69.МОЯ ЖИЗНЬ. ЧАСТЬ 30(1). 1995-1999 гг. БЫТ. МОЯ РАБОТА. ПЕРЕМЕНЫ.
Надо знать, что писать Святое Писание у Бога непросто. И тот, через кого оно передается, обязан потрясаться, обязан через потрясения входить в Бога, обязан постигать Бога, обязан и материально и духовно развиваться путями не слабыми, дабы развивалась вместимость духовного понимания, дабы не замирал мыслительный процесс, дабы с новой и новой стороны постигал Бога, дабы входил в то состояние, которое и усаживало писать и давало и желания и возможности.
Такой человек у Бога полностью находится на энергетическом Управлении, он начинает понимать, что без энергии Бога, образующей в нем определенное состояние, он беспомощен, как бы его ум не готов был творить, как бы его понимание не готово было принимать от Бога новую информацию. Но потрясения – это насущный хлеб, поддерживающий все внутренние материальные и духовные резервы того, кто избран, и мои потрясения были таковы, что, говоря с Богом, я рыдала столь часто, что и не помню, когда глаза были не воспалены и на них не было от слез гнойных нарывов…
В этот период были потрясения у многих членов моей семьи, куда входила мама, Лена, мои двоюродные братья, Олег и Владимир, Саша, его родственники. Все это был и мой быт, который, так или иначе, но затрагивал меня, выбивая из колеи божественных дел, привнося боль и слезы. Но плакать… Я не умела. Я рыдала, ибо так было устроено мое сердце, ко всему привязчивое, всех жалеющее, во всем понимающее Волю Бога и не смеющее лишний раз Бога о всем вопрошать, ибо в этом был наложен во мне запрет, и Бог Говорил лишь то, что можно сказать, и это была Высочайшая Милость. Хотя Бог со мной никогда не прекращал говорить…
Но начну с того, что касается моей любимой тети Лены. Ее многие печали были моими печалями, ибо она была мне очень близка по духу, по своим страданиям и многим семейным неурядицам. Младшая сестра моей мамы, моя тетя, она была старше меня на шесть лет, и потому с ней мне было интересно, доверительно и также нас связывало и то, что она говорила с Богом, была в этом плане моей предтечей и Волею Бога подготовила меня к тому, что Бог заговорил и со мной, и это произошло достаточно щадящим образом и имело великое продолжение. Таков Был План Бога.
Но Лена из диалога с Богом ничего особого не извлекла для себя, кроме слез и тех событий, о которых я вкратце и поведаю и не только о ней. Волею Бога, как уже ранее было описано мной, мне удалось ей помочь, ее семье найти подходящее жилье в Ростове-на-Дону за очень небольшую цену, но отвечающее всем запросам Виктора. Так, накануне устрашающих событий в Кировабаде, когда изгоняли армян и русских с этой всегда гостеприимной и добродетельной земли, когда поднялась по сути рука брата на брата в трагические дни погрома армян в Азербайджане в 1987-89 годах, в этот период Бог и помог семье выехать из Кировабада в Ростов на Дону в купленное жилье на сквозной 38, в Пятидомиках, где семья и благополучно обосновалась и более-менее обустроилась, расширив жилье, проведя воду и газ, собираясь здесь жить после мытарств в Кировабаде, связанных с последними событиями, долго и счастливо. Но Виктор, окрыленный свободой, запил со всеми отсюда неблагоприятными последствиями для Лены.
Оба сына, мои двоюродные браться Олег и Владимир женились и какое-то время жили отдельно от родителей. Они оба закончили свое образование. Олег Закончил техникум и устроился на работу по специальности на вертолетный завод, а Владимир, окончив пединститут, стал преподавателем физической культуры, но скоро бросил школу и стал работать просто грузчиком уже постоянно. У Владимира родилась от брака дочь Екатерина. Как мне Бог Сказал, так к нему пришла умершая еще в Кировабаде его бабушка Анна Яковлевна, мать Виктора, которая, по сути, и вырастила его.
Виктор и Лена жили в приобретенном доме вдвоем, жили не дружно, ибо Виктор начал проявлять качества низменные, избивая Лену, изгоняя ее из дома, матеря, в результате чего она находила свое пристанище у своей сестры, моей мамы, и иногда достаточно долго находилась у нее, изредка навещая Виктора.
Дела у Лены были таковы, что разговор с Богом не проходил для нее даром. Бог показывал ей самые разные видения, потрясал ее предсказаниями, которые сбывались, давал ей такие внутренние потрясения, что с ними она справиться не могла. Она, слушая Бога, могла часами смотреть в одну точку, внимая Богу, мысленно говоря с ним, видя то, что потрясало ее. Это ее состояние наводило окружающих на понимание, что не все у нее впорядке с психикой.
Так в Ростове на Дону начиналась для Елены эпопея посещения психиатрической больницы, где снова с ней Говорил Бог, где помогал ей ориентироваться и общаться, помогал ей в самых разных вопросах, говоря, что делать, куда идти, какие препараты не принимать и помогал их не принимать. Елена часто рассказывала мне, какие именно видения она видит, что показывает ей Бог, что она слышит, и какие энергии Бог ей подает. Я понимала, что так над ней работает Бог, видимо, готовя ее к некоторой божественной миссии в следующем ее рождении или в этом.
Лена была очень сильно верующей, она могла часами стоять на коленях перед Богом и молиться и просить за всех. Этот список, о ком она просила, был нескончаем. Будучи очень полной женщиной, она была мягка, терпелива, старалась угодить Богу, но выдерживать испытания не могла и часто пускалась в упреки Богу и даже те проявления, которые я бы назвала опасными или оскорбительными для Бога и потому считала, что несдержанность Лены и послужила причиной многих ее страданий.
