Ошибка Марка Фабия

потеряю власть, но и сам стану преступником. Таков Рим.

Каиафа: Тогда воспользуюсь твоим советом, не буду терять времени. Его у нас и так слишком мало.



                        Каиафа уходит.


Понтий Пилат: Марк Фабий вряд ли знает о помиловании в честь праздника, а выйти вместо меня на балкон он не решиться. Так и сделаем.
      Совсем рассвело. До суда остается несколько часов. Я всего один раз видел Учителя, но почему-то уверен - он не будет, ни оправдываться, ни отвечать на вопросы. А значит и доказать его невиновность нет никакой возможности.
    Только бы Каиафа успел собрать своих людей.


В это время происходит смена караула. Вместо сирийцев, - личной стражи Пилата, у дверей становятся незнакомые легионеры.  Пилат пробует выйти, но ему не дают. Потайная дверь так же оказывается запертой.


(обреченно) Ну вот и все. Теперь остается только ждать!


                Вечер того же дня. В  покоях Валерия и Понтий Пилат.


Понтий Пилат: Не задавай ненужных вопросов. Ответы на них могут стоить тебе жизни. Сейчас я серьезен как никогда.

Валерия: И все-таки, Пилат, что произошло? Ты так и не смог ему помочь? Ты сидишь тут целый день, будто арестованный.

Понтий Пилат: Не говори глупостей, никто меня не арестовывал.

Валерия: Но я же вижу. За весь день ты не отдал ни одного приказа. Твои подчиненные даже не заходят сюда. Скажи мне, ты еще наместник кесаря в Иудее?

Понтий Пилат: Пожалуй, ты права. Мне без тебя не обойтись. Придется кое-что рассказать. Слушай, сегодня вся власть в Иудее временно принадлежит Марку Фабию. Ты помнишь этого римлянина?

Валерия: Это тот симпатичный патриций из древнего рода Фабиев? Конечно, помню. Римские женщины от него просто без ума. А что он здесь делает, и когда прибыл?

Понтий Пилат: Я вижу, ты  поняла, о ком я говорю. Что он здесь делает, это большая тайна, которую тебе нельзя знать. Формально он действует от моего имени, поэтому наместником я все-таки остаюсь, но все, до единого солдата, выполняют только его приказы.
    Сегодня ночью Марк Фабий отбудет в Рим, и все опять станет по-прежнему. А до этого времени только ты во всей Иудее  не подчиняешься ему. Он думает, будто все рассчитал, и полностью меня изолировал. Но он забыл о тебе. Ты единственный солдат в моей армии,  который остался мне предан, и это главная его ошибка.

Валерия:  Ты никогда не говорил такими загадками.

Понтий Пилат: Помнишь,  «Нет ничего тайного, что не стало бы явным»,- так, кажется, говорил Учитель? А теперь слушай меня очень внимательно. Ты единственная моя надежда. Мы сейчас сделаем то, что должны, времени у нас мало. Марк Фабий скоро придет проститься, и я не уверен, чем это прощание закончится для меня.

Валерия: Я уже долгие годы жена солдата. Говори, что нужно делать?

Понтий Пилат: Ты помнишь те свитки, на которых записаны отчеты лазутчиков? Эти свитки лежат у меня.

Валерия: Да, я помню, ты говорил о них.

Понтий Пилат: Так вот, Марк Фабий, скорее всего, еще не знает о них, а когда узнает, записи исчезнут навсегда. Самые важные свитки, где говорится про Учителя, его речи и деяния, я скрепил в один длинный свиток. Сейчас мы намотаем его на твою талию, и ты отнесешь его в дом, который я отметил на этом рисунке крестиком. Рисунок оставишь в том же доме. Для всех - ты пошла к лекарю за пиявками. Все знают о моих головных болях, и подозрений это ни у кого не вызовет.

Валерия: А что это за дом, куда я должна пойти?

Понтий Пилат: Там живет мать одного из учеников. Я узнал его там, на проповеди, куда мы ходили год назад. Зовут Ученика Иоанн. Когда-то он был зажиточным иудеем и владел рыболовецкой артелью. Несколько лет назад, еще до всех этих событий Иоанн принимал нас с Каиафой у себя в доме. Отдашь свиток матери Иоанна в руки. Зовут ее Саломея. Если спросит, кто ты, не говори. Скажи только, чтобы свитки передала своему сыну. Нам эти документы ни к чему, а Иоанн найдет им применение.

Валерия снимает платье, наматывает рулон на себя, одевается и уходит. Стража ее пропускает.
                      Пилат сжигает остатки свитков в жертвеннике.


