за дочь, а ты поносишь ее на чем свет стоит.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Я знаю, ты мне всю жизнь завидовала, что я жила в этом доме, а ты по гарнизонам моталась! А вот теперь радуешься, что я остаюсь одна! Но я не собираюсь печалиться, у меня огромные планы, и ты еще не раз мне позавидуешь.
ИРИНА ПЕТРОВНА.
Очнись, Люба! В нашем возрасте только одни планы – это наши внуки! Остальное - суета! Не пили сук, на котором сидишь!
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Перестань молоть чушь! Я не такая старуха как ты, и не собираюсь хоронить себя среди внуков.
ИРИНА ПЕТРОВНА.
Прекрати скандалить! Или я немедленно уеду и больше сюда не вернусь!
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Тебя никто не держит. Во всяком случае, учить жить меня никто больше не будет!
ИРИНА ПЕТРОВНА.
Ой, Люба, Люба! Мне жаль тебя. Когда протрезвеешь от дурмана, то моли Бога, чтоб дети простили тебя и не бросили одну.
СМЕНА ПЛАНА.
ИНТ. ВЕРАНДА ДОМА. Из дома вышла Ирина Петровна. Все напряженно следят, чем закончится этот скандал.
ИРИНА ПЕТРОВНА.
Сергей, Лена, собирайтесь, мы уезжаем!
Из дома выходит заплаканная Катя. К ней бросается Анри. Она прижимается к нему голову и продолжает рыдать. Внезапно, дождь, закончился. Ирина Петровна, Сергей Владимирович и Лена махнув всем на прощание рукой, направились в сторону ворот. Через несколько секунд, как ушли гости, со стороны ворот к веранде подходит Саша. Он держит за вывернутую назад руку парня, по кличке Сизый, который шпионил у ворот. Оба грязные и мокрые.
САША.
Не дергайся, хуже будет.
СИЗЫЙ.
Сашок, полегче, я ж не знал, что это твой ковчег.
Оба подходят к крыльцу и останавливаются. На веранду вышла Любовь Андреевна.
САША.
Разрешите представить, редкая тварь и подонок Сизый. А теперь говори, какого хрена тебе тут нужно?
СИЗЫЙ.
Полегче, я посланник, от Кузькова Виталия Леонидовича. Слышали про такого?
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА
Да, это покупатель моего дома. А почему он сам не пришел? У нас на завтра назначена сделка.
САША.
Отвечай, падаль!
СИЗЫЙ.
Хозяин прислал узнать: это вы его за лоха держите или сами лоханулись.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Вы не могли бы изъясняться нормальным языком.
САША.
Ботай по цивильному, не то руку отвинчу.
СИЗЫЙ.
Ай, ай! Все, все, теперь вижу, что вы ничего не знаете.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Саша, отпусти его. Молодой человек, потрудитесь объяснить, что, собственно, мы должны знать?
Саша отпустил Сизого. Тот потер вывернутую руку и еще раз подозрительно осмотрел всех присутствующих.
СИЗЫЙ.
А вы точно хозяйка?
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА
Берг Любовь Андреевна.
САША.
Хорош шифроваться, гнида.
СИЗЫЙ.
Ну, это … как бы… короче, Виталий Леонидович, понимает, что вы попали больше, чем он, и потому без предъявы расторгает предварительный договор купли-продажи. Аванс с вас назад требовать не будет.
САША.
Мама, о каком договоре и какой продаже он говорит?
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Саша, погоди. И все-таки, вы не могли бы объяснить причину расторжения договора?
СИЗЫЙ.
Точно, ни чего не знаете? … Ладно, короче, летом была комплексная экологическая экспертиза Озерной рощи. Дятлы здесь больше не гнездятся. Теперь они из-за потепления климата гнездятся на сто километров севернее. Статус заповедника с Озерной рощи снят. Местный поселковый совет уже принял план продажи участков под застройку. Теперь, как вы понимаете, за вашу дачу, не то, что миллион, а и пятидесяти тысяч никто не даст.
Любовь Андреевна, хватается за сердце. Евгений Иванович вскакивает, подхватывает её и усаживает на стул.
САША.
(глядя на Евгения Ивановича )
Ну, что я говорил? (тыкает пальцем в Сизого) Где эта тварь появиться, сплошные неприятности! (Сизому) Ты все сказал?
СИЗЫЙ.
Все.
САША.
А теперь вали от сюда, пока я тебе зону не вспомнил, и побыстрее!
Сизый, все еще поддерживая вывихнутую руку, попятился назад и быстро скрылся за воротами. Катя сбегала за сердечными каплями, накапала их в рюмку с водой и дала маме. Саша подошел к матери.
САША.
Мамочка, что это было? … Что с тобой?
КАТЯ.
Мне кажется, я догадываюсь. Евгений Иванович, теперь этот дом и сад принадлежат вам?
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Саша, Катя, моя совесть перед вами чиста. Мне Бог свидетель, я как мог, отговаривал Любовь Андреевну от этого кредита, но она настояла. Завтра последний срок погашения. Если не погасить задолжность, дом и участок перейдут в собственность банка.
САША.
Как? Мама заложила дом? Зачем? Какая в том необходимость?
КАТЯ.
Саша, перестань! Маме не до твоих вопросов. Евгений Иванович, еще можно что-то сделать?
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Единственно, кто мог бы помочь это Ирина Петровна. Они с мужем люди состоятельные.
КАТЯ.
Я догоню тетю Иру. Объясню ей, она все поймет.
