Не знаю, вспомнила бы я когда-нибудь про эту историю сорокалетней давности, если бы сильно не заболела. А сейчас лежу уже восьмой день с высокой температурой и думаю, может, и вправду, хиромантия – штука серьёзная...
Очень любили мы девичьи посиделки устраивать! Пусть короткие, но весёлые и полезные. Как говорится, для души и для тела. Кто это «мы»? А это три подружки: две молодые учительницы (одна – младших классов, другая, т.е. я – английского языка) и школьный билиотекарь. Все почти одного возраста, полные сил и надежд на лучшее.
В течение школьного рабочего дня мы все были заняты. Но иногда выдавалась свободная переменка и мы с Александрой, учительницей младших классов, не сговариваясь, спешили в библиотеку. Там нас уже поджидала скучающая Антонина.
Увидев нас, библиотекарь оживала. У неё начинали блестеть глаза, розовели щеки... Какой была Тоня обычно? А как безымянный серый том... Действительно, когда школьники на переменках заходили в библиотеку (да, бывало и такое, современной молодёжи, выросшей на гаджетах, этого не понять...), они не сразу замечали худенькую бледную Тоню возле книжных стеллажей. Так вот, тихоня Тоня оживала лишь при общении с подругами. С ними, т.е., с нами она становилась совершенно иной, словно чудом распустившийся выбранный из гербария засушенный цветок. Её муж уехал в длительную командировку в Аргентину, а она от безделья, тоски и ревности к нему решила заняться... хиромантией. От объёма прочитанного материала из этой области у Тони глаза вылезали на лоб, а от желания попрактиковаться на чужих ладонях свои «чесались» до одури.
- Вот, послушайте, девчонки, что я ещё прочла про линии на ладонях! Знаете ли вы, что если линия судьбы, иначе называемая линией рока или сатурнической, поднимается к центру холма Юпитера, тогда жизнь субъекта, наделённого силой воли и твёрдым характером, будет отмечена значительными заслугами. Такие люди рождаются для того, чтобы идти дальше современников благодаря своей огромной энергии, амбициям и решимости...*
- Тонечка! Мы всё равно ничего не поймём, давай уже «ближе к телу»!
- Ладно, Шурочка, дай мне свою руку! Ты хочешь знать, сколько у тебя будет детей? Сожми кисть, нет, не смейся, вот, смотри, у тебя здесь появились бороздки, да прекрати ржать, я тебе сейчас точно скажу...
Шурочка, наша подруга, звонко смеялась. От этого её красивое личико становилось ещё красивее. Честно говоря, мы ей тайно завидовали. Ещё совсем юной студенткой педучилища её заприметил известный оперный певец и женился на ней. Она тогда пребывала в полной эйфории, её даже не смутил тот факт, что «молодожён» лишь на год был младше её отца... Шурочке казалось, что теперь весь театральный столичный бомонд будет восторгаться её молодостью и красотой. А «молодой» муж сразу объяснил ей, по каким законам она будет жить. Да, по законам театра. В смысле? А в смысле того, что Шурочка должна наносить макияж и носить его круглосуточно. Для чего? Чтобы любимый муж в любое время дня и ночи мог любоваться супругой. И одежду она должна носить только ту, которую он одобрит. А все её джинсики, батнички, короткие юбочки... были вынесены на помойку. Таким образом, уже изначально в этой семье молодость и свежесть жены отвергались, а ценилась театральная маска, скрывающая истиннные лицо и мысли человека. Я про себя называла певца обратным Пигмалионом. Так они и жили, оба в густом театральном гриме, супруг на сцене, и оба - в жизни... Но сын у них родился не бутафорный, а реальная копия отца, такой же энергичный и голосистый.
Библиотекарь Тонечка часто при наших встречах жаловалась на своего мужа, мол, когда бы она не позвонила в общежитие для иностранных специалистов в Аргентину, его никогда нельзя было застать. А домой он, практически, не звонил... Мобильников тогда ещё не было, так что через стационарные телефоны многого узнать не удавалось. Как я понимаю, вырвавшиеся на свободу советские специалисты ни в чём себе не отказывали на «загнивающем» Западе, покрывая друг друга перед своими жёнами. А Тонечка, выросшая, как и многие из нас в те времена, на романах Вальтера Скотта и Фенимора Купера, поначалу хранила далёкому мужу романтическую верность. Но со временем обида, злость на мужа и потребность в ласке победили. Теперь, уже на наших посиделках, библиотекарь читала нам строки из «своего» романа... Напоминающего «Декамерона» Боккаччо... Я, тогда ещё не будучи замужем, слушая о её любовных похождениях, размышляла, а где же, собственно, разгорались более жаркие страсти у этих супругов, в Северном полушарии или в Южном...
Вот, в какой-то раз Тоня добралась и до моих ладоней.
