Леха, так Леха. А с кем, скажите Елисей, вы беседовали только что? И так боялись, чтобы я вас не услышала, -- Варя оседлала ближайший стул и сидела напротив Сели, глядя прямо ему в глаза. Но взгляд его оставался спокойным.
-- Товарищ один звонил. Ты ему очень нужна, -- просто ответил он.
-- Зачем? Вы вместе это все придумали.
-- Нет. Только он. Зачем нужна, не знаю.
-- Так ты на него работаешь, сволочь!
-- Я не работаю, я помогаю.
-- И сколько же он платит? Сколько заплатил за мое похищение? Признавайся, а то в полицию теперь пойду я.
-- Не советую. Отсюда далеко, сама в лесу заблудишься.
-- Ничего, меня найдут.
-- Ой, как же вы все уповаете на помощь местных властей. А забыла, как сама от них пряталась? И не хотела им рассказывать, что тебя тип этот преследует. Сама на него с ножичком кинуться решила. Не думала, что за это отвечать придется, -- Селя отложил толстенную книгу в сторону.
«Зигмунд Фрейд» -- прочитала на обложке Варя.
-- Ты что, психологией увлекаешься?
-- Это моя профессия, -- пожал плечами Селя, -- Бывшая. Хотя, нет, профессий бывших не бывает. Профессионализм – он вечен. Зарплата – бывшая за мои труды. Ну, да ладно...
-- Так, что хотел от меня твой товарищ? – снова строго спросила Варя.
-- Не мой, а твой. Сам хочу знать, чего он хочет. Я просто тебя пожалел, не стал в эти передряги посвящать. Ты и так запуталась. А я хочу помочь тебе распутаться.
-- И зачем тебе это все?
-- Мне? Это все и на фиг не нужно. Просто, видно, миссия такая, в чужие дебри нос совать. Вот, теперь надо выруливать. Всем вместе выруливать. Завтра вечером я с ним встречусь и обо всем поговорю.
-- Ты меня оставишь одну?
-- Придется.
-- Здесь волки есть?
-- Здесь – нет. Возле дачного поселка они не водятся. Здесь и связь телефонная еще более менее, а, вот в лесу... И я, надеюсь, ты не натворишь глупостей. Без самодеятельности. Я тебе доверяю. У нас нет другого выбора. Друг другу надо доверять.
Варя сама не заметила, как успокоилась. Последние слова Елисея на нее произвели такой благоприятный эффект, что она перестала беспокоиться и забыла обо всем. Но забыла на время.
Глава 4
Вот и день подошел к концу. В лесу наступление вечера ознаменовалось костром заходящего солнца за соснами. Уставшие после дневных работ, Селя и Варя, уселись рядом на бревнышке возле ручья. Дрова были натасканы ими и сложены под навесом. Некоторые наколоты и перетянуты в избу. А теперь можно было отдыхать и наслаждаться свежим лесным воздухом. Селя распалил небольшой костер.
-- Сегодня придут олени к ручью, как в ту ночь? – загадочно спросила Варя. Ей хотелось повторить тот вечер.
-- Не придут. Такое бывает редко. Только в полнолуние. И то, под покровительством Весов, -- отвечал Селя так, словно его спросили, будет ли вечером кино.
-- А почему под покровительством Весов?
-- Весы – это созвездие, -- стал рассказывать Елисей, глядя куда-то в небесный шатер над верхушками сосен, словно видел это созвездие, -- Оно символизирует любовь и красоту. Гармонию всего живого на земле. Поскольку его правящей планетой является Венера. А еще, стихия Весов – воздух. Он вездесущ и хорошо сочетается с Лесным духом. Весы, которые состоят из двух чаш, и есть символ правосудия. Они постоянно ищут равновесия, пока чаши их не станут на одном горизонтальном уровне. И никто из живущих на земле не смеет судить самостоятельно. Никто никого. Даже судьи. Они только выносят вердикты. Такие, какие угодны им. А Высший Суд раздает каждому то, чего он стоит на самом деле. И не нужно ему мешать. И даже в лесу звери подчиняются его влиянию. И им выпадает одна только ночь, возможно раз в пять лет, чтобы они собрались все вместе. Попросили друг у друга прощение и поговорили друг с другом о своей лесной жизни. А потом – все сначала. Борьба за существование. А те из людей, кто стал свидетелем такого чудесного зрелища, считается избранником Вселенной.
