Глава 21

Мать-оружейница отпустила Гарду, чтобы она посидела с Малышом. Обтачивая очередную деталь для бластера, она думала о том, что сейчас она очень бы хотела, чтобы Тай Т’орн был рядом и помогал ей в кузнечном деле. Тай Т’орн как и она сама, некогда присоединился к отряду Бо-Катан Ночные Совы. После Сатин Крайз воцарился Пре Визсла, мандалорец, мягко говоря, не слишком любящий свой собственный народ. Но хуже всего было то, что он фактически предал весь Мандалор, отдав его ситхам и преступному картелю, потеряв власть и сложив голову. Бо-Катан Крайз сестра Сатин, приверженка Дозора Смерти была в бешенстве от этого. Человек, которому она доверяла и которого уважала (а по некоторым слухам являлась его любовной пассией) нанес удар и по ее воинской чести, кроме того, она чувствовала вину за гибель сестры. К ней присоединились те, кто был в корне не доволен политикой Пре Визслы и воцарением ситхов. Что поделаешь, мандалорцы - народ свободолюбивый и горячий, который не любит, чтобы кто-то лез в их внутренние дела: джедаи ли это, ситхи или имперцы. Таков путь. Там молодая забрака и познакомилась с Тай Т’орном, разочаровавшимся во всей этой военной истории, а так же с Фенном Шисой, приложившим немало усилий по созданию отряда Ночных Сов и возрождению Защитников Мандалора. Клоническая Война всем принесла много проблем. Шиса организовывал Убежища для осколков различных кланов, а так же потому, что в этих непрерывающихся военных действиях страдали, прежде всего, дети коренного населения Внешних Территорий и в частности Мандалорского сектора. Т’орн был одним из друзей Фенна, помогал ему. Забрака удостоилась чести за доблесть в бою и помощь стать оружейной сестрой Шисы. Он поставил ее главой Диаспоры, куда входили осколки различных кланов, в том числе и Дозора Смерти. Тай был поначалу Защитником по его руководством, а потом когда Убежище сформировалось, то отправился туда по протекции своего коммандоса.
У молодой кузнечки забот прибавилось, так как под ее началом были разные мандалорские семьи с детьми и найденыши. Ей пришлось стать сильным, жестким, словно бескар, лидером. Чтобы создать порядок она взяла за основу старые мандалорские традиции. Не всем они были по душе, но это было гораздо лучше, чем ничего. Несмотря на свою строгость, жесткость, а иногда даже жестокость, она старалась делать все по справедливости  и быть мудрой, усвоив все «уроки правления» от вышестоящих по рангу. Не смотря, что в дальнейшем ситхи пали, благодаря помощи некой молодой джедайки Асоки Тано и коммандера Рекса и на престол взошла Бо-Катан, к сожалению, нового Мандалора как-то не очень интересовала судьба устроенных подальше от войны Убежищ соотечественников, которые и до нее вынуждены были выживать.  А что же Тай Т’орн? Забрака не могла простить Дозору Смерти гибель своих родных, и прежде всего, своего сына, но с присутствием его бойцов пришлось смириться и вести себя ровно со всеми, при этом сгорая от горя и ненависти. Одним из таких и был Тай. Он никогда не был женат, занимался охотой за головами и вносил довольно большой вклад в сообщество, отдавая все, что получал от своих клиентов. Жил он тихо, скромно, старался помочь, чем мог. Он так бы себе и жил, если бы до Убежища Фенн не познакомил его со своей оружейной сестрой. Увидев метку на наплечнике, забрака предпочла не общаться с ним, потом он оказался в Убежище, как один из членов сообщества. Воин не мог понять, за что женщина, которая ему очень нравится, сердита на него, а ей казалось, что все Дозорные Смерти одинаково лживы и властолюбивы как и их лидер, и что Тай подлизывается к ней из желания захватить власть. У мужчины даже в мыслях такого не было. Он продолжал ненавязчиво ухаживать, помогать и наблюдать за ней. Со временем она к нему привыкла, ненависть и холодный лед ушли. Но осталось недоверие. Она все время дистанцировалась от него и вела себя строго. А он помогал ей в кузнице и в