что есть. Бесконечный трёп о том, откуда берётся магия, каковы её свойства, характеристики и всё в таком духе. Само собой, сплошная теория и никакой практики.
- Валерий, ты ли это? – завопил профессор зельеварения, едва чародей вошёл в комнату преподавателей. – А мы уж думали, тебя обезглавили.
- Нет, голова пока что при мне.
- Что странно. За такое-то преступление. Уверен, судили бы тебя здесь, в столице, непременно бы казнили, - не отрывая взгляда от книжки, высказался профессор руносложения с присущим ему снобизмом.
- Да здравствует автономия провинций! – завопил преподаватель сопротивления материалов.
- А что он сделал-то? – тихо осведомился преподаватель магии сфер, но его никто не услышал. Впрочем, ответ на свой вопрос он получил.
- Так ты, стало быть, теперь монстров создаёшь? – с неподдельным интересом полюбопытствовал зоолог.
- Нет, это явное преувеличение. Никакой он не монстр, - ответил Валерий и ответил так, явно, в виду того, что всё ещё плохо знаком с Геннадий Дмитричем.
- Рассказывай уже, - потребовал физрук.
- Что рассказывать?
- Всё рассказывай.
- Ну, если вкратце, я поместил в глиняную скульптуру разум живого человека, находящегося на пороге смерти.
- Как тебе это удалось? – поинтересовалась преподаватель проводимости материалов.
- Бла-бла-бла, бла-бла-бла, бла-бла.
Нет, на самом деле Валерий просто завёл долгую нудную речь с научным обоснованием вместо того, чтобы рассказать обо всём по-простому, поэтому она и звучит как бла-бла-бла, даже не смотря на то, что почти всем преподавателям, не считая физрука, она, в общем-то, понятна. Ну, или почти понятна.
- Так и где оно сейчас? – спросил по окончанию долгого заунывного монолога профессор-зоолог.
- Он сейчас на рынке, продаёт товары, - ответил Валерий.
- Ты что, совсем сдурел? Оставил его одного? – выпучив глаза, пробасил вдруг профессор по сопромату. Остальные молча поддержали его точку зрения.
- Бросьте, с ним всё в порядке. Я в этом уверен.
На самом деле, совсем не уверен. Главное не подавать вида.
- Если хотите, пойдёмте, убедитесь сами.
- То есть ты шкурой рисковал ради того, чтобы было кому твои зелья на рынке продавать? Ты знаешь, ученики тоже с этим неплохо справляются, - подметила профессор по проводимости магии, а потом добавила, - Но я бы на это взглянула.
- Без меня, - сразу же заявил профессор-сноб, подчёркивая свой скепсис интонацией, - А вам бы, вместо того чтобы дивиться, стоило осуждать нашего коллегу за столь неэтичный поступок.
- Я тоже воздержусь, - подал голос профессор магии сфер, но всем и так неважно, пойдёт он или нет.
Остальные, впрочем, ответили согласием. Им любопытно, и плевать на мнение унылого ворчуна. Собравшись, отложив книгу или накатив по крайней, как в случае с некоторыми, они отправились на ярмарку.
Забегая вперёд скажу, что их ждёт разочарование. Нет-нет, Геннадий Дмитрич, безусловно, произвёл бы фурор, если бы они застали его на месте, за работой. А так, придя, обнаружили лишь пустой прилавок, с которого, к тому же, уже успели разворовать все товары, и даже внутри фургона похозяйничали, чем Валерий был бы куда как более опечален, не пропади, собственно, труд всей его жизни. Ну, или последний пары лет, как минимум. Теперь, наверно, с уверенностью можно сказать, что оставлять Геннадий Дмитрича одного на хозяйстве, было скверной затеей, да?
- Что «да»? Это ж ты по сюжету захотел нас разделись.
Хватит спирать всё на меня. Будь мужиком, прими ответственность за свои ошибки. Я ведь вообще мог сделать тебя говорящей курицей, но ведь не сделал же.
- Это что, угроза?
Нет, просто указание на то, что не стоит лишний раз пенять на сюжет. Если тебе любопытно, какое-то время Геннадий Дмитрич и впрямь пытался исполнять возложенные на него обязанности. Ну, по крайней мере, делал вид. Он стоял возле прилавка, а народ обходил его стороной. Маги с соседних прилавков подозрительно пялились. Один задумчивый скиталец, так и вовсе, поздно спохватившись, попятился. Однако потом, некий смельчак набрался смелости и приблизился-таки с целью купить что-угодно. Неважно что, ему был интересен сам Геннадий Дмитрич, поэтому после того, как глиняный монстр отдал ему ту дрянь, за которую он заплатил и даже его не убил, маг вконец осмелел и попросил фото на память.
Да-да, конечно же, фотоаппаратов в этом мире нет, но есть переливающийся холст. Пока руна активирована, всё, что происходит за холстом, отображается и на холсте. Дезактивируешь руну, и картина замирает. Можешь повесить на стену в гостиной и любоваться, пока не надоест. Как надоест, идёшь куда-нибудь в поисках живописных пейзажей и меняешь изображение. А если картина дорога тебе как память, пусть и надоело созерцать её каждый день – не беда, всегда можно снять холст и убрать его пылить в чулане. Волшебная-то только рамка.