-- Жаль, что это больше не повторится. Так было чудесно.
-- Ты тоже чудесам веришь?
-- Верю, -- неуверенно и тихо произнесла Варя. Она боялась, что после чудес начнутся кошмары.
-- А почему мне не веришь?
-- С чего ты взял, что не верю?
-- Вижу по глазам.
-- И что ты в них видишь?
-- Ты полна противоречий. То с ножом кидаешься, то сама спасаешь. То ненавидишь, то сочувствуешь. То просишь помощи, то не доверяешь. Это говорит о том, что ты сама не веришь тому, о чем думаешь. Больше того, ты живешь в мире иллюзий. А, когда выходишь из них, не знаешь, куда деться от собственных проблем. Ты сама назначаешь себе врагов и друзей, не видя, с кем на самом деле живешь рядом. Отсюда все твои неприятности.
-- Может, ты мысли читать умеешь?
-- Нет. Я только угадываю, о чем думают другие. Иногда предсказываю их поведение и поступки.
-- И ты можешь предсказать будущее?
-- Мне кажется, ты попрежднему мне не доверяешь. В связи с этим могут быть резкие движения с твоей стороны и необдуманные поступки. И это повлечет за собой тяжелые последствия. В первую очередь, для тебя. И тогда я, вряд ли, смогу помочь.
Варе стало казаться, что чудеса того первого вечера не закончились и почувствовала неприятный холодок внутри.
-- Ты так рассуждаешь, словно сам судья и прокурор. Откуда ты?
Селя криво усмехнулся:
-- Я не отсюда. Я из Высшего Суда, -- он показал указательным пальцем вверх, -- Меня небо послало с таким поручением.
-- Почему, именно тебя?
-- Каждого из нас небо посылает с определенным поручением. Но не каждый может это осознать и поверить в собственную миссию.
-- И ты в это веришь?
-- Я так живу. И ничего не могу с этим сделать. Энергетика циркулирует от меня и ко мне. Энергетика всего живого. Я не могу ее остановить. Это не в моей власти. Я могу ее только чувствовать. Она циркулирует вокруг Земли, вокруг каждого из нас. Вокруг и внутри общества. Но для нас важно, когда и в какой поток попадешь. В отрицательный или в положительный. Какой заряд станешь излучать сам, то и притянешь. Многие спрашивают «Почему так?». Лучше бы спросили: «Для чего?» Своим больным воображением заражают весь мир.
-- По-твоему, у меня больное воображение?
-- Не совсем. Ты идешь против собственного потока энергии, значит, против самой себя. Но я не могу мешать этому. Это бесполезно. Если кто-то идет за мной, я даю ему руку. Если против меня – я не вмешиваюсь. Но тянуть его за собой не имею возможности. Так решила, ее величество, Вселенная.
-- Другие в рубашках родились, а мне ее самой шить приходится. И все гнилыми нитками.
-- Так что же ты за гнилую ниточку хватаешься? Оборви и шей заново другими нитками.
-- Я просто хотела отомстить. За себя и за маму.
-- Месть, обычно не способствует креативности. К дальнейшему развитию ведет только любовь. Истинная любовь, а не слепое пристрастие. И это есть отдача самое себя. А ты отдаешь месть, взамен получаешь тоже самое. Круг замыкается. И в нем только тяжелая энергетика. Чтобы выйти из порочного круга, нужно простить. Простить и забыть все. Начать заново. Если хочешь кому-то отомстить, сделай себе что-нибудь хорошее.
-- Но как я смогу простить все испорченные годы жизни? Я жила только с мамой рядом, но и с ней никогда не разговаривала о себе. Она всегда говорила мне, что я талантлива и должна выбрать достойную дорогу в жизни. Но когда мне исполнилось пятнадцать, словно кошка пробежала в доме. Все вокруг переменилось. Она начала следить за каждым моим шагом, за каждым движением в родном доме. Словно, я чужая приживалка и нахожусь здесь, чтобы обокрасть квартиру.
-- С чем это было связано?
