ДАРНИК Часть 3

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1
Едва скрылись последние повозки короякского ополчения, Дарник с Меченым, Бортем, Лисичем и старостой Карнашем еще раз обошли место, на котором предстояло возвести войсковое дворище, намечая, где быть конюшням и гридницам, и где находиться двум воротам. Будущая крепость Дарник хотел величиной с само городище. Старосте он объяснил это тем, что внутри дворища нужно иметь место для конных учений, про себя же думал уже о собственном большом городе.
Обносить Дворище крепким тыном Рыбья Кровь отказался, вместо тына приказал ставить длинные густые рогатки, которые подсмотрел у ромеев в Ургане, это было и быстрее и менее затратно. А уже за широким полукругом рогаток, который одним концом упирался в городище, а вторым в берег реки, строить в ряд сами гридницы и конюшни этакую вторую крепостную стену. Со стороны обрывистого берега реки решено было пока ограничиться легким двухаршинным плетнем – вполне достаточно, чтобы из луков обстреливать ладьи арсов. Напротив Дворища начинался остров, уходящий дальше вверх по реке, от правого берега его отделяла узкая протока, через которую был перекинут мостик для перегона на островное пастбище скота. От левого берега протока была пошире, и Дарник заказал кузнецам Липова выковать цепь на сорок саженей, которая бы перегородила реку, не пропуская вверх ладьи арсов.
Повезло, что в городище нашлось немало сухого леса и пеньки, так что избы получались полностью готовыми к заселению. Приятно удивили дарникцев липовские печники. Печь в их руках превращалась не просто в закрытый очаг с глиняной трубой, а в лежак, на который сверху можно было безопасно улечься и хорошо согреться.
Сами дарникцы продолжали, к радости липовцев, ночевать за пределами городища в палатках и повозках, оставленными ушедшим войском в их распоряжении. Зато чем холоднее становились осенние ночи, тем с большим рвением все трудились на строительных работах. Про боевые занятия временно было забыто, неукоснительно прочесывали окружающие леса лишь конные разъезды из четырех гридей: одна пара дозорных сильно впереди, другая позади, дабы избежать какой-либо арсовой засады.
Впрочем, побежденные русы вели себя вполне тихо. Пару раз их лазутчики были замечены возле Липова, потом все тот же Голован пожаловал с предложением начать небольшую торговлю – Арс сильно нуждался в недополученной пшенице и овсе. Посоветовавшись со старостой Дарник такую торговлю разрешил, только чтобы не больше трех подвод и шести покупателей и подальше от Дворища. Чудное дело – вчерашние свирепые воины покладисто меняли волчьи и оленьи шкуры на зерно и капусту. На возникшее торжище повадились ходить и сами дарникцы, особым спросом у них пользовались пироги с начинкой или вещицы для пленниц-наложниц.
Разумеется, вся дарникская стройка тоже не могла укрыться от пристальных взглядов арсов-торговцев, приходилось даже останавливать отдельные работы. Особенно Рыбья Кровь осторожничал с возведением Больших пращниц и камнеметных гнезд на речном берегу, пристрелочные выстрелы из них вел лишь в самые предрассветные часы, чтобы и липовцы поменьше видели его секреты.
Если бревна на стройку брались в городище как бы в долг, то за помощь в плотничьих и печных работах воевода старался расплачиваться сразу. Еще больше поразил липовцев, заплатив их кузнецам сто дирхемов за цепь и за стальные рога для шести новых камнеметов. После этого все его поручения выполнялись с завидной быстротой и рвением. Открыв таким образом великую силу денег, Дарник разом определил для себя и главное направление своей будущей деятельности: каждый день чуточку улучшать жизнь окружающих людей.
Бесценной помощницей оказалась Шуша. Она не только приставила всю полусотню остерских пленниц к срочному шитью зимней одежды, но и завела особые войсковые порядки относительно всех женщин, раз за разом внушая дарникцам:
– Зачем вам женские слезы и крики? Ведь по согласию всегда все лучше и слаще. А всего-то и надо дать пленнице время смириться. Не сразу хватать и валить под телегу, а заранее указать ей кто именно ее муж и она станет как шелковая.
– Это почему же?! – хохотали в ответ парни.
– Потому что стоит одному человеку долго-долго смотреть на другого человека, как он ему непременно начнет нравится.
– А ты долго смотрела на нашего воеводу, чтобы он понравился? – подначивали ее.
– Мне хватило и полвзгляда, – находчиво отвечала она.
Ввела она в уши Дарника и сотских и такое понятие как «мамки», мол, даже в поход десятские и полусотские непременно должны брать своих наложниц, которые не только ублажают своего мужчину, но ухаживают за ранеными, готовят еду, стирают и зашивают одежду, а главное, одним своим видом успокаивают захваченных пленниц.
– А если холостяки на них вдруг позарятся? – с интересом спрашивал воевода.
– Когда это пойдет заведенным порядком, то не позарятся.
– А если убьют ее мужа, что тогда?
– Она сама выберет себе другого, только и всего.
Чтобы теперь она ни делала, он воспринимал это с улыбкой, иногда даже поддразнивал:
– Как бы я жил без твоих указаний, совсем пропал бы.
Что вызывало общее веселье, а заодно и симпатии дарникцев к самой Шуше.  И сам порой хохотал, слушая ее рассказы, как она хозяйничала в Арсе. Позубоскалился и над ее неожиданным признанием в беременности:
– У меня уже есть две беременных подружки, ты будешь третьей. Пора всю Липовскую землю заселить моими детьми.