Убежище. Понемногу оружейница стала чувствовать привязанность к нему. Прошло совсем немного времени, прежде чем он решился сделать ей предложение. Но то, что казалось, отпустило забраку, вернулось помноженное на недоверие и досаду. На его предложение она выплеснула на него весь свой гнев, сомнения, недоверие и боль и отказала ему. Торн не рассердился в ответ, не обиделся, он ее понял, молча выслушал все обвинения, все вынес и ушел. Ей почему-то не стало легче от этого, у нее было чувство, будто она потеряла для себя что-то ценное. С ужасом и удивлением она поняла, что она любит этого человека, который когда-то примкнул к убийцам и разорителям. Только он вовсе не был похож на них. Она не спала всю ночь, размышляя над тем, что произошло, а утром решила принять его предложение и извиниться. Шла Клоническая Война, до ее окончания и неминуемого краха Старой Республики оставался всего лишь полгода. Т’орн решил податься воевать. Еще ночью он собрал свой нехитрый скарб и оружие и утром ушел в космопорт, чтобы лететь на Мандалор. Он был почти у трапа, когда забрака догнала его. Она принесла свои извинения и сказала ему, что если он не передумал и готов простить ей непредвиденные вспышки гнева, то она согласна выйти за него замуж.
Тай стоял у трапа, молчал и что-то обдумывал. Потом сказал ей:
- Меня не интересует власть, она мне не нужна. Ты опытный руководитель. А мне нужна только ты сама и ничего более. Мне не стоило заставлять тебя переживать этот кошмар заново. Это была плохая идея. Если я останусь, то буду своим присутствием всегда напоминать о том, что ты пережила. Лучше погибнуть с честью.
Она вытащила из кобуры тяжелый бластер и уперла дуло ему под шлем, жестко ответив:
- Если ты сейчас двинешься с места, то я тебя пристрелю. Выбирай, я могу привести тебя в Убежище теплым или принести туда в виде холодного трупа.
Т’орн удивленно смотрел на нее сквозь визор шлема и не смел двинуться, но через пару минут снял шлем со своей головы. Тай был красивый, широкоплечий, высокий,  с голубыми глазами. Короткая растительность на лице компенсировалась длинными прямыми волосами темно-русого цвета. Ему было около пятидесяти, в волосах и короткой бороде была весьма заметная седина. Волосы с боков он убирал в хвост, закрепляя его зажимом с эмблемой его клана.
- Я уже не молод. Тебе нужен молодой сильный мужчина.
Она опустила бластер и так же сняла шлем. Тай любовался молодой забракой с вязью татуировок-ромбов на лице, темноглазой, невероятно сильной ослепительной красоткой.
- Тебе нужна здоровая женщина, которая сможет родить тебе наследника. Я лишена этого счастья, - не растерялась она.
- Кроме тебя мне никто не нужен. Пусть так, но надежда-это все что остается.
- Вряд ли ты сможешь что-либо изменить Тай.
- Я постараюсь, кьяр’ика, - мандалорец склонился, и его поцелуй сначала обжег ее губы, а потом и сердце, словно струи плазмы кузнечного горна. Т’орн не желал останавливаться, лишь крепко прижимал к себе самое дорогое, что у него было когда-либо в жизни.
Он так и не улетел. Корабль, уходящий на Мандалор поднял трап и поднялся в высь, а двое стояли обнявшись, они не могли прервать поцелуй и отпустить друг друга. Оружейница почувствовала, что очень счастлива по-настоящему. Гнев, недоверие, боль отпустили ее. Она ощутила, что с ней рядом тот, кто никогда ее не предаст…
Они вернулись в Убежище. Так как кузнецы мандалора знали ритуалы и, кроме воинской и кузнечной функции, выполняли обязанности жрецов оружейного святилища, то забраке было вовсе не трудно провести брачную церемонию. В свидетели они выбрали пожилую пару мандалорцев, которые поклялись молчать об этом бракосочетании.  Молодые условились, что их брак будет тайным. Т’орн не хотел привлекать внимание с чьей либо стороны и кривотолков за их спинами, а его жена рассудила, что брак станет явным, если ей удастся победить в борьбе со своей травмой и родить дитя. Они еле дождались, пока стемнеет.
