Психолог

покопаться глубже.
Но меня очень беспокоила моя мама. С каждым днем она все сильнее входила в депрессию. Я начал пробовать на ней те методики, которые изучил в процессе, но ничего не помогало. «Нет пророка в своем отечестве» - думал я. Возможно, ей нужен другой психолог, а уже со временем и психотерапевт.  Я стал искать. И однажды наткнулся на статью в газете. Точно не помню о чем была эта статья, но имя автора глубоко осталось в моей памяти – Доктор психологических наук Серафима Арефьева. Спустя некоторое время мне посчастливилось попасть на семинар по психологии, где спикером выступала та самая Серафима Арефьева.
Я был очень ограничен по времени, но увидев в списке спикеров это имя,  перенес все дела. Любопытство взяло верх.   
Внешне Серафима Арефьева была достаточно ординарна, но в ней ощущалась какая-то притягательная изюминка. По возрасту она выглядела 24-25 лет. Как выяснилось позже, ей было 27 лет. Сказать нельзя, что она очень красива, но притягивала к себе взгляды многих мужчин. Шатенка с прямыми волосами до плеч, которые она любила собирать в хвост, гладко причесывая голову. Карие и очень проницательные глаза. Мягкие, но при этом волевые черты лица. В ней словно боролись две грани: очаровательная женственность и твердая мужественность. Она знала, кто есть на самом деле, знала себе цену, но при этом не имела ни капельки гордыни или заносчивости. Серафима коммуникабельна, но при этом с удовольствием оставалась наедине сама с собой и своими мыслями. Она четко понимала свою цель и твердо шла к ней. Хотя тоже не редко одолевали разные сомнения, которые в последствии, подвергались ее же собственной критике.
Об этом обо всем я узнал уже гораздо позже. Но сейчас меня привлекла ее внешность, а более всего ум и экспертность. А еще, одно удивительное совпадение, она говорила про психическую болезнь, где привела все сопутствующие симптомы моей мамы.
Я всегда избегал какого-либо общения с «коллегами». Боялся, что во мне признают дилетанта, раскроют мой секрет. Но с Серафимой я не мог не поговорить. Мне она казалась неким спасательным кругом для моей матери, которая уже 3 года находиться в депрессии.
Было не очень много желающих задать дополнительные вопросы после лекции, поэтому для меня  не составило труда дождаться, когда все выйдут из конференц-зала.
- Вы что-то хотели? - спросила Серафима, собирая листы с кафедры.
Когда она читала лекцию, я  не заметил, что у нее такой приятный голос, среднего тембра, бархатистый и женственный.
- Вы знаете, у меня есть проблема, вернее  у моей мамы. Симптомы болезни, которую вы описывали, очень схожи с симптомами моей матери.
При ней я волновался как-то совсем по-другому. Откуда не возьмись, появилась суетливость, дрожь в голосе, совсем мне несвойственная.
- Я сам занимаюсь психологией, обращался к другим специалистам, эффекта никакого нет. Не могли бы вы посмотреть ее?
Наступила пауза. Серафима перестала собирать листы и внимательно посмотрела на меня.  С этого взгляда все и началось.
Мы стали встречаться, но если  это так  можно было назвать. Короткие обеды, мини прогулки, редкие вылазки в театр. Серафима была самым занятым человеком на свете. Ее отличало от других женщин то, что она совсем не  требовала никакой романтики, и казалось, совсем не нуждается в ней,  хотя я иногда очень хотел ее проявлять. Из нас двоих я оказался самым романтичным.
Серафима помогла моей маме выйти из депрессии.  После нескольких встреч ситуация улучшилась, и через год мама стала практически той самой, что и до смерти отца. Она всем сердцем привязалась к Серафиме, что не могло меня не радовать.
