- Мне жаль моих родных, для них это будет большое горе. Можно им как-либо предупредить, сообщить, что я жив?
- К сожалению, нет. Все подобные попытки заканчиваются печально. Огласка становится всегда неизбежной, а этого нам не надо. Информация дойдёт до твоих врагов, и родным будет угрожать опасность. Их возьмут в заложники и обменяют только на тебя. Мы обещаем показать тебе через семь лет видеосюжет о твоих родных. А через двадцать лет покажем твоё изображение на видео твоему старшему брату, о чём он напишет фантастический рассказ. У нас ты будешь рисовать, осваивать новые техники живописи, графики, скульптуры, компьютерной графики и многое другое, например ландшафтный дизайн и нашу монументальную живопись, архитектуру. Хочешь заняться трансформацией необитаемых планет? У тебя будет на это достаточно средств и не десятки, а сотни лет. Ты создашь истинные шедевры искусства. Знаем, что тебя интересуют танцы, музыка, пение, игра на гитаре и даже на балалайке. Ты сможешь заниматься этим как хобби на досуге. А можешь освоить вторую и третью профессии.
4. В космосе. 9 сентября 1997. 1.40. Воспоминание о первой встрече
- Ты не Наташа? – высказал свою догадку художник.
- Нет. Я всего лишь очень похожа не неё. Ты не помнишь нашу первую встречу? А ведь ты видел меня в ранней юности. Однажды весной, ранним вечером я шла с подругой по набережной Новороссийска, а ваш класс как раз в весенние каникулы приезжал туда из Сибири на экскурсии. Наша встреча произвела на тебя сильное впечатление, но это было больше на подсознательном уровне. Я тоже обратила на тебя внимание. Ты шёл по весеннему городу с подснежником в руке, а потом неожиданно для себя и твоего товарища подарил его мне. Другу пришлось подарить свой цветок моей подруге. Вернувшись домой, ты подсознательно искал девушку, похожую на меня. И увидел Наташу, которая уже была увлечена другим парнем. Но как истинный художник, ты создал в своём воображении похожий на неё и на меня идеальный образ, постоянно достраивая его и добавляя этому образу всё новые идеальные качества и черты характера. Неразделённая любовь! И даже не к Наташе, а к образу, созданному тобой. Поэтому ты до сих пор и одинок. С этим, созданным тобой идеалом не смогла соперничать ни одна земная женщина. Но я, как ты теперь знаешь, неземная!
Вадим вспомнил об этом отрезке своей жизни после напоминания. Женщина сказала, что её зовут Верой. Одна из её профессий – врач. «Хорошо, что не Наталья» - подумал художник, это напоминало бы об образе, который он хотел забыть, но пока не мог. Как оказалось, в здешнем обществе были распространены только славянские имена, а Наталья – имя греческого происхождения, популярностью здесь никогда не пользовалось. Здешних девочек иногда называют неславянскими именами, в честь русских женщин, совершивших какой-нибудь выдающийся поступок или подвиг.
Вадим вспоминал:
- Мы шли с другом по набережной Новороссийска, а на скамейке бабушка продавала первые подснежники. Точнее, два последних подснежника, которые у неё остались.
- А ты, как всегда, пожалел эту старушку и купил у неё этот цветок за десять копеек, а на эти деньги можно было купить порцию мороженного «Сливочное». Второй оставшийся цветок она подарила твоему другу. И он достался моей подруге.
- Я бы ни секунды не раздумывал, кому из девушек подарить свой цветок. Лицо твоей подруги я даже не запомнил, да разве можно запомнить лицо за доли секунды, но тебя я запомнил бы даже за одну наносекунду.
- Спасибо, льстец! Чувствуется, что ты выздоравливаешь.
- А где ты живёшь? – поинтересовался художник.
- На космической станции, которая расположена в Лунной точке Лагранжа Л-4. Станция называется «Заря» и она движется по лунной орбите вокруг земли на одинаковом расстоянии и от Луны, и от Земли. Эти три космических тела образуют равносторонний треугольник. Но я бываю и на Земле, и на своей далёкой родной планете. Она называется Берегиня. Ты удивлён? Так в древнеславянской мифологии зовут великую богиню, породившую всё сущее. Её повсюду сопровождают светозарные всадники, олицетворяющие солнца. Она одна из верховных покровителей людей. Ты о ней знаешь. Однако вернёмся на грешную Землю. Скоро эти двое допьют бутылку водки и пойдут проверять тебя. Решайся!
