и тут же до него донеслись человеческие голоса (быть может одновременно с воспоминаниями о далёком детстве).
В помещении, находящемся под ним, ярко горел свет. А вот и сами люди. Похоже, он ожидал их увидеть, но не ожидал, что их будет так много. Все стояли цепочкой вокруг кровати, на которой лежал младенец. То место, где он лежал, было освещено ярче, чем остальная часть комнаты. Чтобы лучше всё разглядеть, джентльмен опустил голову ещё ниже, так, что она уже почти свесилась с потолка, но потом резко поднял корпус. Закрыв дыру в потолке и в полу, встал и решительно направился обратно к лестнице.
Люди, находящиеся в доме, имели одну особенность. Все они были в преклонном возрасте. Когда молодой гость вошёл в заполненную ими залу, некоторые из них, едва лишь его приметив, обратили на него всё своё внимание. Эти ветхие старики, казалось, в любой момент могут просто рассыпаться, а их взгляд… что ещё он означал, как не бесконечный, немой вопрос, на который никто бы не дал им ответа, но который всякий раз отпадал сам собой?! Джентльмен кивнул в знак приветствия всем одновременно и, не останавливаясь, прошёл вперёд, словно бы сквозь них.
На кровати лежал вовсе не младенец. Это был старик, хотя и выглядел он значительно моложе других. Впрочем, молодой гость не успел его рассмотреть, ибо сразу же упал на колени с рыданиями. Кто-то в этот момент положил руку ему на плечо – правда, было непонятно, то ли его хотели просто утешить, то ли в связи с чем-то обратить на себя внимание. А кто-то сказал какие-то слова, которые прозвучали странно, ибо не имели никакого отношения к тому, что здесь происходит. Джентльмен стёр с лица слёзы и поднял голову. Он не видел вокруг никого, кроме старика, который тем временем, полусидя, о чём-то рассказывал присутствующим (молодого гостя при этом он не замечал). Слёзы, которые невозможно было сдержать, так и катились по лицу. И вот уже, стоя на коленях возле кровати, молодой джентльмен вместе со всеми молчаливо слушает рассказ.
«Когда-то ведь и я был путешественником. Хоть любой из вас скажет, что я и из дому-то своего редко выходил. Жена моя, она вон давно уж странствует, а никто о странствиях её ничего рассказать не может. Да, было время, был и я путешественником, а теперь, видать, оно закончилось. Умираю я – будет у вас скоро на одного соседа меньше».
После этого старик обвёл хитроватым взглядом лица гостей. Один из них, тот, кто выделялся необычной бородой (она больше напоминала древесную стружку, и придавала его лицу сходство с солнцем, изображённым детской рукой), отреагировал на его слова тряским, беззвучным смехом.
А потом внимание молодого джентльмена привлекли вошедшие в залу люди, явно непохожие на всех остальных и, предположительно, вообще посторонние. Их было четверо, а может быть и пятеро, все достаточно молоды. Одеты одинаково: в чёрные костюмы и белые рубашки без галстуков. Самый высокий из них поигрывал тростью с золотым набалдашником. Создавалось ложное впечатление, будто человек этот (а раз он, то, стало быть, и остальные) принадлежит высшему сословию. Лицо его имело грубые, пожалуй, даже уродливые черты. Но, впрочем, поведение этих людей не было и – по ощущению – не должно было стать вызывающим, как могло бы показаться поначалу. Они вели себя вполне пристойно, а признаки неуважения в них к другим могли быть замечены разве что теми, кто этого более всего от них ожидал. Ясно было только одно - что они пришли сюда не просто так. Их привело какое-то дело… но - как тут же выяснилось – не к кому иному, как к нему.
В следующее мгновение молодой джентльмен оказался на другом конце комнаты в обществе нескольких совершенно незнакомых ему молодых людей. Он не стал дожидаться, пока они его позовут, чем смог вызвать у них некоторое удивление.
- По делу о наследстве... – начал, поворачиваясь к нему высокорослый, чьё лицо сейчас уже не казалось таким грубым. – В этом деле есть определённые пробелы, которые мы, - сделал он тонкую паузу, - с вашей помощью должны устранить.
Второй человек достал из внутреннего кармана сложенный пополам лист бумаги. Раскрыл его, положил на стол. Было заметно, что бумага содержит некий текст. Склонившись над ним и изучая его, словно карту местности, произнёс:
- Так-с, надо посмотреть…
Высокорослый, который наверняка ожидал от него более зрелой мысли, продолжил:
- Вы должны понять, что по нашим законам нет необходимости в соблюдении формальностей. У нас, как ни у кого другого, всё предельно просто. Вы можете получить наследство в эту самую минуту без всякого всего.
Второй человек сказал, отрываясь от текста:
- Однако, как мы уже сказали, есть некоторые пробелы…
- Что касается денег, то вы можете получить всю сумму сразу – мой саквояж…- он поднял и покачал в руке большую и явно увесистую чёрную сумку – в обмен на ваш.
Молодой джентльмен спохватился, ведь он тоже шёл сюда не с пустыми руками… Но белый саквояж никуда не пропал – он стоял у его ног.
