Ночь в Опере

Ночь в Опере

Когда в театре всё смолкает, а на сцене монтировщики разобрав последние декорации уходят домой, наступает настоящая ночь. Лишь только дежурный свет озаряет коридоры и фойе театра, лишь только изредка проходит кто то, из сего храма искусств.

Тогда и начинается другая жизнь, неведомая глазу человека. Только случайно напоминает о себе, прорвавшись из другого мира еле уловимые, мистические явления потустороннего царства, царства прошлого, царства теней.

Тени легли на сцену в плоть до колосников, покрыв все галереи, от первой до последней, своей полночной пеленой, лишь тускло освещаемой фонарями. Застыли штанкеты и кулисы. Замер декорационный склад, уснуло всё цеховое царство-государство, от костюмерной до столярной.

Спит и холодный подвал театра, только мерный гул насосов и вентиляторов нарушает ночную тишь. Спят и кресла зрительного зала.   

Пробило полночь, и началось … То вдруг увидишь тени в оперных гримёрках, сидящих за столами или стоящих у фоно. То тень балерины танцующей на сцене, словно оживший персонаж из «Жизели». Будто белая паутина пропорхнёт по планшету, подхваченная дуновением ветра из пандуса театра, и сделав несколько па, тут же растворится в сумерках кулис. И немного погодя чья то тень, больше похожая на тень отца Гамлета, а может и на тень самого  Мефистофеля, вырастает у самой рампы, пред оркестровой ямой и постояв немного, уносится ввысь, не оставив и намёка на своё появление.     

А порой в оркестровой яме не с того, не с сего, появляется синеватый свет на одном из пюпитров. И ели уловимый шелест нот, подобно осенней листве заставляет обратить туда взор. Это дух какого–нибудь давно умершего музыканта вернулся в эту ночь доиграть свою не доигранную партию, в какой-то лишь ведомой ему игре. Скрип паркета говорит о присутствие душ давно покинувших этот мир и театр былых артистов и музыкантов. И тиканье капель воды капающей из крана, где то не совсем закрытого вентиля, как секунды жизни, напоминают в тиши живым, о том, что жизнь не стоит на месте, всё течёт и всё меняется. 

Величаво глядят в зал большие белые античные статуи, повидавшие на своём веку множество спектаклей и народу. Удобно расположившись в своих ярусах, средь колон и тяжёлых портьер, они могли бы многое рассказать. Но им не до мирской суеты, и потому  античные герои продолжают также стоять в своём величественном безмолвии, погружённые в свои помыслы и думы.

Большая бронзовая люстра, висящая посреди зрительного зала, с момента выключения света погружена в глубокий сон. И проснётся лишь утром, когда придёт уборка, и она вместе со своими люстрами-сестрицами, вновь заиграет своими яркими огнями для продолжения жизни в этом зале.

Большие колоны подпирают свод этажей, лестничные пролёты, ковры и паркет, всё спит до прихода людей. Лишь тьма и тени прошлого стараются  двигаться тихо и безмолвно.

ArKNsK 2021

P. S. : Из-под стола зевая во всю пасть, вылез кот. Посмотрел и спросил: « Всё пишешь? Пошли на кухню, пожрём. А?»