- Мне трудно принять это решение, но я согласен – художника пробила мелкая дрожь, - я решил. Смерти я не боюсь. Рано или поздно она придёт к каждому. Но для меня остаться на Земле – это подвергнуть риску своих родных: родителей, пятерых племянников, сестёр и брата. Даже друзей. Ведь Зуб и Зык обязательно подумают, что я всё рассказал своим родным о преступлениях этой парочки. И у них очень влиятельные покровители. Девяностые годы – не самое безопасное десятилетие, в стране творится явный кошмар – эпоха первоначального накопления капитала, когда очень многим позволено почти всё, а жизнь не стоит ничего. Я не знаю, закончится ли это лихолетье или будет продолжаться ещё долго.
Женщина сделала жест рукой в сторону стены, с потолка опустился экран, и на нём показалось изображение местности, камера приближалась к общежитию и заглянула в окно.
- Посмотри, Вадим, мы запустили дрон, это такой маленький вертолёт с видеокамерой, на Земле их скоро начнут выпускать в массовом количестве. А сейчас они редкость. Копию твоего тела мы отправим туда другим транспортом. В день твоего рождения «Радио России» передаст для тебя песню «Миллион алых роз».
- «Жил-был художник один…», на Земле теперь обо мне будут говорить только в прошедшем времени. Придётся к этому привыкать, - художник по привычке шутил даже в самых тяжёлых ситуациях.
Вадим опять взглянул на экран. Вера произнесла:
- Это прямой эфир, как говорят у вас.
5. На Земле. 9 сентября 1997. 1.50. В мастерской
На экране Вадим увидел, как двое мужчин допивали бутылку водки.
- Пойдём, что ли, - Зубарев поднялся с табуретки и пошёл в подсобку. Зыков его шустро обогнал.
- Да он не дышит – послышался встревоженный возглас Зыкова из помещения.
Подошёл Зубарев:
- Тёплый еще.
- Что будем делать, Зуб? Да какой ты теперь Зуб без зуба, а Зуб? Он ведь тебе один зуб-то выбил, Беззуб!
- Не ехидничай! Я уже всё продумал, пока ты хлестал водку.
- Ты тоже хлестал!
- Я хлестал и думал! Привези тачку, возьми фонарь, оформим всё как следует, комар носа не подточит. Не в первый раз. И не в последний.
В последнем своём утверждении Зуб сильно ошибался, но пока не знал этого. Да и кто может знать наперёд, что в жизни человека очередное, а что – последнее? Вдвоём они погрузили тело в тачку. По дороге свитер у лежащего в тачке человека задрался, и правый бок тёрся о железный борт. От сферических шляпок болтов тачки на лбу и виске образовались небольшие вмятины. Это всё парочка увидела позже, в свете фонаря, после того, как провезли тело больше километра. Зубарев сделал петлю из прихваченной верёвки и накинул её на крепкий сук дерева.
- Дальше смотреть не будем, - сказала женщина. Утром там начнётся переполох.
6. В космосе. 9 сентября 1997. 8.30. Полёт
Поскольку художник был уже совсем здоров, и Вера повезла его на космическую станцию «Заря» в лунной точке Лагранжа Л-4.
В прямоугольном иллюминаторе была Земля. Вадим вспомнил красочный фотоальбом с космическими пейзажами, который он подарил брату. Там было много фотографий нашей планеты с высоты орбиты и даже с Луны. Потом художник повернулся в противоположную сторону, ища естественный спутник своей планеты. В это время Луна как раз проплывала в другом иллюминаторе. Вадим приблизился к окну, в котором скрылась наша космическая соседка. Луна была прекрасна, художник сейчас смотрел на неё не через атмосферу Земли, а всего лишь через иллюминатор. Вечная спутница нашей планеты сияла своим золотым цветом. Луна-то коричневатая, пронеслось у него в голове. Вера объяснила Вадиму, что до четвёртой лунной точки Лагранжа лететь столько же времени, что и до Луны.
- Это долго? – спросил художник.
- Не очень, корабль сначала будет увеличивать скорость на десять метров в секунду за каждую секунду полёта, а потом будет лететь с таким же, только уже отрицательным ускорением. От этого будет ощущаться искусственная сила тяжести, равная земной. На середине пути почувствуешь невесомость.
- Я больше увлекался гуманитарными предметами, - ответил художник, - но соображаю, что энергии на это уйдёт больше, чем при полёте с постоянной скоростью. А как долго будем лететь?
Фото: Корабль-спасатель.
[justify]- Это не трудно высчитать. Ускорение «10» умножается на время в квадрате и делится на два, это равно 384 миллиона метров – половине пути, умноженной на двойку из знаменателя. Время в секундах равно корню квадратному
