ДАРНИК Часть 2

сыров и колбас и уже лет пять как было взято на откуп младшим братом Стержака Рохом. Все бы ладно, если бы Рох, как большинство откупщиков, должным образом управлял товарным обменом между Ивицей и Корояком. Он же умел лишь хорошо считать причитающееся ему, сплошь и рядом обманывая ивцев на поставках товаров из города. Кончилось тем, что городище собрало сход и порешило впредь обходиться без такого откупщика, нанять себе счетовода из города, и пусть тот ведет их дела как надо. Многие из ратников соглашались, что ивцы правы и будь в городе князь, он бы все решил в их пользу, Стержак же торопится действовать по-своему, чтобы защитить интересы своего брата. Но, говоря так, ни один челядинец или бойник не пытался осудить воеводу, а напротив, каждый опасался, что дело закончится одними переговорами, всем хотелось настоящей драки. Дарник их прыть не очень-то понимал: неужели сами не опасаются быть убитыми или изувеченными? Спросил Быстряна. Тот лишь ухмыльнулся:
– Ратникам о таком думать не положено.
Ивица от Корояка находилась в двадцати верстах, поэтому по хорошо наезженной дороге прибыли к городищу едва солнце перевалило за полдень. Прибыли и слегка оторопели от открывшейся картины.
Городище, стоявшее на берегу узкого и длинного версты на три озера, оказалось брошенным. Благоразумные ивцы не стали много мудрить со своей защитой, а просто разобрали все бревенчатые дома и ограду, переправили их на остров посреди озера и сложили себе там новое поселение. Плотничьи работы продолжались там и сейчас, но та часть островной ограды, что была обращена к карательному войску, уже стояла на месте, видимо, на случай, если ретивые короякцы попытаются подступиться к острову вплавь.
Даже самому неопытному челядинцу было очевидно, что той легкой взбучки беззащитному городищу, на которую все рассчитывали, явно не получится. Понимали это и вожаки ватаг во главе с воеводой, но делали вид, что хорошо знают, как можно справиться с бунтовщиками.
Из всего ополчения, пожалуй, только Дарник был само спокойствие. Раз его пригласили исполнять здесь чужую волю, он ее исполнит. И охотно готов поучиться у более опытных вожаков. Его безлошадность оказалась преимуществом – никто никуда его не звал и ничего ему не указывал, и можно было беспрепятственно все замечать и мотать на ус. Как разбивают большой военный стан, как выставляют сторожевые посты, как раскладывают личное оружие и военные припасы, как кто кому подчиняется, а если не подчиняется, то почему? Любопытно было и поведение противника. Ивцы занимались своими повседневными делами, словно не замечая нависшую над ними угрозу. Их долбленки как ни в чем не бывало скользили по всему озеру, стараясь лишь не приближаться к короякцам на лучный выстрел. Вечером стало еще смешней, когда увидели, как с противоположного берега озера пастухи загоняют в воду стадо коров, и те вплавь добираются до острова.
Воевода хотел направить на другой берег часть людей, чтобы те на утро воспрепятствовали таким вольготным плаваньям. Вожаки возразили: ратников и так недостаточно, чтобы делиться еще надвое, а ну как ивцы сами нападут на один из отрядов, второй ни за что не успеет к нему на помощь. Решили пока со вторым отрядом повременить и всеми силами заниматься строительством плотов.
Утром все опять были свидетелями отплывающих на пастбище коров. Срочно собрали полсотни конников и отправили их вдоль берега на противоположную сторону. Но ближний край озера оказался сильно заболочен и пока конники искали нужный объезд, ивцы преспокойно угнали стадо вглубь леса, заодно высадив в помощь пастухам на долбленках две дюжины лучников, которые тут же растворились в лесной чаще.
К обеду конники вернулись с десятью ранеными и тремя убитыми. Затея с наказанием Ивицы принимала нежелательный оборот. Тут кто-то из вожаков вспомнил о поджигателе городищ Дарнике. Стержак призвал его на совет вожаков и после разговоров с другими десятскими обронил как что-то маловажное:
– Говорят, ты с помощью особого камнемета сжег такое же городище?
Спроси он об этом еще накануне вечером, Дарник с готовностью предложил бы свои услуги. Но теперь настроение у молодого вожака было совсем не то.
– У меня не было никакого особого камнемета, только зажигательные стрелы, – глядя в глаза воеводе, ответил он.
Стержак нахмурил брови, но настаивать на своем не стал.
Весь следующий день шло усиленное строительство плотов и изготовление на них из веток больших щитов-укрытий от стрел.
Утром третьего дня двадцать плотов с полутора сотнями короякцев попытались приблизиться к городищу. На середине пути шесты не доставали до дна, их сменили весла и движение еще больше замедлилось. Возле острова их окружили быстрые долбленки ивицких лучников и открыли такую стрельбу, что ни о какой высадке думать не приходилось. С большим уроном флотилия плотов повернула назад, к берегу. Ватага Дарника в общем заплыве не участвовала, охраняла обоз – у пренебрежительного отношения тоже было свое преимущество.
После новой неудачи в стане короякцев воцарилось полное уныние. Отряды конников снова и снова отправлялись ловить пастухов с коровами, и однажды им действительно удалось пригнать полтора десятка коров и пленного пастуха. Большую часть дня ратники спали, играли в кости, допивали последние хмельные меды, ссорились и дрались между собой. Дарник не скрывал своего разочарования – вот она, выходит, какая служба у опытных воинов. Его ватага была единственным отрядом, который дважды в день выходил на соседний луг и усиленно занимался там боевыми поединками. Другие ратники над ними посмеивались:
– Учиться в бою надо, а не на детских игрищах.
