Гермоген Веселов Часть III Глава X

В ожидании Гермогена Агафья не только не могла ничего есть, Катерина насильно кормила. Она и спать не могла. Только закрывала глаза, как тут же перед глазами представал Гермоген, весь израненный, врагом в плен захваченный. Наверное из-за бессонницы полюбилось Агафье сидеть во дворе, на лавочке. А что, не деревня конечно, но похоже. Тихо, лишь иногда кто-то неведомый закричит: караул! Сначала Агафья не могла понять, кто такой караул или что это такое? Но Федька, добрая душа, растолковал тёмной деревенщине. Когда кричат караул, это значит кого-то или ограбили, или жизни лишают. И он, дабы до конца не ограбили и не убили караул и зовёт. А сам караул, это солдаты или полицейские, которые стоят на своих постах или ходят по всему городу, за порядком следят. Ужаснулась от такого объяснения Агафья. Наверное с неделю после этого ей за каждым углом лихие люди мерещились, но постепенно отпустило, а может привыкла. Скорее всего привыкла.

Белые ночи почти сошли на нет, ночь стала похожа на ночь, а не на чёрти что. Это к тому, что Агафья никак не могла привыкнуть тем самым белым ночам. Она знала одно: светло на дворе, надо работать, темно — спать. А тут, почитай круглые сутки светло. Нечистое место царь для города выбрал, ой нечистое.

***

Погода уже третий день стояла пасмурная и время от времени даже с дождём. Всё, надо идти, а то, не дай бог, вёдро как зарядит, с ума сойдёшь дожидаясь. Для удачи в мстительном предприятии необходим был помощник и Мария его заимела. Да, правильно, дворник Трофим, больше никто из дворовых в помощники не годился. Разумеется он даже не подозревал в чём помогает барыне. И правильно, а то через полчаса весь Васильевский остров знать будет. Язык-то что твоё помело.

Майорша призвала Трофима и наказала ему идти на пристань и нанять перевозчика к Петропавловской крепости. Но не просто нанять, а нанять так чтобы он ждал пассажира в полночь. Дальше, когда перевезёт чтобы опять ждал, и после того как пассажир вернётся, чтобы перевёз его назад. Для этого, разумеется в счёт аванса перевозчику, Мария вручила Трофиму полтиник. И сказала, что когда тот перевезёт пассажира назад, получит ещё рубль.

Для того чтобы Трофим никому не разболтал приказ барыни она вручила ему ещё полтину и разрешила на обратном пути, после того как всё справит, зайти в кабак. От такой щедрости Трофим чуть ума не лишился. Да за полтину он Неву был готов перепрыгнуть! Ну и, догадались наверное, все мысли, если таковые имелись, о том чтобы рассказать о затее барыни вмиг улетучились без права возвращения в пока ещё трезвую голову Трофима.

***

Трофим, прямо хоть памятник ставь, вернулся довольно-таки быстро, трезвым и рассказал барыне, что перевозчика нанял. Она сразу его узнает — мужик в армяке и в солдатской треуголке. Перевозчик заверил Трофима, мол, за такую щедрость барскую готов ждать хоть год, хоть два. После этого Трофим исчез и вернулся только на второй день, не до конца протрезвевший. Как и чем его похмеляли, и похмеляли вообще осталось неизвестным, впрочем, и ладно с ним, пить надо меньше.

Осталось дождаться темноты, благо, белые ночи почти закончились. Темно становится где-то к полуночи, что майоршу вполне устраивало.

***

В одиннадцать вечера было ещё более-менее светло, но майоршу это нисколько не смущало. Пока дойдёт до реки, пока переправится… А после того ещё до дома Гермогена надо дойти.

Мария Заиграева облачилась в мужские одежды, сверху плащ, а это чтобы скрыть женскую фигуру. Нахлобучила треуголку и стала похожа на небольшого роста, коренастого мужчину. Она повертелась перед зеркалом, нормально. Если издали да ещё в темноте, вполне сойдёт за мужчину.

До переправы дошла довольно-таки быстро. Молодец Трофим, надо будет ему за работу ещё денег дать, пусть гуляет, заслужил. Перевозчик был на месте, вдова узнала его по солдатской треуголке. Она молча залезла в лодку и также молча протянула перевозчику полтиник. Тот было собрался возмутиться, рубль же был обещан, но вдова, опять жестами, показала ему, что кода привезёт её назад получит ещё полтину. Перевозчик также молча, не хочет ездок разговаривать, его дело, значит и я не буду, кивнул, взмахнул вёслами и, поехали.

***

На стороне Петропавловской крепости улицы были получше, в смысле, получше были вымощены. Идти было легко, жаль и не жаль одновременно, было уже довольно-таки темно. Хоть улица и в порядке факел не помешал бы. Но майорша, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, решила обойтись без факела.

