День сегодня уж очень долго не начинался.
Ночь, ночь, ночь была всё время. Потом, кажется, стало над домами сереть. Неспешно так, нудно, как во время скучного урока, когда нужно, чтобы было тихо, потому что объясняют новый материал. А он, этот новый, такой старый, что кажется, будто веет от него нафталином.
Серёжа не знал, что такое нафталин. Это ему бабушка рассказала, что когда-то, ещё когда советская власть была в самом разгаре, порошок был такой, которым одежду в шкафу пересыпали, чтобы её моль не испортила. После этого бабушка даже достала своё старое шерстяное платье и дала его Серёже понюхать…
А платье это пахло и в самом деле чем-то. Таким, отчего сразу тоска нападает и плакать хочется. Поэтому, что такое «моль» , Серёжа спрашивать не стал.
Вот и на уроках таким же «плакательно-старым» может быть новое знание. Теорема Пифагора… Этот Пифагор когда ещё жил! Для его современников «штаны» его, которые «во все стороны равны», наверное, и были новостью. Теперь-то чего? Папа когда-то оцепенел вдруг за ужином, а когда мама его спросила, о чём же он думает, что даже есть перестал, он встрепенулся и, серьёзно глядя ей в глаза, ответил:
- Знаешь, Оленька, я вдруг подумал: сколько же ненужной и совершенно пустой информации мы тянем за собою по жизни. Вот я – инженер, уже почти двадцать лет работаю по специальности, но понятие «гипотенуза» мне н и р а з у не пригодилось, ни профессионально, ни житейски.
Серёжа, когда про восторги юной Наташи Ростовой читал, как она, например, предложила поцеловать куклу в цветочной комнате своему другу детства Борису, тоже подумал: зачем ему знать о чувствах его ровесницы, жившей двумя столетиями ранее. Ведь окажись она сегодня в их классе, со своими слезами и восторгами, тут же попала бы в разряд «лохушек».
Потому что время нынче более концентрированным стало, наверное. Ведь каменный век тянулся долго-предолго, скорее всего, бОльшую часть истории человечества. Бронзовый век тоже был долог, но уже короче каменного. Железный – ещё более краток.
Сто лет назад от земли оторвался первый самолёт, сделанный из дерева и парусины, а сегодня межконтинентальные баллистические ракеты - уже давно не новость для людей.
Нет у ныне живущих времени на то, чтобы писать любовные письма красивыми буквами, запечатывать их в конверты и орошать те конверты духами. Смс ( даже не телефонный звонок!) - уже много. И на романы, которые тянулись бы годами, тоже нет времени.
И глупостью несусветной кажутся сегодня эти архаичные венчания в церкви, когда перед алтарём молодые дают клятву Богу в Вечной Любви и Вечной Преданности «и в горе, и в радости».
И слова, даваемые как обещания, нынче ничего не стОят. И дела подменяются красивыми словами. И репутации теми же словами создаются или сокрушаются. И кривда становится «благородной правдой».
Девочка вон сняла на видео, как в каком-то частном детском саду детей, чтобы не мешали воспитателям заниматься своими делами, связывают на время сонного часа пелёнками, укладывая по двое в кроватки или вообще на пол в туалете. Кто-то из них ещё кричит-надрывается, веря, что его призыв о помощи услышат. А кто-то уже тупо смирился и просто молчит. Не спит даже, а пребывает в каком-то деревянном оцепенении.
И что же? Девушку эту и обвинили, сказав, что она должна была не в интернет всё это выставлять, а обратиться в милицию. И вообще, не факт, что это не она сама детей связала, сняла на видео, чтобы таким вот образом ликвидировать конкурентов!
И никто не ужаснулся от этой чудовищной лжи! И сами виновники не захлебнулись ею!..
Обо всём этом Серёжа и думал, сидя у окна в ожидании рассвета. Компьютер даже не был выключен с вечера и призывно светил в глубине комнаты монитором. Но туда, в виртуальный мир, Серёже сейчас совсем не хотелось. Он ждал рассвета, чтобы бежать к Леночке и от неё самой, а не через смс узнать, любит ли она его. Вчера вечером он, смущаясь и краснея, сказал, когда они прощались у её подъезда, что любит её и в с е г д а хотел бы быть с нею рядом. Она ответила, что думать будет всю ночь и завтра ему скажет, совпадают ли её и его в с е г д а.
Вот и не спит Серёжа до самого рассвета, вот и ждёт, когда же наступит то самое завтра…
|