Двое

далекой  Индии. Обойдя ее и Шри-Ланку, лайнер пересек Бенгальский залив. Прошел вдоль берегов Суматры и Малайзии до красавца Сингапура, обогнул Калимантан и вышел, наконец, в самый громадный на нашей Земле Тихий океан! Океан, по которому рассеяны чьей-то щедрой рукой коралловые рифы, атоллы, обитаемые и необитаемые острова. Прекрасный и незнакомый мир, наполненный теплым солнцем, вечным летом, лазурными водами, землями, еще не тронутыми «цивилизованными» людьми с их уродующими все живое машинами, с их жаждой наживы, ради которой они готовы на все.
   Турбины сбросили обороты, и лайнер спокойно, неторопливо пошел вокруг одного из островов. Он был здесь впервые в жизни, за многие тысячи миль от привычного до тошноты маршрута, и все же хорошо знал эти места. Может быть, в прошлой жизни он был пиратской бригантиной?  А может быть потому, что не раз видел ЭТОТ остров во снах? И все же кораблю нужно было убедиться, что он не ошибся. Грея борта в лучах южного солнца, взрезая чистую и прозрачную, отливающую лазурью, словно небо над рубкой, воду, лайнер слушал крики чаек, как песню, с радостью смотрел на вспыхивающие черным пламенем упругие спины дельфинов чуть впереди по курсу, встретивших его, словно старого знакомого, приветливо и дружелюбно. А в памяти проносились одно за другим воспоминания о том, что он увидел на долгом пути сюда. И сердце невольно наполнялось бурлящим, как молодое вино, как буруны за кормой, счастьем: ведь он увидел и прошел то, о чем мечтал еще на стапелях! И увидел все это вместе со своим лучшим другом. Капитаном. Значит, жизнь все-таки прожита не зря!!! А пассажиры… что ж, они, конечно устали. Но лишений, голода, болезней не испытывали: корабль об этом позаботился. Теперь же им предстоит компенсация за вынужденное путешествие- небольшой отдых на диком, правда, пляже…. Лайнер вспомнил свою задачу и продолжил осматривать остров. Слева по борту показалось устье реки - значит, пресная вода есть. Чуть дальше виднелись заросли деревьев, среди которых было немало плодовых. И с этим порядок. Рыбы в этих водах тоже достаточно, только не ленись. А там и спасатели подоспеют…
   Капитан застыл в рубке, положив усталые руки на штурвал, и не только широко открытыми глазами. Но и всей душой вбирал в себя этот мир. Мир, о котором он грезил еще юнгой. И сердце его билось радостно и звонко. Как в ту пору. Распахнув дверь, капитан вышел на мостик и полной грудью вдохнул хмельной воздух нетронутой земли. И со всей остротой почувствовал, что - счастлив! Потому, что впервые ощутил себя не щепкой, бесцельно болтавшейся в одной и той же луже взад и вперед… и снова… понимавшей, что пройди хоть тысяча лет- все будет точно так же. Сейчас же капитан почувствовал себя свободным! Как эти дельфины, резвящиеся в волнах, Как эти птицы в небе над головой, как облака, плывущие в синеве выше птиц. Последний рейс… предстоящее прощание со старым, испытанным другом- кораблем, которого отбуксируют уже как груду старого железа на последнюю стоянку- корабельное кладбище… унылое прозябание на пенсии, лишь отдаленно напоминающее жизнь… Все это вдруг стало призрачным, нереальным и отлетело прочь, словно дурной сон. А вся прошедшая жизнь, наконец, обрела смысл. Потому что оказывается, она была прелюдией к этому неожиданному, но такому желанному плаванию. Последние частицы впечатлений, словно кусочки смальты в мозаике, теперь легли на свое место. И капитан понял, что картина закончена. Добавить к ней уже было нечего. Да и незачем. И еще капитан понял, что его картина- это такой же кусочек мозаики, из которого складывается вечное и в тоже время постоянно изменчивое полотно большого и прекрасного, жестокого и ласкового, мягкого и яростно-неистового, неповторимого в своем многообразии мира под названием Земля.  Которому справедливей было бы дать имя Океан.