Бог ее гнул, Бог требовал, Бог работал над ней неумолимо, Бог заставлял быть смиренной, но это было столь для нее трудно, что она вновь и вновь срывалась там, где это было запрещено категорически.
Все чаще и чаще Лена стала говорить о том, что Виктор болеет, что у него в легких обнаружилась жидкость, что его дела плохи. События в этом направлении усугублялись. Виктор всю жизнь курил, курил много и теперь оказался в ситуации плачевной. Однажды, когда я была в центре города по своим делам, располагая достаточно скромной суммой денег, Бог сказал мне: «Необходимо купить продукты и поехать к Лене» Это не входило в мои планы, но я последовала Словам Бога. Я купила фрукты, сыр, домашнюю сметану, овощи, колбасу, хлеб и поехала. Уже у Лены, выложив продукты, я поинтересовалась, как дела у Виктора. Выйдя из своей комнаты, он с великой печалью сообщил мне, что дела его плохи. Это откровение меня потрясло. Ибо он был всегда жизнелюбив и никогда ни на что не жаловался. Но теперь он был худ, слаб, бледен, опечален, немногословен. Я не могла знать тогда, что вижу его в последний раз. О смерти Виктора мне не сообщили Волею Бога. Но братья позвали лишь на сорок дней, ввергнув меня в великую печаль, ибо не сообщили о смерти Виктора и мне не удалось быть на его похоронах.
На сорок дней я приехала с мамой и детьми, высказала им в тихой осуждающей форме свое неудовлетворение тем, что меня не позвали на похороны и предсказала им то, что и сбылось. Оба должны были расстаться со своими семьями, оба должны были жить в родительском доме. Далее один из них должен был жениться второй раз и уйти к жене жить, а Владимиру предстояло несколько раз еще жениться.
Также, я хорошо помнила и тот случай, когда моя дочь Светлана по семейным делам, касающимся интересов Олега, приехала к нему зимой в тридцатиградусный мороз, чтобы сообщить ему то, что просила бабушка; он, живя в этот период в частном доме своей жены, боясь побеспокоить жену приходом Светланы, не впустил ее в дом, выслушав ее с порога и закрыв дверь, хотя она была четырнадцатилетним ребенком и сильно замерзла, пока доехала и надеялась отогреться… Он отослал ее назад, хотя в моем доме был всегда и накормлен и принят подобающим образом и именно тогда, когда он в этом остро нуждался. Все эти события болью осели во мне. Бог Словами Указал мне на то, что я не должна с ними, своими братьями поддерживать никакие отношения, хотя судьба сводила с ними ни раз, но я была немногословна и сама на контакт никогда не шла.
После смерти Виктора братья обосновались в доме родителей, а Лена стала жить у мамы, изредка навещая своих сыновей и молясь за них неустанно, как и за всех остальных.
После того, как мама сломала бедренную кость и стала инвалидом, она приезжала ко мне на Северный только с Леной. И это были уже не прежние разговоры, но преимущественно религиозные, где также мама пыталась понять, что же приключилось со мной, ибо и я уже была не та.
Она постоянно ловила меня на том, что я ухожу в себя. Это было повторение в какой-то мере Лены, и этого она опасалась, зная, чем такие вещи могут заканчиваться. Для Лены это были путешествия в дурдом… Но вывести меня из моего диалога с Богом было невероятно. Но когда речь шла о Боге, мне было что сказать. Я также пыталась донести до мамы и то, что начала писать Святое Писание, точный перевод стихов Бхагавад-Гиты. Мама, тем не менее, старалась оценить своим пристрастным взглядом всю обстановку и постоянно пыталась предупредить меня, что это опасно, что это не совсем и благоприятно может быть для человека, советовала как-то ограничить диалог или как-то выйти из него…
Все было тщетно. И с ней и без нее я уходила в себя и пила нектар общения с Богом и непременно погружалась в работу, что было великолепно и невозможно было здесь как-то себе отказать.
Иногда, я садилась в кресло, когда мама с Леной отдыхали. И начинала видеть, как Бог вновь и вновь дает мне энергии умирания, остановки сердца, что никак невозможно было предотвратить, но терпеть. И если в этот момент мама пыталась со мной заговорить, я отвечала ей почти что шепотом, ибо Бог в этот момент забирал в немалой степени жизненные силы, и язык уже переставал меня слушать, как и руки и ноги. Но постепенно Бог возвращал меня к нормальному состоянию, и я снова общалась на среднем уровне, никогда не посвящая маму в то, что так работает Бог со мной, что это непреодолимо, что это План Бога по моему материальному и духовному развитию, это то, что дает смирение, терпение,
понимание, что всем Управляет Личность Бога, и Бог есть Тот, от Кого дается и рождение и смерть и все чувства.
Однажды, в разговоре с Леной о том, как с ней Говорит Бог, она сказала мне с великим откровением и страхом, что Бог дает ей помимо многих энергий и сексуальную энергию, но не такую, как людям обычно в их интимных отношениях. Она поделилась со мной тем, что я в себе давно также знала, ибо Бог мне показывал все на мне, на моем теле, включая не только сексуальные энергии или энергетические восприятия, но и болезни и состояние бессонницы, давая и самые разные заболевания, удерживая в них и забирая их. Бог давал заболевания слизистых, заболевание рака, когда на тебе появлялась опухоль, появлялись язвы, давалась нестерпимая головная боль или сердечная, давались плавающие болевые точки, давалась высокая температура беспричинно, давалось состояние, когда я не могла владеть речью, давалось вязкость ногам, давалась боль и в почках и в печени, давался цистит, давалось состояние, когда я просто не могла хорошо и долго вдохнуть воздух и должна