Удивленная, что ее слова восприняты столь беззаботно, она добавила, что отцом ее ребенка является Голован, что дало Дарнику повод еще сильней подтрунивать над ней, мол, интересно, сколько заплатит сотский за возврат наложницы с сыном. Ревность в те времена имела те же особенности, что и нынче, но Дарника она пока мало касалась – всё в его жизни менялось так стремительно и было наполнено столь разнообразными чувствами, что он не мог надолго останавливаться ни на одном из них. К тому же, очень трудно было представить, что кто-то рискнет покуситься на его наложниц, или сами наложницы предпочтут ему кого-то другого. В ромейских свитках, правда, приходилось читать, как жены царей и князей изменяли им с молодыми воинами, но то были старые цари и князья, поэтому в ближайшие лет двадцать он мог ни о чем таком не беспокоиться.
Через две недели дуга рогаток была закончена, а береговую сторону Дворища, помимо плетня закрыли пять треног с камнеметами и четыре ямы с упрятанными в них Большими пращницами: две из них повернуты были в сторону реки, по одной на север и на запад. Из задуманных двадцати домов и двадцати конюшен успели возвести только шесть изб, две конюшни и две бани, зато в избах и конюшнях уже можно было ночевать, оставляя сотню лошадей пока в открытых загонах. А прорехи в едином ограждении временно закрывали повозками и колесницами.
Обоз Быстряна появился на двадцатый день, три повозки с десятью бойниками, наложницами, детьми и скарбом сопровождали три десятка конных княжеских гридей с парой своих легких возов под началом самого воеводы Стержака, что порядком сперва озадачило Дарника: уж не собрался ли князь Роган оказать ему помощь против арсов?
Узнав от дозорных о княжьих людях, Рыбья Кровь обоз встречать не поехал, встретил его уже на Дворище. Помимо дарникцев и пленниц здесь собралось еще до сотни липовцев в праздничных нарядах. Немного смазали торжественность встречи Черна с Зорькой и детьми, с радостными воплями бросившись к Дарнику. На княжеских гридей, хоть они и держались с высокомерным видом, внимания почти не обращали. Ну гости и гости! Те, в свою очередь, с удивлением разглядывали невиданные прежде рогатки. Рыбья Кровь тоже поприветствовал Стержака без особых расспросов, лишь тихонько перекинулся словом с Быстряном:
– А воевода сюда зачем?
– Князь Роган распорядился взять со своей новой вотчины годовые подати. Коль скоро короякцы победили арсов, то значит и Липов с Арсом попали под его власть. Будешь знать, как победы одерживать!
Дарнику оставалось только изумленно хлопать глазами: вот это да! Тридцать гридей, разумеется, никак не могли их ни к чему принудить, зато точно могли определить, сколько нужно войска, чтобы привести Липов в полную покорность. По установившемуся зимнику непременно появится большая дружина, против которой им не устоять.
Стержак, между тем, вел себя по-хозяйски, после осмотра неказистого Дворища вместе с Карнашем и княжескими десятскими отправился в городище, благо из Дворища туда вела небольшая дверца, пробитая жураньцами, дабы напрямик попадать к дарникцам.
Кроме горделивых роганцев, все остальные гости и хозяева были заняты приготовлением к общему пиршеству: на вертелах жарились овечьи и свиные туши, в котлах булькали похлебки и каши, из козел и досок собирали столы и лавки.
Но до пиршества дело так и не дошло. Гонец с южного речного дозора сообщил о приближении арсовых лодий. Очумело забегали женщины, гости-липовцы заспешили домой, бойники кинулись надевать доспехи, обе липовских ватаги спрашивали про коней: приводить их из дома на Дворище или как? Приводить, распорядился Дарник и по совету Быстряна отправил всех женщин в Липов, чтобы под руками не мешались. Борть с тремя гридями поспешил на остров, там в кустах их ждала лодка и изготовленная цепь, которую им предстояло растянуть между двумя вековыми ракитами от острова до левого берега.
Для дополнительной бодрости к Дворищу прискакали мальчишки-пастухи с криками, что к Липову движется большой отряд пеших арсов из крепости. Похоже, эти клещи арсами были заранее подготовлены. Как же вовремя прибыл Быстрян, да еще эта княжеская конная тридцадка, радовался Рыбья Кровь. Но его попытка распорядится роганцами натолкнулась на резкий ответ Стержака:
– Гриди будут слушаться только меня, а я тебе подчиняться не намерен.
– Если арсы сюда ворвутся, никому не поздоровится, – воззвал к его здравому уму Дарник. – Вы что так и будете стоять в стороне, или как?
– Я сам решу, что и как мне делать, – в наличие у Стержака, увы, была лишь воеводская спесь.
Итак, против двухсот – двухсот пятидесяти арсов у него тридцать пешцев Бортя, десять конников Быстряна, тридцать камнеметчиков Меченого и сорок жураньцев, из которых двадцать совсем юных пареньков, их только посадить на коней и издали пугать арсов. Но ведь и роганцы не могут полностью остаться в стороне, непременно тоже вмешаются. Значит, всего сто сорок человек. Если будут действовать как под стенами Арса, то в самый раз. Про оборону из домов лучше забыть, на них никто не полезет, всем занять место у повозок и колесниц. Конница как всегда в центре для латания дыр.
Собрав полусотских и десятских Дарник объяснил, что нужно:
– Срочно заваливаем бревнами все дыры между домами. Повозки, что сейчас пришли, ставим возле сторожевой вышки, там будут конники в запасе. Все камнеметы и пращницы сторожить до конца нет смысла. Где не будет приступа, все оставляем и идем на помощь другим. Главное для всех ни в коем случае не сходиться с арсами на мечах и топорах, колоть издали рогатинами и копьями.
– А эти? – кивнул Борть на тридцатку роганьцев, стоявших в полной готовности рядом со своими конями у забора