на разнообразие.
Тишина. Она пока что не проснулась. Звуки спят.
Безветренно. Бриз дремлет. Не дрогнет обвисшее полотно флага.
Покой. Обманчиво вечный. Покой, балансирующий на рубеже яви и сна.
К великому твоему сожалению ты ничего этого не видишь, не слышишь, ты счастливо слеп и благополучно глух – ты спишь.
А там, где всё в себя вобрал туман, внезапно оживает тонкий звук, сродни скрипичному, извлечённому из струны; звук вибрирующий, тихий; он нарастает, увеличивается амплитуда колебаний волн; звук то робок, то стремителен, он то стеснителен, то пугает экспрессией.
Мгновения бегут, и вот край неба опаляет солнца луч… и некая сильная рука срывает прозрачный полог – испаряются, блекнут звёзды.
Просыпается тишина. Пробуждаются звуки: где-то урчит недовольно мотор, где-то уличный пёс лаем приветствует блохастого собрата, где-то во дворе на голых ветвях тальника разбуженные чирикают воробьи.
Бриз шевелит ветви деревьев, приходят в движение провода, в приоткрытые форточки втекает свежесть мартовского сырого утра.
Пламя солнечного света растапливает туман.
Солнце поднимается выше.
Солнечные лучи переплавляют туман в хрустальную прозрачность воздуха.
Темнеет кромка леса на сопках, влажно белеют проплешины покатых склонов. Весело пыхтят дымом трубы домов дачного посёлка.
Ты этого не видишь. Крепко спишь. И пока ни о чём не жалеешь. Время сожаления ещё не пришло.
г. Якутск 21 марта 2021г.
|