Понтий Пилат: Ну вот, мы и посчитались с тобой, всемогущий Совет! Я не знаю, когда, но рано или поздно, ты Марк Фабий, от досады вырвешь остатки своих волос, но ничего сделать уже не сможешь. Я помню слова Учителя: «Самый большой грех – это не сделать то, что должен». Если я не смог уберечь твою жизнь, Учитель, то теперь твои ученики разнесут мудрость твою для всех страждущих слова Божьего.
            Жаль только, что в глазах этих страждущих я навсегда останусь твоим палачом, и никем более.
        Палач праведника, – какой тяжелый груз! Вряд ли я смогу его долго нести.


        Пилат уходит в опочивальню.
        В покоях появляются Марк Фабий и Луций Антилий.


Марк Фабий: Ты лично убедился, что Учитель мертв и его похоронили?

Луций Антилий: Я все сделал так, как ты приказал. Если честно, то я думал, хлопот будет больше. Ты говорил, у него много последователей, и я считал, что бунт неминуем. Но единственное, что всех напугало – гроза. Сколько здесь служу, а такого страшного грома не слышал. Казалось, еще мгновение и сам Юпитер покажется из-за тучи.

Марк Фабий: Как бы там ни было, дело сделано. Мы покидаем эту землю и возвращаемся в Рим.

Луций Антилий: Мы?

Марк Фабий: Да, ты, я и твои люди, все до единого человека. Запомни, нас здесь никогда не было. В Риме нас ждет большая награда. Я официально представлю тебя Тайному Совету, как своего наследника. Членство в Совете передается по наследству.

Луций Антилий: Подожди, а как же мое назначение Сенатом?

Марк Фабий: По документам, ты назначен командиром альпийских проводников. А тайной службой в Иудее командовал совсем другой человек. Он ждет нас на корабле.

Луций Антилий: Я уже привык, дядя, к твоим неожиданностям, и мне не надо повторять дважды.

Марк Фабий: О том, что здесь происходило, и о нашем участии в этих событиях никто не должен знать. Не должно остаться ни свидетелей, ни документов. Я рад, что не ошибся в тебе.

                        Луций Антилий начинает что-то искать.

Марк Фабий: Что случилось? Что ты ищешь?

Луций Антилий: Здесь у Пилата хранились отчеты моих лазутчиков, я сам много раз их видел. Пилат говорил, что хотел отдать их римским историкам. Сейчас в Риме, после Тита Ливия, модно быть историком.

Марк Фабий: Почему же ты сразу об этом не сказал?

Луций Антилий: Я не знал, что это так важно. Столько дел свалилось на меня! И каждое поручение было «самым важным». Знаешь, сколько времени и сил заняло переодеть две кессанийские когорты и разместить их под балконом Пилата? Мы еле успели занять первые ряды, как подошла еще одна, кем-то руководимая толпа горожан. Их крики на суде Пилата  звучали гораздо слабее, чем голоса наших солдат.

Марк Фабий: Тогда нам удалось перехитрить Пилата, и освободить вместо Учителя этого никчемного разбойника, но теперь, похоже, Пилат взял реванш?

Луций Антилий: Нет, не верю в это! Наша стража никуда не выпускала его, а тайную дверь я сам запер.

                              Входит Пилат.

Понтий Пилат: Какой тяжелый был день. Наконец-то закончилась эта гроза!

Марк Фабий: Где отчеты лазутчиков?

Понтий Пилат: Я подумал, что они больше не нужны, и сжег их на своем жертвеннике.

        Луций Антилий и Марк Фабий подбегают к жертвеннику.

Луций Антилий: Что-то маловато золы.

                        Входит Валерия.

Марк Фабий: Валерия? Ты разве не в Кесарии?

Валерия: Пилату последние дни нездоровится. Я опять ходила к лекарю за пиявками. ( Показывает пиявки).

Понтий Пилат:  Пойдем, Валерия, поставим мне пиявки.

                        Валерия и Пилат уходят в опочивальню.


Марк Фабий: Он через нее передал бумаги! Как я мог совершить такую ошибку?!

Луций Антилий: Разве это что-то меняет?

Марк Фабий: (истерически смеётся) Нет, если только он это сделал! (смеется громче) Нет, если только он это сделал!! Это просто невозможно!!! 

Луций Антилий: Что случилось, дядя?

Марк Фабий: ( Продолжая смеяться) Ты не поверишь, Луций, какие мы идиоты!

Луций Антилий: Мы что-то сделали не так?

Марк Фабий: Мы все сделали не так!!!… О, боги! Сколько сил, времени, денег, затратил Рим, сколько солдат и кораблей было задействовано в этом грязном и недостойном деле! И все это для того, чтобы безграмотные и нищие ученики, и фанатики этого Учителя получили в свое распоряжение полный список его речей и дел.
      Мы за них сделали то, до чего сами они никогда бы не додумались. Теперь эти речи и легенды о нем будут множиться десятками, сотнями! И мертвый Учитель станет в тысячу раз сильнее, чем был при жизни!!!



                                  ЗАНАВЕС