О чем поет ветер?

***
-Море... Как ты величественно!.. Величие… Всегда ли оно  прекрасно? Наверное, нет. Так часто величие бывает  ужасным, пугающим своей мощью… Но в этом всегда есть что-то такое...- старик на минуту остановился,чтобы бегущие позади него  мысли догнали его и подарили  нужное слово. - …что-то такое завораживающее. Да, именно – завораживающее,- обрадовался старик  найденному  слову...

День умирал. Холодало. Пожилой мужчина поежился.  Ветер настойчиво намекал, что намерен сегодня ночью разгуляться и  устроить вечеринку,  оторваться по-полной.

-Похоже, быть  шторму,– продолжил  старик  разговор с самим собой.- Пора идти домой. На сегодня хватит прогулок. Да и Она заждалась...

***
Старик  жил на краю рыбацкого поселка. Из окон его небольшого дома,  купленного  у одного рыбака,  видно море - то ласковое, то сварливое, то просто злобное. Таким оно бывало в дни, когда ветер сходил с ума.

-Вот и теперь, похоже, у этого вечного бродяги, прилетевшего из-за гор, настроение - не очень.

Старик поспешил домой, чтобы закрыть ставни. Так он всегда встречал стихию. Войдя в дом, отыскал свечи и положил на стол: приготовил на всякий случай. В поселке было электричество, но во время урагана провода обычно обрывались и приходилось довольствоваться тусклым светом от свечи.
Затопил камин. Стало гораздо уютнее. С фотографии,  висевшей в рамочке на стене, улыбалось милое женское лицо. Обычное лицо. Ее лицо…

Старик снял портрет со стены и поставил на стол. Так он делал всегда, когда хотел поговорить с Ней.
Эта фотография, собственно, все, что  осталось от Нее. Фотография и еще ...книги. Но это уже отдельная история…

В такие вечера, когда за окном бушевала непогода и нельзя было выйти на улицу,  когда приходилось скрываться в доме от стихии, старик еще сильнее, чем обычно, чувствовал Ее присутствие. Ему казалось, что Она сидит за столом, что-то говорит, смеется, доказывает, смотрит на него... Как будто Она  здесь и никогда не исчезала из его жизни.

Рядом с фотографией поставил кувшин с вином. Оно было припасено  на случаи  подобных приступов  одиночества. Нарезал огромный апельсин. Все, как тогда. Разве что апельсин теперь был один, а тогда -  целая сумка. Но это сейчас было не столь важно…

Как тогда… Сколько же лет прошло с того «как тогда»? Старик боялся признаться себе, сколько именно. Он не хотел верить в то, что находится здесь, на краю мира, куда приехал, казалось, на время,  вот уже  три  десятилетия.

- Ну, что!– отшельник обратился  к женщине на фотографии.- Давай, согреемся! Что-то я совсем продрог. Старею. А ты не меняешься, тебя время не трогает…

Сделав глоток вина, он  продолжил:
-Знаешь, я снова и снова возвращаюсь  в тот день, когда встретил тебя и моя жизнь  изменилась. Я ведь  был совсем другим. Не таким, как теперь. Иногда кажется, что в моем теле жил совершенно другой человек- человек с  другими взглядами на жизнь, с другими вкусами, с другими желаниями. Даже не верится, что я был богат. Свой бизнес, хорошая квартира в столице, дорогая машина, самые красивые девушки. Все это было, но исчезло в один миг. Или почти в один миг…-
старик закурил и закашлялся, продолжив через минуту. -А ведь я отказался от всего этого сам. И ради чего? Ради того, чтобы быть с тобой... Быть с тобой или просто верить в то, что я с тобой.

Старик  перевел взгляд на свечу, по стройному телу которой медленно стекали  парафиновые слезы. Огарок напомнил  о том, как скоротечна жизнь.