   А корабль наконец-то увидел то, что ожидал увидеть: белые барашки бурунов, под которыми - он знал- скрываются рифы. Турбина резко взревела, набирая полные обороты, и лайнер, завалившись на левый борт, понесся на все более увеличивающейся скорости прямо на буруны! Пассажиры оживились, считая, что их собираются отправить на экскурсию на остров. Но капитан… К удивлению корабля капитан - единственный человек на борту, понимавший, что произойдет дальше- по-прежнему стоял на мостике, с улыбкой глядя вперед. Лишь руки его еще крепче вцепились в поручни. А буруны все ближе… Удар! Лайнер ощутил, как коралловый риф впился в его левую скулу и теперь легко, словно жестянку из-под консервов, вспарывает сталь его борта все дальше и дальше. И будет рвать железо, пока корабль не остановится. Вода хлынула через пробоину в носовые отсеки, переборки между которыми не были задраены: никто ведь не ожидал происшедшего. «Ну вот, я пришел!»- подумал лайнер, глуша турбину. Теперь уже навсегда. Включив рацию, он дал возможность радисту послать СОС в эфир: ведь пассажиры то совершенно не причем.
   Команда действовала четко и быстро, умело управляемая капитаном. Все до одной шлюпки были спущены на воду, в них погрузили все необходимое и спокойно, без паники стали заполнять пассажирами. Недавние постояльцы корабля, которых происшедшее лишь приятно возбудило, развеяв усталость от долгих дней плавания, спускались по веревочным трапам, перекидываясь шутками. Капитан молча наблюдал за ними, чувствуя удовлетворение оттого, что и сейчас он сделал свое дело хорошо, хотя это- первая морская катастрофа в его долгой морской практике. Но, несмотря на это, он и команда справились со своей задачей в срок. А спешить было необходимо потому, что скоро, понимал капитан, начнется прилив. Который снимет корабль с рифа, и тот, лишенный поддержки, не сможет остаться на плаву… Пассажирам же предстояло всего лишь провести одну, максимум две ночи на острове без особых неудобств.
   Вскоре все пассажиры покинули корабль, большая часть была уже на берегу, и капитан отдал приказ грузиться на последние шлюпки команде. Высокие, крепкие, ловкие парни - а на лайнер брали только таких, чтобы поддерживать необходимый имидж - один за другим прыгали в лодки. Никто из них не задавал вопроса капитану: все знали, что он, по старому морскому обычаю, покинет гибнущий корабль последним. Но, когда все уже были на местах, старший помощник крикнул:» Капитан, мы ждем Вас!» Тот же, не задумываясь на мгновение, ответил: »Отчаливайте. Храни вас Бог!»  Все члены команды удивленно подняли глаза, а старпом не выдержал и, вдруг поняв, что происходит, закричал: »Капитан! Но…» - «Вы не поняли?! - сурово сказал кэп.- Отчаливайте! Уже начался прилив». Старпом уже молча посмотрел в глаза своему капитану. Вздохнул. И скомандовал: »Весла на воду».
 Старые друзья остались наконец вдвоем. Они многое могли бы сказать сейчас друг другу. Но один из них так и не научился говорить. Да и слова то, если говорить начистоту, были совершенно не нужны: за долгие годы нелегкой морской работы бок о бок человек и корабль научились понимать друг друга без слов. К тому же не все, рождающееся в себе, можно выразить словами. Ну как можно передать удивительное чувство близости, которое росло и крепло не один десяток лет и теперь особенно остро ощущалось здесь, на пороге… Корабль не удивлялся, что капитан понял и принял его решение. Наверное, так и должно было произойти: ведь известно, что живущие рядом с годами становятся похожими друг на друга. Не только люди. И не только животные…
   Приливная волна мягко подняла лайнер и сняла с рифа. Море вновь рванулось в пробоину, заполняя до отказа трюмы. И корабль, зарываясь носом в волну, стал медленно погружаться… «Я обрасту ракушками, водорослями,- думал он- я дам приют рыбам, медузам, крабам, всем, кто захочет во мне поселиться. Я стану их домом, их садом. И буду по-прежнему кому-то нужен!» - « А я останусь навсегда вместе с моим кораблем и океаном. - думал капитан. - Без них бы я высох и пропал на суше, как актиния, извлеченная из воды. Мы вместе, мой друг!» - «Мы вместе!»- подумал корабль.
   И Океан ласково принял их в свои объятия.