-- Не знаю. Наверное, с тем, что я выросла и хотела вести свой обособленный образ жизни. Хотя я все делала так, как говорила мне мама. Я пыталась поступить в институт и ничего не получалось... Пять раз пробовала. Подавала документы в разные вузы Москвы... А потом, когда все деньги закончились, и я поняла, что скорее надо устраиваться на работу, решила взять то, что смогу. Поступила в колледж. В своем городе. Параллельно с этим брала надомную работу. Клеила коробки по ночам. Нам было туго тогда. Денег едва хватало, чтобы заплатить за квартиру. А мама сердилась на меня. Она почти не разговаривала со мной. Я думаю, это из-за того, что я оказалась бездарной. Бесперспективной...
-- Но ты покорила Питер и другие города своими выступлениями.
-- Это все Алик. Если бы ни он, мне бы никогда не удалось самой.
-- А мне показалось, наоборот... Ну, и как ты связываешь свои неудачи со своим знакомым?
-- Я его узнала. Он давно ходил за мной следом. Я его видела несколько раз возле нашего дома. Потом на конкурсе... на карнавале... и на Графских развалинах... Он сказал, что тратил на меня деньги... большие деньги... Именно поэтому мне не везло! – Варя закрыла в отчаянии лицо руками.
Глава 5
Падающая звезда параболой очертила свой путь на Землю. Селя поднял голову вверх:
-- Смотри, еще чья-то душа пришла к нам. И как сложится новая судьба, зависит только от нее самой...
-- Надо загадывать желание.
-- Зачем?
-- Разве у тебя нет желаний?
Селя пожал плечами:
-- У меня есть все, что мне хочется. Я сам это все устраиваю себе.
-- Так уж и все, -- Варя недоверчиво глянула на Селю.
Он ворошил дровишки в догорающем костерке.
-- Не надо желать того, что недоступно. И у тебя будет все.
-- И звезда на небе.
-- И даже звезда на небе. Посмотри на нее. Она твоя.
Варя перестала плакать и глянула вверх, где смыкались куполом вершины сосен. Там, за их душистыми кронами виднелось небо и звезды.
-- Как здорово! – воскликнула она, раскинув руки в разные стороны.
Ей захотелось вдруг взлететь, позабыв обо всем. Этот невзрачный чудак наделял ее необычайным зарядом легкости. И она смеялась. Смеялась от души. Смеялась как в детстве когда-то. Как не могла смеяться уже давно. А он не смел даже подсесть к ней ближе, ни на сантиметр. А все смотрел и смотрел на нее задумчивым глубоким взглядом свих огромных синих глаз. И так смотреть мог бы вечно.
А Варя перестала смеяться и посмотрела на Селю. И он ей показался каким-то... странно знакомым. Эти рыжие волосы, торчащие во все стороны. Эти не юношеские залысины на лбу. А рядом с ними шрам от роковой пули. И эти его стоптанные ботинки, видавшие виды. Он носил их еще со времен службы. Что-то в нем было такое... притягательное и значимое. Но что? Так, словно каждый, кто встречался на его пути, становился отмеченным судьбой. И Варя спросила:
-- Со мною может что-то произойти?
-- С тобой уже произошло. Ты родилась.
И тут Варя опять сникла. Она что-то вспомнила из детства.
-- Когда я была совсем маленькой, мама мне говорила, что мой папа умер. И я никогда не задумывалась о нем. Но однажды мне на день рождения она принесла огромную для моего роста куклу. А мне исполнилось семь лет. Кукла была дорогущей. Для нас это роскошь. Но мама сказала, что это мне передал мой дядя. И я поверила. Я ведь больше никого не знала кроме родственников мамы. Да и их было немного. Только дядя с его сыном и бабушка. А, вот теперь, я узнаю, что где-то, возможно, есть отец. И я ничего про него не знаю. Я совсем не знаю своей родословной по отцовской линии.
Варя так сокрушенно произнесла последние слова, словно от этого зависела проблема мироздания.
Селя вздохнул. О чем он подумал в этот момент, Варя понять не смогла и решила, что ему все равно. Его такие проблемы не интересуют. И, сию секунду, его очарование испарилось для нее. Но Селя был намного мудрее, чем выглядел со стороны. Он
