Стержевая. Врата на холме

на  занятие. На  ученика  были  напялены  белые  рубашка  и  штаны  с  красными  орнаментами, наподобие  тех, которые  носили  сербы, и  черные  кирзовые  сапоги. Рубашка  и  штаны  посерели  от  грязи, ученика  это  не  волновало: другие  ученики тоже  носили  грязную  одежду, а  в  комнатах, где проводились  обряды  и  переписывались  свитки, скапливалась  пыль  и грязь.
Ученик  раввина  платил  большие  деньги  за  обучение, особенно  дорого  стоило  изучение  иврита, на  котором  была  написана  Библия, много  денег  также  тратилось  на  свитки  и  чернила. Семья  ученика  могла полностью  его  содержать, при  этом  он  устроился  работать  батраком  в  один  из  садов. Теперь  он  продолжал  работать  там, познакомился  с испитыми  людьми, не  желающими  отказываться  от  выпивки, начал  скупать  краденое  и  теперь  планировал  организовать  большую  скупку.
Несмотря  на  воровской  бизнес, Сруль  был  большим  царепоклонником, что  шло  от  его  иудаизма, и, когда  обдумывал  свои планы  о  переезде  в  большой  город, его  выбор  останавливался  на  Берлине  или  Лондоне, жителям  которых  их  вера - протестантизм - предписывала  такое  же  отношение  к  государству, властям  и  законам, какое  существовало  в  иудаизме. То  есть государство, законы  и  власти обожествлялись.
Конечно  же, Сруль  хорошо  относился  к  немцам  и  англичанам, которые, в  соответствии  с  Ветхим  Заветом, боролись  за  прибыли, из  любовных  удовольствий  главным  считали  совокупление, плодились, размножались. Он  предполагал  им  продавать  вещички  для  порч, приворотов  и  привлечения  прибыли. А сейчас  в  Лондоне  и  Берлине  появились  те, кто  искал  порошки  для  уничтожения  вампиров. Ученик раввина  готов  был  продавать  порошки. Бессмертие  и  сильную  магию  он  не  рассматривал  как  признак  вампира, и, вообще, существование  вампиров  признавал  только  из-за  требования  раввина. Но  для  сильной  магии  и  бессмертия  требовалось  усовершенствовать  посты  и  некоторые  другие  магические  действия. Сруль  понимал, что  надо  сделать, но  ему  было  нестерпимо  тяжело  поститься  дольше, чем  это  делали  раввины, не  говоря  уже  об  усовершенствовании  других  упражнений, входящих  в  подготовку  мага.
Ученик  раввина  дошел  до  места, где  проходило  его  обучение: несколько  пристроек, построенных  в  разное  время, формировали  груду, составляющую  одно  серое  здание. Сруль  зашел  в  место, выполнявшее  функции  прихожей  сербского  или  австрийского  дома: в  отличие  от  сербских  и  австрийских  прихожих  домов  роскошных  районов, тут  не  было  мебели и  валялись  темно-серые  мешки. Везде  стоял  слой  липкой  грязи, в  одном  из  углов, прямо  в  грязи, лежали  два  шерстяных  одеяла. Жужжали  многочисленные  черные  мухи. 
Сруль  начал  искать  раввина  и  нашел  его  в  небольшой  каморке, в которой  умещались  три  стола  для  переписывания  свитков, оставляя немного  места  переписчикам. Там  уже  стояли  раввин  и  второй  ученик. Сруль  поздоровался  со  своим  учителем  и  вторым  учеником  и  встал  у третьего стола, находящегося  по  другую  сторону  от  двери, чем  уже занятые. Это  было  очень  удобное  место: рядом  с  этим  столом  место  занимал  ящик  со  свитками  и  чернилами. Теперь  требовалось  закрепить  на  столе  свитки, заполненный  и  пустой, взять  перо  и  чернила и  после  этого  начать  переписывать.
Спустя  несколько  минут  раздалось  царапанье  по  двери  комнаты  для  переписывания. Раввин  сказал, что это, наверное, забежала  бродячая собака и  ее  надо  выгнать. Он  открыл  дверь  и  вышел  из  комнаты.
- Аааа, - раздался  крик  раввина.