Говорилось уже, вдова знатно приготовилась к акту возмездия. Для защиты от лихих людей на поясе, под плащом не видно, висел самый настоящий кинжал, который муж, царство ему небесное, привёз из какого-то военного похода. А что, если начнут грабить лихие люди не караул же кричать! Вытащила кинжал, да одного его вида будет достаточно чтобы испугаться, и дать стрекача от греха подальше. Нет, никого Мария лишать жизни не собиралась, но, если уж придётся, она была уверена, её рука не дрогнет.

***

А вот и дом развратника Гермогена. Трофим хорошо описал его, так что даже в темное трудно было спутать с другим. Вон, каменюка здоровенный лежит в канаве, по нему вдова и ориентировалась.

Теперь надо не спешить и не шуметь. Вообще-то время такое, добрые люди десятый сон видят,  на улицах только люди недобрые. Но сейчас майорша пуще глаза как раз боялась людей добрых. С недобрыми, с ними, в конце концов, всегда можно договориться и даже в помощники определить. А с людьми добрыми полная конфузия выходит. Их не подкупишь, и на свою сторону не оборотишь. Они сразу начнут звать караул, сиречь, полицию, которая по ночам так и шастает по улицам, за порядком следит.

***

Майорша перепрыгнула через неглубокую канаву, которая была вырыта для того чтобы дождевую воду от домов отводить и приблизилась к проклятущему забору. Ну всё, теперь уже Гермоген, чтоб ему повылазило, получит сполна.

Мария достала из холщового мешочка кусок смолы. Липкая, зараза, но вдова была в перчатках так что рук не запачкала. Прилепила смолу к забору, ну, вроде бы и всё. Теперь дело за малым, высечь огонь и поднести трут к пропитавшейся смолой бумаге, которой та смола была обёрнута.

Дальнейшее происходило как в кино снятое через триста лет талантливым режиссёром. Искра попала на трут с первого раза и тот сначала чуть заметно задымил, а потом и загорелся. Бумажка тоже, почитай сразу же, подёрнулась синеньким огоньком, который с каждой секундой становился всё больше и больше. А вот и смола занялась. Всё, получай проклятущий!

***

Украшая себя дьявольской улыбкой, непрерывно смотря на разгорающуюся смолу вдова попятилась назад, к дороге. Но увы, снятый талантливым режиссёром фильм внезапно закончился. На смену ему пришёл почти такой же фильм, снятый тоже через триста лет. Только вот снимал его режиссёр бездарный.

Вдруг майорша споткнулась обо что-то и упала на спину, при этом больно ударившись. Да, это был тот самый камень по которому она искала и нашла дом Гермогена. Естественной реакцией на падение был крик, вдова вскрикнула, разумеется не специально.

***

Сидевшая и горевавшая по неизвестно где служащему государеву службу Гермогену Агафья услышала женский крик и без какой-либо крамольной мысли вышла за ворота. Мало ли, может упала прохожая женщина или ещё что.

Первое, что увидела Агафья, был разгоравшийся забор. К тому времени огонь окончательно победил смолу и принялся за дерево. А вторым было, Агафья увидела лежащего на спине, ногами на том самом камне мужчину. Мужчину ли? Судя по одежде да, мужчину. А вот судя по крику, женщину.

Он, или она, потом разберёмся, пытался встать, но запутался в плаще и у него ничего не получалось. Надо бы было перекатиться на бок, а потом на живот, да и ноги с камня снять, тогда и встать бы получилось. Но неизвестный до этого не додумался, так и продолжал лёжа на спине барахтаться в плаще.

***

Первым делом, сняв фартук, Агафья сбила огонь. После того как огонь безвозвратно погас он бросилась к незнакомцу и пока тот беспомощно брыкался уселась ему на грудь придавив к земле. На этот раз незнакомец заверещал уже откровенно женским голосом, хотя при этом матерился вполне как мужчина.

Агафья не особо раздумывала над тем: кто эта женщина, зачем подожгла забор? Не иначе оно само-собой получилось, во всю силу девичьих лёгких Агафья закричала приходящее на помощь в беде: караул!

Первым прибежал Федька. Волосы дыбом, в исподнем, ясно дело, спал, Агафья криком своим разбудила. Он оттолкнул её с лежащей женщины и сам уселся на неё. Что, к чему и как Федьку не интересовало. Если Агафья посреди ночи сидит на ком-то и зовёт караул значит случилось что-то худое.

- Тащи верёвку, вязать будем. - скомандовал Федька, и Агафья побежала к воротам. - Кто таков?

В ответ он услышал такой отборный мат, что на секунду даже позавидовал. А когда понял, что матерившийся делает это женским голосом, то вообще.

- Караул! Полиция! - в свою очередь закричал Федька.

Допрашивать женщину смысла не было, хоть Федька этого и не осознавал. Пусть полицейские или военный караул выясняют, расспрашивают, да в караульную ведут.