Отношения были регулярными, частыми и порой избыточными. Но результата это не принесло. Супруги поняли, что проиграли. Но, не смотря на это, они не могли насытится друг с другом, и каждый раз все происходило как в первый. Когда они были вместе, Тай пел ей про счастье из бескара и не отчаивался. Со временем ожидания сошли на нет, остались лишь отношения, подобные огненному урагану.
В Убежище было много найденышей, в том числе и совсем маленьких, за которыми мать-оружейница помогала ухаживать парам, взявшим детей, но ни один из этих найденышей почему-то не трогал душу забраки. Она заботливо вглядывалась в глаза каждого из них, но понимала, что чего-то в них не хватает. Может того, что было в глазах ее забрачонка? Оружейница не могла быть другой с ними, так как любила порядок, но огорчалась и злилась на себя саму, что дала им повод себя не любить. Звание «кузнечихи» прилипло к ней. Такое отношение ранило ее и не раз, забыв про свою жесткость, она плакала в доспех своего мужа. А что он? Он не мог изменить ситуацию. Он лишь думал, как ей помочь и смягчить удар судьбы. Утешая ее, он опять пел про ковку бескара. Но сколько бы ни утешал ее Тай, сколько бы ни было «бескара залито в форму», беда оставалась бедой, пока муж не принес в Убежище десятилетнего маленького мальчика, которой безутешно плакал. Мать-оружейница сначала мельком видела его, затем, когда он спал, она тихонько приходила в комнату Т’орна и рассматривала найденыша, что-то обдумывая. Кажется, он понравился ее мужу. Но чем? Обычный, ничем не отличающийся от других найденыш. Но было в нем что-то, от чего оба ее сердца сжимались. Она потом все поняла и приняла выбор Т’орна. Приняла маленького Мандо как свое дитя. Теперь у Дина свой ребенок, не похожий на остальных, но такой любимый, маленький, с большими ушками и не по-детски мудрым взглядом. Что ж. Найденыши мандалорское будущее, тут любым рады, а семья-святое для мандалорца. Она приняла выбор Мандо, свою судьбу и своего…внука.

Они были уже не далеко от места назначения, когда в лендспидер ударили выстрелы.
- Вверх! – скомандовал Шиса.
Мандалорцы как один взмыли с большой скоростью на своих ранцах в небо. Вовремя. Лендспидер взорвался. Сверху было видно, как стреляют в них снизу и бегут к Убежищу фигуры в белой броне, покидая, стоящий за высокими барханами, корабль.
- За мной! – махнул рукой Мандалор.
Четверо воинов тут же увеличили скорость, чтобы быть в Убежище раньше штурмовиков и предупредить о вторжении.
Все же быстрое перемещение по воздуху не сравниться с бегом наперегонки по пескам в тяжелой броне. Они оставили штурмовиков далеко позади. У входа во дворец как всегда топтался дозор из трех мандалорцев. К счастью, это были люди Шисы.
- Выставить снайперов на крышу! Штурмовики!- приказал Фенн.
Всех четырех прибывших пропустили. Они почти бегом добрались до оружейного святилища. Узнав в чем дело, мать-оружейница отодвинула на стене  панель размером с нагрудную бескаровую пластину, за которой оказался небольшой сенсорный сигнальный пульт, и приложила к нему ладонь. Тут же взвыла сирена, призывающая воинов на сбор.
Сон был таким крепким, что Паз едва услышал сигнал хронометра. Вставать не хотелось. Однако залеживаться не стоило. Поплескавшись под душем и смыв с себя все остатки сна, Паз неспешно