Сруль  выглянул  за  дверь  и  увидел  черную  морду, грызшую  горло  учителю, лежащему  на  полу. Существо, похожее  по  форме, скорее,  на лису, чем  на  собаку, - только  очень  большое  и  черное - увидев его, приготовилось  к  прыжку. За  ним  стояло  еще  два  таких  же. Ученик  раввина  готовился  защитить  руками  лицо, если  черная  лиса - а  это  точно  была  лиса, а  не  собака - прыгнет  на  него. Позади  раздалось  шлепанье  множества  лап. Неподалеку, в  другой  части  здания,  раздались  крики. Тут  же  закричал  второй  ученик. И  тут  черная  лиса  прыгнула  на  Сруля  и  сомкнула  свои  мощные  челюсти  на  его  руке. Потом  на  другой  руке. Через  несколько  секунд  обе  кисти  рук  ученика  раввина  были  почти  полностью  отгрызены. И  тут  челюсти  сомкнулись  на  его  горле.
* * *
Мирослав  в  облике  черной  лисы  перегрыз  горло  лохматому  еврею, стоявшему  у  длинного  стола, где  лежали  рулоны  бумаги  и  свитки. Рядом  находились  еще  четыре  лисы-оборотня: два  догрызали  одного  из  евреев, лежащих  на  полу, - еще  живого, лежащего  на  спине, корячащегося  с  погрызенными  руками  и  ногами, мышцы  и  сухожилия  которых  были  во  многих  местах  разорваны  укусами. Еще  два  посматривали  по  сторонам.  Мирослав  знал, что, скорее  всего, в  другой  части  здания  его  товарищи, также  в  облике  черных  лис, уже  убили  иудеев, находящихся  там.
Пятнадцать  лис-оборотней, участвовавших  в  нападении  на  еврейский  квартал, пробежались  по  храмовому  зданию, убеждаясь, что  все находящиеся  там  иудеи  мертвы, и  выскочили  из  здания  в  переулок. Они  быстро  помчались  по  переулку, секунд  за  десять  добежали  до  еврейских  жилых  домов, представлявших  из  себя  нагромождение  двухэтажных  и  одноэтажных  домиков  и  пристроек  с  плоскими  крышами, и  начали  искать  их  обитателей, рассматривая  переулки, дворы, проемы  дверей  и  окон. Оборотни  запрыгивали  в  открытые  окна  домов, чтобы  кого-нибудь  загрызть. Они  успели  загрызть  двух  строителей, чинивших полуразвалившийся  крошечный  кирпичный  домик, состоящий  из  одной  комнаты, и  жителей  пяти  домов, в  которых  имелись  открытые  окна. Спустя  минуту  они  собрались  в  просторном  переулке, ведущем  к  выходу  из  еврейского  квартала, пробежали  на  одну  из  улиц, заселенных  в основном  сербами, и  понеслись  в  сторону  северного  края  Суботицы. Чтобы  не  встретиться  с  врагом, ведущим  поиски  черных  лис  в  одной  части  города, Мирослав  решил, что  входить  в  Суботицу  для  убийств  надо  каждый  раз  с  другой  стороны.
Мощные  черные  лисы  неслись  по  улице. Когда  солнце  не  скрывалось  редкими  серыми  облаками, его  свет отражался  в их  черном  мехе  желтыми  пятнышками. Когда  солнце  светило  на  шкуры  сквозь  белые  края  облаков, от  находящегося  за  ними  светила  становящиеся  желтыми, - волоски  на  шкурах  переливались  оттенками  фиолетового, оранжевого  и  желтого  цветов.
Некоторые  жители, увидев  мчащихся  мимо  них  лис, останавливались, некоторые  бросались  в  сторону. 
Лисы  бежали  быстро, чтобы  побыстрее  уйти  из  города, в  котором  оставалось  больше  четырехсот  граничар.
После  возвращения  в  лагерь  стали  обсуждать, что  делать  дальше. На  иудеев  решили  пока  не  нападать: убийство  служителей  храма  и  более  двадцати  простых  жителей  нанесло  им  достаточно  большой  ущерб. Нужно  было  нанести  какой-то  урон  продавцам  рецептов  порошков, которые  предлагались  как  средства, способные  навредить  вампирам. Скорее  всего, сами  порошки  не  обладали  магией, способной  помочь  охотникам  на  вампиров, но  деятельность  их  продавцов  была  существенным  добавлением  к  распространению  призывов  убивать  преображенных  людей.