-Сожалею  ли я, что все так получилось, что жизнь прошла так, как прошла, а не иначе… Я ведь много раз задавал себе этот вопрос. Но вернуться назад нельзя: это дорога с односторонним движением. Видимо, такова моя судьба... Помнишь, ты была такой беспомощной, нелепой, когда собирала рассыпавшиеся на пешеходной зебре  апельсины. Все ехали и давили оранжевые шарики, и только я остановился и  стал собирать их… Не смог, как все, проехать по живому... Потом подвез тебя до дома, донес сумку до квартиры. Разумеется, зашел на чай. Почему не уехал сразу, до сих пор остается загадкой. Наверное, у меня было свободное время, наверное, никуда не спешил. А может, было одиноко в тот момент. Или еще что-то… А может, уже тогда почувствовал какое-то притяжение. Уже точно и не помню…

А ветер  выл, будто выполнял  программу устрашения местного населения. Старик плеснул немного красного нектара в пустой стакан, стоявший на столе, и положил на него кусочек хлеба. Так принято.

Потом снова обратился к женщине на фотографии:
-Ну, зашел, занес сумку с апельсинами, увидел, сколько в квартире книг, что-то спросил по этому поводу… А потом? Ты стала рассказывать, что эту библиотеку начал собирать еще дед, потом продолжил отец, что здесь много редких и старинных книг. Если честно, я ведь тогда заинтересовался именно этим. Заинтересовался книгами. Именно книгами. Стал их рассматривать, даже взял какой-то томик с полки и стал листать.
Старику  показалось, что женщина на фотографии улыбнулась в ответ.
-Ты улыбаешься? Какая все-таки у тебя милая улыбка,- он провел рукой по глянцевой поверхности: стер пыль.

-О чем мы  болтали в тот вечер?.. Помнишь? Обо всем на свете... Так, словно знали друг друга всю жизнь. Бывает же такое: встретишь человека, вот так, на улице, совершенно чужого, из другого мира, и вдруг выясняется, что живешь такую-же,  параллельную с ним жизнь. Удивительно! Не знаю, по каким критериям небеса сводят людей, но уходить мне тогда не хотелось. Я искал повода остаться и этим поводом были книги...Или мне так казалось, что - книги... Точно знаю, если бы мне кто-то накануне сказал, что я проведу ночь с таким существом - в линзах толщиной в палец,  в  выцветшем платье в цветочек и с косой, как у школьницы, не поверил бы. Даже моя машина привыкла  к самым красивым девушкам. А тут – ты!

Старик осекся:

-Прости за такие откровения. Но я был плутом,повесой, признаю. У меня было много женщин, слишком много.

Поправив сгорбившуюся свечу, продолжил:
-Помнишь, как я хвалился своими достижениями? А ты только улыбалась. А потом сказала, что так жить, как живу я - в вечной погоне за успехом, достатком и удачей- нельзя. Что это не жизнь. Что жить – это значит наслаждаться жизнью. Жить - это замечать смену времен года, цвета  неба, как минимум, два раза на дню. Я тогда стал спорить: пытался доказать, что ты отстала от жизни, что так в нашем мире не проживешь: затопчут… Но ты стояла на своем… Переспорить тебя было невозможно.

Старик затушил окурок и похоронил его в груде собратьев – в стеклянной пепельнице, которая напоминала братское кладбище для закончивших свою жизнь сигарет.

-А ведь я не сразу заметил, что ты хороша собой. Удивительно хороша. Это стало понятно, когда ты сняла очки и обнажила прятавшиеся  под ними акварельно-изумрудные  глаза. И кожа - чистая, белая, как у младенца, без  косметики. Надо же! Я и не знал, что женщина может быть такой красивой без макияжа! Вот в этот момент меня интересовали уже не только книги, но и ты сама...

А потом наступило утро. Я проснулся на диване и обнаружил, что тебя нет. Видимо, ушла на работу, в свою библиотеку. На столике лежал ключ и записка, что я могу приходить и брать книги, когда захочу. А у меня гудела голова. И первой мыслью было то, что я впервые провел ночь с женщиной, но не переспал с ней. Для меня это было позором, потерей квалификации. Представляешь, моя голова была занята такими глупостями? Решил, что надо уносить отсюда поскорее ноги и забыть всю эту историю с апельсинами и книгами.