На шестой день осады Рыбья Кровь проснулся перед самым рассветом. Какое-то непонятное беспокойство овладело всем его существом. Он вылез из шалаша и внимательно осмотрелся. Над озером и берегом снежным комом висел плотный туман, предвестник жаркого солнечного дня. Сторожа несли свою охранную службу, собаки лаяли, но непонятно было: на лесное зверье или на плывущие по озеру долбленки.
Следом за Дарником выбрался из шалаша и Быстрян.
– Самое время для налета, – позевывая, определил он. – Хазары именно его всегда и выбирают, не ждут как мы, чтобы настрой пришел и все видно было.
– А можно вообще нападать без настроя? – полюбопытствовал Дарник.
– Если вышел в поле, то настрой всегда должен быть.
– Ну так пошли, пободаемся?
– А пошли.
Они стали поднимать других ватажников и выводить их на сверхраннее боевое занятие. Повинуясь своей озабоченности, Дарник велел всем облачиться в доспехи. Так и пошли из стана, пошатываясь от зевоты, и едва не теряя щиты, топоры и сулицы.
Через два десятка шагов повозки стана исчезли в тумане, как будто их и не было. Прошли еще немного по короякской дороге и вдруг услышали позади воинственный вопль десятков людей. Потом еще один, сопровождаемый топотом копыт.
Все, сбившись в кучу, остановились и настороженно обернулись назад.
– Ну вот, дождались, – сердито сказал Быстрян.
Из стана доносились лязг оружия и вопли избиваемых людей.
Теперь и остальные ватажники поняли, в чем дело, заволновались и растерянно посмотрели на вожака. Быстрян глянул с тем же вопросом: что будем делать?
– В линию. Сомкнуть щиты. Приготовиться! – скомандовал Дарник, запоздало сожалея, что не всё оружие взяли с собой. – Луки и стрелы.
Ватажники привычно выстроились в две шеренги: в первой было десять щитников, во второй восемь лучников. В стане тем временем шла настоящая невидимая отсюда бойня. Наступать или стоять на месте – Дарник колебался. Вот из тумана выскочил бойник в одних портках с разбитой и окровавленной головой. Шарахнувшись от наставленных на него копий, он опрометью кинулся по дороге прочь. За ним появились еще трое короякцев с выпученными глазами, тоже в портках, но с мечами в руках, и помчались мимо ватаги следом за первым беглецом. Дальше бегущих короякцев уже трудно было сосчитать, многие были в крови, другие совершенно невредимые, и все они бежали прочь от напавших ивцев.
Один из новичков испуганно посмотрел им вслед.
– Туда гляди! – рявкнул Дарник, указывая в сторону стана.
Этот его непривычный рык привел в чувство и младших и старших.
Позади толпы бегущих показались конные ивцы, которые направо-налево лупили топорами и палицами бегущих короякцев.
– По лошадям стреляй! – закричал Рыбья Кровь.
Восемь стрел понеслись навстречу всадникам, потом еще и еще.
Самым страшным было, если бы лошади врезались в щитников, но этого не случилось. Раненые животные вставали на дыбы, падали или в последний момент сворачивали в сторону перед остриями выставленных копий. Никогда ни до, ни после не испытывал Дарник подобного цепенящего ужаса перед этой мгновенно возникающей из тумана и исчезающей опасностью. Спасала лишь собственная выучка. Тело действовало словно само по себе, оно не только снова и снова натягивало тетиву лука, но и умудрялось следить за окружающим. Два проскочивших мимо конника-ивца попытались атаковать ватагу со спины. Один получил стрелу от Дарника, второй успел ударить топором по луку, которым прикрылся Меченый, но тут же был убит стрелой Быстряна.
Возникло короткое затишье. Рыбья Кровь выскочил из-за прикрытия щитников и принялся ловить бегущих короякцев.
– Здесь стоять! – орал он им, за шиворот подтаскивая к лучникам.
Быстрян делал то же самое с другого края. С той же готовностью, что и бежали, короякцы послушно становились на указанное место.
– Вперед пошли! – скомандовал Дарник, и ватага медленно, сохраняя линию неприступных щитов двинулась к стану.
Туман понемногу редел. Через несколько шагов показались крайние повозки. Здесь побоище все еще продолжалось. Десяток короякцев, прижавшись спинами к двум телегам, отбивались от наседавших на них ивцев. Тех было в три раза больше, но это им скорее мешало.
Появление ватаги Дарника переключило внимание нападавших. Человек двадцать пеших ивцев устремились на нового противника. Все они были без доспехов, вооруженные только круглыми деревянными щитами, топорами и палицами.
– Сулицами бей! – приказал Дарник, и залп метательных копий буквально смел первую шеренгу неприятеля.
Дружный обстрел и неприступный ряд щитов и копий сделали свое дело. Ивцы так и не смогли сойтись в рукопашной, где бы они могли взять верх благодаря численному превосходству. Беспомощно размахивая топорами в сажени от дарникцев, они представляли собой отличные мишени, которые легко было поражать. Но откуда-то появлялись все новые подкрепления, поэтому исход сражения был не совсем ясен.
Неожиданно на помощь двум ватагам короякцев пришел третий отряд, собранный в лесу Стержаком. Ивцы дрогнули и стали беспорядочно отступать к берегу, к своим долбленкам. Короякцы с торжествующими воплями устремились за ними. В том числе и те, кто прятался за строем дарникцев.
– Стоять! – остановил своих бойников Дарник. – Лошадей ловите, – приказал он лучникам.
– А туда? – указал разгоряченный Борть в сторону долбленок.
– Не жадничай, пусть и другие проявят себя. – Дарник вложил в свои слова всю язвительность на какую был способен, но ее никто как