В  записях  людей  в  черных  бурках  имелись  адреса  двух  продавцов  рецептов: один  из  них, Ганс  Валленштайн, был  отмечен  как  профессор, вторая, Люси, как  гадалка.
Мирослав  поговорил  с  товарищами  об  этих  людях. Симеон, Анастасия  и  члены  их  групп  ничего  не  знали. Симеон  сказал, что  к  северу  от  Суботицы  периодически  появляется  лагерь  войск, не  только  австрийских, но  и  тех, которые  австрийцы  присылают  из  северных  княжеств  империи. И  его  товарищи  слышали  рассказы  о  том, как  некоторые  купцы  ходили  погадать. Получалось, что  там  могла  находиться  единственная  известная  гадалка  в  сербской  части  Австрии. Это  вполне  могла  быть  Люси.
Через  три  дня  Мирослав  и  трое  оборотней, которым  он  доверял  дела, требующие  ума, силы  и  боевого  опыта, - Катя, Николай  и  Александр - отправились  в  леса  к  северу  от  Суботицы искать  лагерь. Он  нашелся  верстах  в  шести  к  северо-востоку  от  города. В  лесу  вокруг  лагеря  валялось  множество  куч  из  костей  быков  и  баранов, которых  поедало  войско, останавливающееся  здесь.
Оборотни  в  облике  черных  лис  выбежали  на  опушку  леса  и  стали рассматривать  лагерь. Они  понимали, что  после  нападения  на  иудейский  квартал  им  надо  быть  осторожнее: возможно, если  обитатели  лагеря  австрийской  армии  увидят  черных  лис, то  будут  связывать  их  появление  с  нападениями  на  граничар, произошедшими  незадолго  до  этого.
Просторный  квадрат  земли, где  лес  был  выкорчеван, занимал  куда  больше  места, чем  требовалось  лагерю, даже  вместе  с  плацем  и  стрельбищем. С  западной  стороны  лагеря  находились  бараки  и  множество  разноцветных  шатров. К  западу  от  них  беспорядочной  кучей  стояли  телеги, кибитки, небольшие  шатры, палатки  и  домики, видимо принадлежащие  торговцам. К  востоку пролегала  ровная  гладь  плаца, на  котором  в  некоторых  местах  из  земли  начинала  пробиваться  трава. Еще  восточнее  находилась  земля, поросшая  некошеной  травой, и  на  восточном  крае  лагеря  стояли  чучела  и  разбитые  телеги, видимо служившие  мишенями; за  ними  с  севера  на  юг  простирался  высокий  вал - скорее  всего, его  возвели, чтобы  в  нем  оставались  пули  и  ядра  при  тренировочной  стрельбе и  никого  случайно  не  подстрелили.
Вдалеке, к  северу  от  лагеря, раздавались  стуки  множества  топоров  и  жужжащий  хруст  пил - видимо, солдаты  заготавливали  дрова. Некоторые  из  солдат  таскали  охапки  нарубленных  дров  от  бараков  к  куче  транспорта и  жилья, сформировавшейся  на  западной  стороне  лагеря.
Мирослав  и  еще  три  лисы  обошли  лагерь  со  всех  сторон. Вернулись  к  южной  стороне. Отсюда  открывался  хороший  путь  до  бараков - островки  зарослей  высоких  трав  со  стеблями, торчащие  из  земли  в  некоторых  местах  посреди  низкой  травы,  могли  скрыть  четырех  черных  лис  от  наблюдателей.
Черные  лисы  начали  перебегать  от  одного  островка  высокой  травы  до  другого, двигаясь  в  сторону  бараков, и  спустя  короткое  время  оказались  у  стены  самого  южного  из  них, незамеченные. И  побежали мимо  бараков, почти  прижимаясь  к  их  стенам.
Нашлось  большое  двухэтажное  бревенчатое  здание  штаба  с несколькими  пристройками, в  числе  которых  были  бар, ресторан, винная  и  пивная  лавки. Одна  из  крупных пристроек  имела  надпись «Предсказание