- Пожалуй, – с некоторой неуверенностью отвечал он, – пожалуй, мы не станем с этим торопиться.
Высокорослый не замедлил передать сумку другому человеку, который сжал её, будто с этого момента она стала его плотью и кровью. А молодой джентльмен, похоже, немного пожалел о том, что эта вещь перешла не к нему, - он посмотрел на свой белый саквояж так, как если бы задался вопросом: что в нём такого ценного? К тому же деньги передавались ему на законном основании. Вероятно, он не успел прочувствовать ситуацию и совершил ошибку, которую уже невозможно будет исправить.
- Я говорил вам, у нас всё чрезвычайно просто и доверительно. И мы любим быстро решать даже дела подобного рода.
- Как мгновение решает всё, - добавил второй.
Лист бумаги с печатным текстом, лежавший на столе, был сей момент сложен и спрятан обратно в карман.
- Таким образом, пробелы существуют теперь с другой стороны, - снова прозвучало из уст второго.
- То есть?.. – попросил его пояснить кто-то.
- О каких пробелах идёт речь? – немного взволнованно, с недоумением спросил молодой джентльмен.
- Этот человек! – указал высокий на низкорослого, но плотно сбитого, коренастого субъекта, стоящего рядом с ним, единственного из них, кто по неизвестной причине до сих пор был обращён к молодому джентльмену спиной. – Он тоже приехал, чтобы делить наследство. Теперь у него будут вопросы…
Поводив плечами, точно разминаясь, коренастый джентльмен повернулся лицом. Внешнее уродство его было столь же очевидным, как и его физическая сила, что, безусловно, только добавляло ему преимущества.
- Его зовут Джейкоб, Джейкоб Трейдор.
- Не может быть! – машинально, но не утратив окончательно хладнокровия, отреагировал молодой джентльмен.
- Это парень, который познакомил нас с той девушкой, - поведал коллегам стальным голосом Джейкоб Трейдор.
Было ясно: ситуация становится предельно напряжённой. Но, осознав это, молодой гость понял, судя по всему, и ещё кое-что, в результате чего решил, что ему не стоит сопротивляться – независимо от того, что они собираются с ним сделать. И ненадолго люди в чёрных костюмах растворились. Пребывая в состоянии отрешённости, молодой джентльмен увидел девушку, сидящую за спинами пожилых гостей, возле окна. Кто она и когда вошла в дом, значения не имело. Девушка выглядела чувственной и страстной, в глазах её светилась тоска. Рядом с ней стояла женщина в возрасте - с не менее экспрессивной внешностью, - которая вполне могла бы оказаться оперной певицей. Всего вероятнее, своим присутствием она утешала её.
- Верно, я тот самый парень, - сказал он, повернувшись к людям в чёрных костюмах.
Высокий улыбнулся – вполне дружелюбно – и с некоторой задумчивостью, которая как будто была несвойственна ему, покрутил в руках трость…
- Джентльмены, я готов. Вы уже выиграли эту игру, и теперь нам предстоит поскорей её закончить.
Четверо из пятерых переглянулись. Не обменялся ни с кем взглядом только человек, именующий себя Джейкобом Трейдором, чьё непроницаемое для чувств лицо могло выражать только холод и непоколебимость. Этот субъект, будучи не способным испытывать симпатию к кому-либо, взялся сразу же за револьвер, который неприкрыто торчал у него из-за пояса. Пронаблюдав за этим, - по-видимому, не без некоторого волнения, - молодой джентльмен окинул комнату и находящихся в ней людей прощальным взглядом. Наверняка, он хотел увидеть старика, но это можно было сделать лишь в том случае, если бы он пробрался сквозь закрывающую его толпу, но такие действия в данной ситуации выглядели бы бессмысленными.
- У него руки по самые локти в крови. Если ты не застрелишь его, узнаешь, что такое настоящая боль, - сказал ему перед выходом из дома кто-то из джентльменов в чёрном.
Однако же, это послужило неплохим напутствием… Молодой гость улыбнулся, вспомнив о револьвере и нащупав его у себя за поясом. Вероятно, для того, чтобы удостовериться, что это действительно оружие, а не что-то другое, он вынул его и поднёс поближе к свету.
Они стояли на улице, в желтоватом свете, что лился из окон дома. Люди в чёрных костюмах, которые со странным спокойствием взирали на разворачивающееся перед ними действо; Джейкоб Трейдор, словно бы являющийся частью этих джентльменов, с тем же выражением лица, что и у них, смотрел на своего соперника, тоже готового в любой момент нажать на курок. И пауза между ними вот-вот должна была прерваться. Очевидно, именно поэтому молодой джентльмен в белой фетровой шляпе обернулся и посмотрел на дом. Он улыбнулся чему-то, глядя на жёлтоватый свет и силуэты людей в окне; и в этот момент ощутил острую боль.
Опустошая барабаны револьверов, они смотрели друг другу в глаза. Джейкоб Трейдор, точно так же, как и его соперник, получал пулю за пулей, но, невзирая на это, шёл вперёд. Его нисколько не
