На грани небытия. гл. 1-10.

«болванчиком» и ни на что не реагировала.
- Ну что, доктора звать? – повторил второй свой вопрос.
- Девчонка буянит? – спросил первый, - и оглянулся на Леру, которая лежала глупо тараща глаза.
- Да нет, вроде не буйная – ответил второй, - даже не возражала, что я двери в туалет не закрыл. Может не будем связывать? Она и так, как тряпичная кукла, сбежать силёнок не хватит – чистый «Бухенвальд».
Первый подошёл к Лере, недоверчиво оглядел её тщедушное тельце:
- Ну что, кукла? – спросил цинично улыбаясь, - будешь дяденек слушаться или доктора позвать?
- Буду слушаться… - подтвердила Лера, - не надо доктора… я кушать хочу…
- Ну, раз ты обещаешь слушаться, пока доктора звать не будем - мы сами придём, если что…
И, кивнув в сторону Надежды, добавил:
- Если тётка эта приставать будет, не бойся – она вроде тоже не из буйных, но мало ли что…
И оба санитара разом вышли из палаты, тихо между собой переговариваясь.

Когда стали развозить по палатам обед, Надежда помогла Лере сесть на кровати поудобнее, терпеливо держала тарелку с супом, пока Лера с аппетитом кушала больничную еду.
- Отощала ты, девочка, оголодала… - с грустью промолвила Надежда, - такое ощущение, что тебя неделю не кормили, коль тебе так нравится эта похлёбка…
- Так и есть… - подтвердила Лера, - дней десять почти не ела…
- Это кто ж тебя так довёл-то? – спросила сочувственно Надежда, - в тебе и так в чём душа держится… и правда - «Бухенвальд»…
У Леры на глаза навернулись слёзы. Впервые за столько дней, она почувствовала буквально материнскую о себе заботу.
- Надя, я неделю назад маму похоронила, - прошептала Лера, - а сюда меня упекла любовница отца. Здорово она всё это устроила. Судя по тому, что отец меня не ищет, он поверил этой аферистке, что я её избила…
Надежда сидела как громом поражённая, прикрывая ладошкой рот и качая головой. Затем потянулась к Лере и обняла:
- Девочка моя, ну и горькая же у тебя судьбинушка… - и добавила, - Ничего, «отольются кошке мышкины слёзы», но знаешь, и здесь люди живут, главное приспособиться к этим эскулапам от медицины.

- 9 -
После обеда в клинике был тихий час. Прикрыв дверь в палату поплотнее, Надежда спросила возмущённым шёпотом:
- И что ж это у отца за любовница такая? Чем ты помешала ей?
- Их отношения начались сравнительно недавно. – тихо ответила Лера, - Марина звонила маме, говорила ей всякие гадости, и мама плакала.  Мой папа – владелец крупного бизнеса, а я – его единственная дочь… - как бы в раздумьях произнесла Лера, - и я не верю, что Марина беременна… скорее, ей нужно получить официальный статус жены, чтобы потом прибрать всё к рукам, но отец вряд ли об этом догадывается, и он совсем чужой стал, понимаете?!
- Понятно… - кивнула головой Надежда, - эта история стара, как мир. В нашем дурдоме ты не одна такая, к сожалению, но об этом я расскажу тебе позже, а сейчас тебе необходимо знать всё о нашем медперсонале.
Лера с удивлением посмотрела на Надежду и промолчала.
- Есть здесь две процедурные медсестры: Галина и Настя. – продолжала Надежда, - Они через день работают. Когда Настя работает – всему дурдому выходной, а когда её сменяет Галина – всем хоть вешайся. Недаром её называют медэССэстра – её жестокости даже наши мужики-санитары уступают, но санитары – люди подневольные: что им прикажут, то они и сделают, а у Галины сам по себе уровень садизма зашкаливает. Сегодня вечером она как раз заступает на сутки, так что не расслабляйся. Докторов у нас тоже двое и ещё есть главврач. Доктора получают пациентов от главного, который ведает этим «санаторием». По всему есть у него высокие покровители, ибо без них вряд ли этот санаторий существовал так безнаказанно.
- Вы хотите сказать, что это – частная клиника? – спросила Лера, холодея от предчувствия.
- Да, именно так. – подтвердила Надежда, - Только у этой частной клиники уж больно интересные пациенты, за которых платят большие деньги, для того, чтобы исключить их возвращение к нормальной жизни.
- И меня сюда забрала не какая-то там государственная клиника по ноль три, а Марина заплатила деньги за моё здесь присутствие? – ужаснулась Лера.
- А ты сообразительная девочка, - тихо похвалила её Надежда, - только теперь, чтобы не доставить радость Марине, тебе нужно быть умницей, не лезть на рожон и сохранить своё здоровье. Насколько это возможно, я помогу тебе, но многое от тебя самой будет зависеть. Первый же твой нервный срыв или истерика послужит сигналом для персонала, чтобы тебя отправили в нокдаун. Причём надолго, если не навсегда. Потому и говорю тебе, будь осторожна. Все свои эмоции и слёзы спрячь подальше. Сейчас главное выжить, во что бы то ни стало, а косить под дурочку научишься – персоналу ведь главное, чтобы твой вечный кайф не кончался, деньги они свои отрабатывают, будь здоров.
Лера слушала очень внимательно, понимая, что эта женщина является единственным человеком, кто проявил к ней участие и реально хочет помочь избежать страшной участи.
Так вот, - продолжила Надежда, - вечером здесь дежурная медсестра всем пилюли раздает, то бишь - таблетки всякие и нейролептики. Твоя задача - ухитриться эти таблетки не выпить, как это сделать, я тебе покажу. К медсестре лучше не обращаться ни по какому поводу, за всё, что ей не понравится, она наказывает. При ней всегда дежурят два наших санитара, не дай ей повода на тебе оторваться.
В коридоре послышался какой-то шум, как будто двигали мебель, к этому шуму примешивались ругательства и стоны.
Надежда тихонечко подошла к двери, немного приоткрыла её, и тут же закрыла опять.
- Что там случилось, Надя? – испуганно прошептала Лера.
- Новенького привезли… молодого парня… - огорчённо прошептала в ответ Надежда. – Видимо парень-то крепкий, пытался вырваться от наших санитаров, теперь крышка ему… эх, жаль парня…
- Что значит крышка? Его убьют? – опять ужаснулась Лера.
- Ну, типа того… - тихо ответила Надежда, - только убивать будут медленно и очень больно…