У Серафимы было еще одно качество, о котором мечтает любой мужчина, но которое меня все больше вводило в комплексы. Она умела восхищаться людьми в целом и мной в частности. Серафима считала меня очень одаренным психологом и постоянно это подчеркивала. Я так и не смог рассказать  ей правды. Это меня угнетало. Она чувствовала и не могла понять причины моего смущения, когда  говорила мне очередной комплимент о моих способностях.
Серафима способствовала моему знакомству с «коллегами» и все время удивлялась, почему я раньше был затворником, хотя и очень коммуникабелен. Оказывается, меня многие знали и стремились познакомиться. В психологических кругах я был неким «доктором Х» и это создавала интригу и ауру загадочности вокруг меня. «Коллеги» были наслышаны о моих успехах в работе с клиентами, о том, что ко мне записываются за полгода, чтобы попасть на прием. Это все было правдой, но больше  и больше меня беспокоило.
Через два года я и Серафима поженились. Путешествуя по Европе в медовый месяц,  она неоднократно говорила мне: «Я и  думала, что я в ближайшее время выйду замуж. У меня совсем этого не было в планах».  И громко смеялась. А я был счастлив, что рядом со мной такая женщина. Нет, вы не подумайте, что я женился, потому что она такая удивительная, умная, успешная. Я любил ее. Просто любил, я восхищался ей, я уважал ее.
Серафима не была такой женщиной, которая нудила по поводу быта. Ей, было, неважно, висела в ванной полочка или нет. Главное что-то совершить по-настоящему стоящее, что могло бы этот мир сделать лучше.  Хотя во всем она любила порядок, он помогал ей сосредоточиться и творить. Мне, конечно, не хватало внимания от нее. Хотелось бы больше времени проводить вместе. Она это понимала.  Поэтому мы стали планировать время нашего совместного отдыха. О детях речи пока и не шло. Я был бы уже и не против, чтобы по нашей большой и красивой квартире бегал маленький карапуз и наводил свои порядки. Но Серафима говорила, что еще не время. И я терпеливо ждал. 
Первые два года пролетели как одно счастливое мгновение. Никаких особо запоминающихся ссор, так по мелочи. Если что-то было не так,  Серафима говорила открыто и без всякого раздражения. Мне это нравилось, и я делал так же. Поэтому мы быстро и безболезненно решали все недопонимания.  Оба были заняты большую часть времени на работе. Лишь вечером после 9 часов отключали все телефоны, гаджеты и наслаждались общением друг с другом.
После моей женитьбы я с Генкой стал видеться очень редко. Даже звонки  стали нечастыми, а потом и вовсе прекратились. Причина была не во мне, и женитьба не играла здесь роли. Он сам стал отстраняться, пропадать. И еще, что больше всего меня расстраивало, я стал замечать в нем нехорошие перемены. Исчезла его деловитость и уверенность, он стал рассеянным и задумчивым, и что-то беспокоило его. Хотя, сколько я не старался, Генка не признавался. И отшучивался: «Ты на меня свои психологические трюки не применяй, я сам себе психолог».
И вот однажды, после полугодовой паузы в общениях с ним, Гена позвонил мне. Голос был совсем другим, хриплым и  надломленным. Я даже не сразу узнал его.
- Серега, это я. Ты, что не узнал? - услышал я в трубке.
- Генка, привет. Куда ты пропал? Я звонил тебе столько раз, даже приезжал домой, но так и не застал тебя, – обрадовавшись, ответил я.
- У меня проблемы. Я хочу приехать к тебе.
- Конечно, давай.  Я сегодня дома. Жду тебя.
На этом он бросил трубку. Внутри меня закралось неприятное волнение, как будто что-то нехорошее может произойти, заныло под ребром. Но я отбросил все это, пытаясь отделаться от всяких нехороших мыслей.
Долго Генка не заставил себя ждать. Через час был уже у меня. Бледный, худой. Передо мной стоял совсем не тот человек, которого я знал. Видно, что проблемы его длятся уже не один месяц, а возможно и не год, а больше.
- Генка, что случилась? Что с тобой происходит? – сразу выпали я.