Ты не знаешь, а я ведь убегал, как побитый пес. Но ключик все-таки прихватил. До сих пор не могу объяснить, почему. Наверное, это давняя привычка брать, если дают. Разумеется, никому не рассказал о том, где и как провел ночь: засмеяли бы,- старик вздохнул.

Встав из-за стола, он  подошел к дивану, где обычно спал. Поправил подушку, поставил ее на ребро. Прилег… По комнате танцевали тени, казалось, что они шептались о чем –то. Старик прислушался: ветер еще злился, до утра он точно не уймется. Подложив под голову руки, сложенные замком, он снова нырнул в океан своих воспоминаний:

-На следующий  день после работы я, разумеется, не воспользовался ключом. И мысли такой не было. О твоих зеленых глазах я даже и не вспомнил. Поехал с какой-то очередной девицей в ресторан. Вроде, все было как всегда. Но спутница  меня почему-то раздражала. Я тогда и не понимал, в чем дело. Не понял этого и на следующий день…

Это я потом поймал себя на мысли, что все вдруг стало мне видеться в другом свете, будто я смотрел под другим углом.  Стало  тянуть прочь из офиса, из своей упакованной квартиры. Появилось чувство безысходности, бесполезности...Но я не мог понять причину этих перемен...

И только через три дня вдруг ужасно захотелось увидеть тебя. Или захотелось полистать твои книжки. Какое желание было первым, не помню. А может, эти две мысли пришли одновременно? Сам не знаю, что произошло. Поехал, открыл дверь своим ключом, вошел. Дома никого не оказалось, кроме тишины и покоя. Стал ждать: был уверен, что ты еще не пришла с работы. Ждал  и читал... Читал и ждал...Просидел до ночи, но так и не дождался. На следующий день после работы снова приехал и снова никого не застал. Остался ночевать в надежде, что должна же ты хоть когда-то прийти с работы. Полночи что-то читал. Утром обнаружил, что тебя так и не было.

Тут старик смахнул слезу. Каждый раз, когда в своих воспоминаниях он приближался к развязке, слезы начинали атаковать его.

-Теперь уже было понятно, что человек пропал, как сквозь землю провалился. Надо было что-то делать, разыскивать. Абсурд! Я вдруг обнаружил, что не знаю, как зовут хозяйку квартиры, и в какой именно библиотеке ты работаешь.

Стал рыться в шкафу- хотел найти хоть какие-то документы. Но не так просто отыскать вещь в чужой квартире. Наверное, они , документы, прятались от меня.
Я не знал, что делать. Помню, даже,  что поймал себя на мысли, не приснилась ли ты мне...

Но в тот момент, когда я уже собирался уходить, стоявший на столике в прихожей телефон подал признаки жизни.  Какая-то женщина спрашивала Люду, и почему она не появляется на работе. Так я узнал, как тебя зовут…

Через полчаса я был в библиотеке. Представился твоим женихом и сказал, что тоже очень бы хотел знать, куда ты пропала. Вместе с той женщиной  мы стали обзванивать морги и больницы - первое, что пришло в голову,- тут старик поперхнулся, закашлялся.

-Надо бросать курить. В который раз обещаю себе это, но все не получается бросить,- подумал он и  продолжил:

-Когда я узнал, что тебя больше нет, что тебя сбила машина, в груди  защемило и  зацарапалось, как будто внутри что-то или кто-то есть. И это существо живое...Оно болит, плачет и скучает.

Я ходил по улицам и ненавидел все машины, мчащиеся по городу. В каждой из них виделся монстр. Из-за  плохого зрения  ты не заметила летящей на тебя смерти. Или ты опять что-то рассыпала, или споткнулась и упала на дороге. Или еще что-то… Я тысячи раз потом укорял себя, что не сразу приехал к тебе, что оставил  одну в этом мире.

Старик плакал как ребенок.

-Я пытался жить своей обычной жизнью, но у меня это перестало получаться. Ты что-то сделала со мной. Я повсюду слышал твой голос, твой смех. Если  что-то делал, мне казалось, что ты