- Так, сейчас посмотрим, что у тебя тут «написано»... Так-так-так, подожди, не дёргайся, сейчас я ещё раз уточню по книге, где эта страница... Линия, ведущая от... А где у тебя линия, которая...? Что-то тут не очень ясно... Покажи левую руку! Что мы здесь видим...
Я вся застыла в ожидании, но Тоня, как неподготовившийся к очередному экзамену студент, пыталась уточнять всё «на ходу»... Мне стало неинтересно, я ждала уже не из любопытства, а из вежливости.
Мне вспомнилось ещё несколько историй с учительницей Шурочкой. Никогда не видя её без макияжа, я пыталась представить, а какая же она на самом деле? Естественно, задорный курносый носик никуда со снятием косметики не уходит. Но само лицо, какое оно?
Я всё думала, когда же у меня получится увидеть её истинное лицо в прямом и переносном смыслах. И, мне казалось, что такой счастливый случай представится, когда мы летом повезём старшеклассников помогать сельскому хозяйству. Нет, без учащихся, студентов и ИТР (инженерно-технических работников) советское сельское хозяйство пропало бы. Я просто до сих пор не могу понять, куда подевались доблестные колхозники, (а, затем и их потомки) которыми в 20-30 годы прошлого века заменили отличных фермеров, пустив последних и агрокультуру «в расход»... Ведь, сколько я себя помню, никогда не убывали очереди за отечественными помидорами и огурцами... Но, это тема уже для другого рассказа...
И вот мы в колхозе, причём в одной комнате с Шурочкой. Ну, думаю я, вечером ты никуда из комнаты не уйдёшь, в ней умывальник, и я увижу твоё личико... Да-да, ты мне покажешь своё личико! Желание прямо как в культовом кинофильме «Белое солнце пустыни»...
Что же вы думаете, вечером я умылась перед сном, теперь пришёл черёд Шурочки... И...
- Фрида, отвернись, пожалуйста!
Я опешила, но ничего не сказала. Она умылась и снова накрасилась! И это в колхозе жарким летом на ночь глядя! Когда уже на следующее утро нужно собрать учеников и пойти на несколько часов отработать в бляпсовой стойке (не разгибаясь), собирая картошку!?
Но, вернёмся к хиромантии.
- Тоня, так что же у меня «написано» на ладони?
- Какая ты быстрая, не спеши, тут нужно ещё прочесть про переплетения линий, про особые точки, холмы и равнины...
- Хорошо, не обижайся, я подожду, просто уже скоро прозвенит звонок на урок...
И ещё в моей, в прямом смысле высокотемпературной памяти, вдруг возник следующий эпизод: учителя отмечали День 8 Марта. А, я поняла, почему его вспомнила, ведь недавно тоже было 8 Марта...
В тот день учительницы, а, как известно, в педколлективе их было всегда подавляющее большинство (потом мы удивляемся, почему вокруг так много безвольных мужиков-подкаблучников), собрались в школьной столовой. На столе всех нас уже ожидала незамысловатая школьная еда. Но, в атмосфере чувствовалась какая-то интрига и мы все застыли в ожидании. Действительно, через несколько минут к нам пожаловали сама знаменитость; супруг Шурочки с их сыном. Дамы оживились, поправили шиньончики, подкрасили губки и стали навпропалую кокетничать с оперным певцом и лебезить даже перед сынишкой-второклассником. Что меня поразило, так это было то, что Шурин муж был загримирован как для сцены. Вблизи кожа его лица напоминала старую штукатурку.
Но когда он запел, я подумала, что за такой талант я бы простила ему все строгости и странности в семейной жизни. И снова позавидовала Шурочке...
А когда стал посреди столовой их восьмилетний сын, расправил плечи, обвёл всех нас победным взглядом и запел густым недетским голосом:
Sul mare luccica l’astro d’argento.
Placida è l’onda, prospero è il vento.
Sul mare luccica l’astro d’argento.
Placida è l’onda, prospero è il vento.
Venite all’agile barchetta mia,
Santa Lucia! Santa Lucia!**
... я, да и мы все пришли в полнейший восторг. У меня до сих пор в голове звучит ЕГО Santa Lucia…
А что же, собственно, с хиромантией, спросит читатель, чем же всё закончилось?
А закончилось тем, что библиотекарь Тоня, разозлившись в очередной раз на своего далёкого мужа, и, возможно, на очередного ухажёра, нагадала Шурочке и мне всякие неприятные разности. Шурочке – развод со своим знаменитым супругом. Мне она сказала тогда, что я едва до пенсии доживу...
С тех пор я не люблю хиромантию...
* из статей про хиромантию. https://psyera.ru/3979/liniya-sudby.
**народная неаполитанская песня “Santa Lucia” https://lyricstranslate.com/en/santa-lucia-santa-lucia.html-0
22.03.21.
|