В общем, вскоре к Геннадий Дмитричу с той же целью подошёл второй, за ним третий и четвёртый, а после выстроилась в очередь целая толпа. Валерию бы возликовать и считать прибыль, но не судьба. Вот если бы он остался…
- Да хватит уже!
Вскоре Геннадий Дмитрич смекнул, что на этом можно заработать, как на фото с обезьянкой, и забросил к чертям торговлю. В конце концов, людям был интересен он, а не те банки-склянки, руны, порошки и прочая дрянь из ассортимента Валерия. По невероятному стечению обстоятельств…
- Да-да, прям, невероятно.
…стояла башня одного очень влиятельного чародея. Назовём его попросту Злым Волшебником. Хотя, нет, назовём его Гавриилом. Наличие собственной башни в Столице - это, прежде всего, статус, а отнюдь не показатель чародейского мастерства. Многие великие волшебники жили в такой глуши, что ни с одним GPS не найдёшь. Даже если забыть на минуту, что в небе нет ни единого спутника.
Гавриил же живёт в самой большой башне Столицы. Нет, он, безусловно, не посредственный волшебник, и даже не средний, а вполне себе хороший маг, но и не более. Однако вкупе с другими талантами, такими как прозорливость, целеустремлённость, честолюбие и красноречие, сумел добиться небывалых высот. Пожалуй, ныне нет более влиятельного чародея, чем Гавриил. Впрочем, есть у них с Валерием нечто общее – они оба нелюдимы. В башне Гавриила царит тоска и одиночество. Зато ремонт отменный, шик, роскошь, чистота и порядок, все вещи всегда на свих местах.
Поздним-поздним утром – а для кого, так и вовсе в обед – облачённый в чёрный шёлковый халат и мягкие тапочки, с кружкой кофе в руках и заспанным лицом он вышел на балкон, дабы окинуть взором город и поглазеть сверху вниз на людишек, что копошатся у него под ногами. Любит он это дело. А иначе, какой толк от башни в самом крупном городе королевства? Как правило, остатки кофе он выплёскивает с балкона на головы людям.
Гавриил сразу же обратил внимание на столпотворение у одного из прилавков. Слышимость на вершине башни отличная, так что он мог уловить каждое слово, даже несмотря на большое расстояние. В этот самый момент Геннадий Дмитрич высказывал своё «фи» о волшебных картинных рамках, дескать в том мире, откуда он, есть прибор удобнее и лучше. Не только фотографирует, но ещё и звонить по нему можно, заметки писать, погоду смотреть, дорогу узнавать, и прочую справочную информацию, а главное – он помещается в карман.
- Да и вообще, вы тут все жутко отсталые, - глаголил он. – Ярмарки ваши – вчерашний день. Строили бы лучше торговые центры да супермаркеты. Вместо того чтобы таскаться от лотка к лотку, ходишь себе с тележкой и выбираешь, а после оплачиваешь всё на кассе. Да и над рекламой бы вам не мешало поработать.
Правда, на то, чтобы объяснить местным отсталым обывателям, что же это, ушло немало времени. А заодно и что такое анализ рынка, спроса и предложений, мерчандайзинг, фокус-группы, акции, скидки и прочее, и прочее. В основном, толпу это забавляло, а вот злой волшебник Гавриил слушал, затаив дыхание. Забыл даже про кофе. В его голове все слова Геннадий Дмитрича тут же обретали форму. Извилины зашевелились с такой скоростью, что даже волосы на макушки встали дыбом.
Вылив на головы зевакам почти всё содержимое кружки – без малого сто миллилитров горячего кофе, дорогого сорта, свежемолотого, с тремя ложками сахара – хотя вряд ли обожжённой голове будет легче оттого, что на неё не пожалели сахара, - Гавриил быстро метнулся в гардеробную. Напялил свой излюбленный помпезный наряд, поменял тапки на сапоги, начищенные до блеска, схватил один из посохов, развешанных на стене ровными рядами, и поспешил наружу.
Беспардонно растолкав народ обухом, он вышел из толпы и оказался прямо возле Геннадий Дмитрича.
- Так ты, значит, и есть тот самый глиняный монстр, которого сотворил этот бесталанный недоволшебник… Забыл, как там его?
- Валерий, - подсказал глиняный монстр.
- Да, точно. До чего же нелепое имя. Наверно, родители его не любили.
Геннадий Дмитрич утвердительно закивал.
- И это всё, о чём ты рассказывал, имеется в твоём мире?
- Имеется.
- А что ещё там есть?
Именно после этого вопроса Геннадий Дмитрич и понял, что повстречал наконец-то нужного человека. Увлечь его за собой не составило особых хлопот. Гавриил же даже не задумывался о последствиях. С его-то возможностями оно и ни к чему. Используя свою власть и богатства, он с лёгкостью может избавиться от этого неудачника Валерия.
- Эй!
Что «эй»? Таким тебя и задумывали. Смирись. Да и для истории ты нам пока что больше не нужен, так что угомонись там и сиди тихо. Как говорится: Мавр сделал своё дело, мавр может удалиться. К всеобщему удовольствию, смею заметить.