- Я должен большие деньги. Понимаешь, я все проиграл… все… квартиру, машину… и еще должен три миллиона… - он прошел сел на кресло и взялся руками за голову. – А у меня нет, у меня ничего нет. Они убьют меня…
Я впал в оцепенение.
- Как так вышло Гена? Ты же никогда не играл и осуждал, кто этим занимался…
- Вот так бывает в жизни, Серега.… Был успешным, востребованным … а сейчас я никто… Не то что, ты … баловень судьбы. Обманул всех, притворился психологом и в дамках, все в шоколаде. И сейчас такой правильный, никто не подумал бы, что ты  лжепсихолог.
Тут в прихожей что-то упало. Я выбежал.  Там стояла Серафима в недоумении, по ее ладони струилась кровь.
- Что с тобой? Что случилось? – крикнул я.
- Я светильник разбила, потерянным голосом, сказала она. – Купила в антикварной лавке, с кованными прутьями, как ты любишь. И видимо слишком сдавила лампу, когда услышала случайно ваш разговор… - она с волнением стала собирать осколки  с пола.
- Не надо, -  практически кричал я, сквозь шум в ушах, от поднимающегося давления.- Я сам, я сам соберу,  – мне казалось,  я повторил это раз десять.
Я судорожно, гоняя мысли в голове собрал стекло с пола. Серафима сидела на тумбочке и молчала. Это молчание меня пугало больше всего.
Генка, слыша, что происходит, вышел в прихожую. Дикими глазами посмотрел на меня и на Серафиму и прокричал с болью:
- Какой же я дурак, какой же я дурак… - и выбежал. 
Вечером у нас состоялся разговор с Серафимой, после которого она собрала вещи и ушла от меня. Не было никакого скандала. Она попросила меня все ей рассказать. Что я и сделал. Все как было, без всякого оправдания по отношению к себе. Выслушав, Серафима сказала, что семью нельзя строить на обмане, как бы это банально не звучало. Если бы я все рассказал ей сразу, то, скорее всего, она бы поняла.
Серафиму пригласили преподавать в Европу. Когда у нас еще все было хорошо, она хотела отказаться. Но после случившегося согласилась, и через месяц ее уже не было в России.
Развод мы решили пока отложить.  Я очень страдал и переживал наш разрыв. Чтобы хоть как-то отвлечься, завалил себя работой. А так же поступил в университет на психологическое отделение. Я об этом думал давно, но все не решался, боясь, что меня раскроют. Сейчас мне было все равно. Когда я поступил, мир не рухнул, никто не пришел и не сказал мне: «А разве у Вас нет образования психолога?» На кафедре обо мне никто ничего не слышал. А другие подумали, что я просто люблю учиться и решил обновить знания, хотя говорили, что мне достаточно было бы и курсов.
Очень тяжело наш разрыв пережила мама. Я долго не решался ей говорить. Но для себя принял решение больше никогда никого не обманывать. И в один из вечеров рассказал ей все что случилось, с того самого момента, когда я незаконно занял поприще психолога (мама думала, что я работаю в каком-то офисе) и про наш разрыв с Серафимой. Ночью маму увезли в больницу с сердечным приступом.
Сидя в больничном коридоре, я думал: « Как же так получается. Если бы не было этой аферы, не было бы нашего разрыва с Серафимой, у мамы бы не было сердечного приступа. Но я бы не встретил Симу, и не женился на ней, и она бы не вылечила мою маму. Нужно было просто рассказать ей всю правду, всю правду, тогда бы ничего этого не было».
Маму выписали. Врач сказал, что был инфаркт. Нужно ее беречь.
После выписки мамы я стал разыскивать Генку. Из его старых знакомых никто ничего не знал о нем. Родных уже давно не было, дядя Николай Иванович скончался год назад. Жениться Генка так и не захотел. Так что найти его было очень сложно. Случайность помогла мне узнать его место нахождения. Я в очередной раз пришел к