После выпитого лекарства Любовь Андреевне стало легче. Она подняла голову, осмотрела всех присутствующих.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Нет! Я запрещаю тебе бежать за Ириной.
САША.
Мама, ты не волнуйся! Я заберу тебя в Москву, сниму квартиру рядом с нами, денег у меня на всех хватит.
КАТЯ.
Нет, Саша, у тебя двое детей, а мне в Марселе, одной в трехкомнатной квартире будет скучно. Я забираю маму с собой. Анри, это можно устроить?
АНРИ.
Это легко сделать.
Любовь Андреевна встала со стула, силы вернулись к ней. С бледным лицом и стеклянным взглядом она направилась к двери в гостиную. Перед тем, как войти она оглянулась.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Спасибо дети, спасибо, … что не спешите судить меня.
Любовь Андреевна вошла в дом. Саша и Катя хотели, было пойти за ней, но Евгений Иванович остановил их.
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Маме надо побыть наедине. Я сам однажды был банкротом. Тут никто помочь не может, любое вмешательство только раздражает… Вы хорошие дети, но свою судьбу мама должна решить сама. Давайте, пока по убираем и наведем порядок.
Саша и Анри вышли во двор, отнесли мангал на место и начали складывать дрова. Катя, посмотрев на стол, убрала лишние приборы, Евгений Иванович, взяв веник, стал подметать веранду.
СМЕНА ПЛАНА.
ИНТ. ГОСТИННАЯ ДОМА. Любовь Андреевна медленно шла по гостиной, касаясь рукой стоявших тут предметов. Она как бы мысленно прощалась с ними. Остановилась возле фортепиано. Мгновенно в голове пронеслись картины из прошлой жизни: шумные компании, музыка, танцы, цветущий сад. А затем все стихло, и наступила могильная тишина.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
(з.к.)
Тишина? … Страшно! Почему так страшно? Куда всё делось? Пустота, вокруг пустота! Какой-то космический вакуум. Будто сотни невидимых связей с миром мгновенно оборвались… . Как тяжело давит эта пустота. Всё, всё рухнуло планы, надежды. Зачем жить дальше? … Нет, нет, что за глупости! А почему, собственно, глупости? Теперь ты никто, жалкая ни кому не нужная приживалка, обуза и только.
Как я дошла до такой жизни? Ведь нет ни одного близкого человека, которого бы я не оскорбила и не обругала! И ради чего? Ради того, чтоб стать богатой капризной старушонкой? Сидеть в шикарной квартире, принимать бедных родственников. Кому хочу, дам денег, кому хочу, не дам, и всё ждать, чтоб перед тобой лебезили, угодничали? Неужели ты этого хотела? … А ведь хотела!
Хорошо папа не видит меня, он бы сгорел от позора … . А, к стати, что бы он сделал в такой ситуации? Понятно, он бы до такого не допустил. Но все-таки, если бы жизнь загнала его в угол? Папа, папочка, родной мой как мне тебя не хватает! … Ну, конечно, папочка, конечно, ты бы опять начал всё с начала…. Значит, надо искать работу. А что я умею делать? Я всю жизнь прожила в этом доме, я знаю все его больные места, все его возможности … стоп! Дом. Вот она, первая ниточка, которая свяжет меня с новой жизнью.
СМЕНА ПЛАНА.
ИНТ. ВЕРАНДА ДОМА. На веранду выходит Любовь Андреевна. Евгений Иванович, взяв совок, собирает на него подметенный мусор. Катя, услышав, что вышла мама, обернулась. Анри и Саша тоже подошли ближе.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Евгений Иванович, а как вы намерены, распорядится домом?
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Любовь Андреевна, поймите, не я один решаю судьбу вашего имущества. Но думаю, что совет директоров, который я возглавляю, оставит дом в собственности банка. Вероятнее всего, здесь будет, что-то вроде дома отдыха, для сотрудников.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Тогда вам потребуется персонал?
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Думаю, да.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Возьмите меня, смотрителем или директором вашего дома отдыха. Никто лучше меня не знает его возможностей.
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Согласен. Думаю это в моей власти.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
У меня будет еще одна, но это последняя просьба.
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Я слушаю.
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Можно, ко мне на лето будут приезжать внуки? Они не будут мешать отдыхающим, обещаю вам.
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Укажите это в заявлении, и мы оформим этот пункт договором найма.
Катя бросает свои ложки и кидается на шею матери.
КАТЯ.
(плачет)
Мама! Мамочка. Родная!
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Ну, вот, всё разрешилось, что же ты глупенькая плачешь?
КАТЯ.
Ты первый раз в жизни подумала о внуках!
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Дети и внуки это единственное, что у меня теперь сталось.
САША.
Ну, слава тебе Господи! Наконец-то, в нашу семью вернулись покой и согласие!
Евгений Иванович подошел к столу и взял бутылку шампанского.
ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ.
Друзья, если все решения приняты, может, отметим начало новой жизни!
ЛЮБОВЬ АНДРЕЕВНА.
Саша, Анри, доставайте мангал. До утра я здесь еще полновластная хозяйка. Будем праздновать всю ночь!
АНРИ.
Оль-ля-ля! Праздновать банкротство! Такого нет ни в один учебник по бизнес.
ЕВГЕИЙ ИВАНОВИЧ.
«есть многое на свете, друг Гораций, что непонятно» вашим мудрецам!
Саша по-дружески обнял Анри.
САША.
Да, братан, твой Карнеги, здесь просто отдыхает!
КАТЯ.
(вытирая слезы, смеётся)
Надо же ему бедному где-то отдохнуть. Так почему бы и не в нашем новом доме отдыха.