- 10 –

Прошла неделя с тех пор, как Лера оказалась в частной психиатрической клинике. Ей очень повезло, что в одной палате с ней была женщина, которая прониклась к Лере искренним сочувствием и, пыталась уберечь её от опасного пребывания в клинике.
Несколько дней «буянил» новенький. Надежда расстроено качала головой – откуда-то, почти рядом, раздавались просто нечеловеческие крики, которые временами становились более приглушёнными и переходили в стон, и через какое-то время опять были слышны крики.
- Жаль парня… - расстроено шептала Надежда, - эк его ломают…
- Его бьют? – холодела от ужаса Лера.
- Да, детка… и не только бьют… - отвечала Надежда, - тут есть что-то типа процедурной пыточной. Рассказывают, что туда лучше не попадать, инвалидом на всю жизнь можно остаться. И, главное, что ведь безнаказанно всё это здесь происходит…

Ещё несколько дней спустя, Лера увидела коляску, которую катила по коридору санитарка. В ней находился молодой мужчина, его голова бессильно склонилась на грудь, и, видимо, чтобы не упал, за плечи стягивал его крепкий ремень. Несколько пациентов, находящихся в коридоре, испуганно жались к стене, Лера поспешила зайти в свою палату, её буквально трясло от негодования. Следом за ней зашла Надежда, она пыталась скрыть слёзы.
- Лера, ты видела новенького? – огорчённо спросила Надежда.
- Видела… - ответила с содроганием Лера, - это ужасно! Что они сделали с ним?!
- Успокойся, детка! – предупредительно остановила её Надежда, - жаль, конечно, что никто не предупредил парня… С другой стороны, весь медперсонал сейчас занят одним буйным, а остальным что-то вроде отпуска. Ну и… после увиденного и услышанного остальные будут, как шёлковые. До следующего чьего-нибудь срыва или до поступления новеньких…
Лера зябко передёрнула плечами. Всё происходящее в клинике вселяло в неё неподдельный ужас, и не оставляла мысль о том, чтобы выбраться отсюда на волю, и как можно скорее…

Но дни складывались в недели и месяцы пребывания в рукотворном аду, а возможности избавления всё ещё не предвиделось. Режим в клинике был строжайший, исключающий посещения и любую связь с внешним миром - в преддверии девяностых, ещё не было мобильной и  Интернет связи - исчезнуть бесследно из реалий жизни было не так уж и сложно…

В Университете хватились Леры только через месяц, когда ей следовало оплатить следующий семестр. Сокурсница Катя Иванова позвонила Лере на домашний телефон, трубку взяла Марина.
- Здравствуйте, Леру можно? – спросила Катерина.
- А кто её спрашивает? – спросила Марина ледяным тоном.
- Это её сокурсница, Катя Иванова, - представилась Катерина, - а вы – её мама, да? Наш ректор попросил узнать, что с Лерой и когда вы будете оплачивать следующий семестр?
Воспользовавшись ситуацией и тем, что Катерина не в курсе последних событий, Марина ответила:
- Да, это её мама. Лера находится в психиатрической лечебнице, после передозировки наркотиков. Скорее всего, она не сможет продолжить учёбу, так как, её состояние доктор оценивает, как крайне тяжёлое.
- Ужас какой… - прошептала испуганно Катерина, - а проведать её можно?
- Нет. – отрезала Марина, - Посещения исключены, чтобы никто не принес ей наркотики.
- Извините… - растерянно произнесла Катерина и положила трубку.

Когда ректор и сокурсники узнали о том, что Лера