флагами и орудиями труда. Я прямо-таки прослезилась от ностальгии.
В центре площади установлен памятник Скандербегу. Скандербег – национальный герой Албании, личность, действительно, замечательная. Настоящее его имя – Георгий Кастриоти. Он родился в начале пятнадцатого века в знатном албанском семействе и ребенком был отправлен в Османскую империю. У османов существовала такая практика: забирать детей местной элиты в качестве заложников, чтобы их родители чего не выкинули. Георгий принял ислам, учился в военном училище, а потом служил в османской армии и получил имя Скандербег. Но в один прекрасный день сбежал в родную Албанию и вернулся в христианство. После чего стал правителем и воевал с османами за свободу своей родины долго и успешно. Современное албанское знамя – черный орел на красном фоне, впервые использовал именно Скандербег. Что касается памятника... Ну, памятник, как памятник. Я его сфотографировала.
Что бы такого еще посмотреть в Тиране? Да, вопрос... Албанские власти, похоже, решили привлекать туристов рассказами об ужасном социалистическом прошлом. Намеренно употребляю слово «социалистическое». В последнее время все чаще встречаю выражения «при коммунизме» или «во времена коммунизма» применительно к социалистической эпохе. Меня это очень коробит. Любой советский школьник знал, что живем мы при социализме, а прекрасный коммунизм наступит когда-то потом, да и то, если мы будем себя хорошо вести. Подмена понятия «социализм» на «коммунизм» наводит меня на нехорошие подозрения. Сейчас во многих западных странах у власти стоят именно социалистические партии. Видимо хотят избежать нежелательных ассоциаций. Тем более, что некоторые явления советского времени (не лучшие) уже можно наблюдать в Евросоюзе. Вот и Политбюро появилось ( я имею в виду Еврокомиссию). Но оставим политику и вернемся в Тирану. Вниманию гостей города предлагаются дом ужасного диктатора Ходжи и закрытый элитный квартал, где жили ужасные соратники ужасного диктатора. Я добросовестно посмотрела то и другое. Дом диктатора напоминает средних размеров подмосковную дачу, а закрытый квартал – спальный московский район образца 80-х. Разве что на въезде имеются два дота. Но где вы видели номенклатуру без охраны?
Правда, есть еще и бункер, где собирался прятаться ужасный диктатор. Теперь там музей под названием «Бунк-арт»-2. Что ж, посмотрела и его. Музей представлял из себя подвал. На бетонных стенах развешены многочисленные фотографии, призванные показать, как все было плохо при диктатуре. Я не отношу себя к фанатам социализма. В СССР брежневского образца, который я хорошо помню, было много плохого. Одни продуктовые дефициты чего стоили. А еще невозможность съездить за границу... Да что там говорить, мои ровестники меня поймут. А если вспомнить бабушкины рассказы про коллективизацию и сталинские репрессии, становится совсем грустно. И все же, когда начинаются разговоры про какой-то кромешный ужас тех времен, я не могу с этим согласиться. Не все совсем было плохо. Поэтому и экспозиция музея вызвала у меня смешанные чувства. Вот на фотографии группа молодежи что-то копает. Вот они же поют песни, а вот играют в мяч. На подписи значилось, что это концлагерь. Но позвольте... Где-то я это уже видела. Да ведь это же комсомольская стройка! Албанский БАМ или что-то в этом роде. На других фотографиях были тюрьмы. Отдельный зал посвящен поимке шпионов и охране границы. Тюрьмы и границы никому не нравятся. Но, увы, они есть везде в мире и не свидетельствуют о каком-то особом зверстве властей. Чтобы усилить впечатление звучала печальная музыка и лился неяркий свет. Но я не впечатлилась и начала оглядываться, желая понять реакцию других туристов. Немногочисленные посетители были представлены китайцами и компанией ребят откуда-то из Восточной Европы. Кажется, никто из них также не впечатлился, в особенности китайцы. Позже я прочитала в интернете комментарии туристов из Западной Европы. Они писали про «ужасы коммунизма», которые они увидели. Очевидно на них и было рассчитано.
Кроме Бунк-арта-2, в Тиране имеется еще и Бунк-арт-1, но расположен он довольно далеко от центра. Тащиться куда-то, чтобы увидеть очередные «ужасы коммунизма», мне не хотелось. Хватит достопримечательностей и нужно уже начинать смотреть живой город и его горожан. Жилая застройка Тираны – это привычные нам многоквартирные дома а-ля хрущевки и брежневки с небольшими вариациями. Жителей, как я уже сказала, не отличишь от москвичей или белграджан. Конечно, никто тут не считает русских своими братьями, как в соседней Сербии, и какой-то любви к нам никто не испытывает. Но я на это и не рассчитывала. Скорее удивило другое: враждебности к России и русским я тоже не ощутила. Может быть эта враждебность есть у политиков, может быть – в каких-то других районах страны. Но в Тиране ко мне относились равнодушно-доброжелательно. С таким же успехом я могла бы представляться бразильянкой. Скоро мне стало очевидно, что любят здесь американцев. В честь американских президентов названы улицы и площади, есть какие-то албанско-американские культурные центры и еще разные организации, призванные укреплять связи двух стран. Что ж, это понятно, имея в виду албанскую историю - то, как США помогли им сохранить независимость после Первой Мировой и поддерживали в 90-е годы. А вот что явилось неожиданностью, так это большая группа русских туристов в центре города. Не ожидала встретить здесь наших граждан. Хотя, почему нет? Албания недавно предоставила россиянам девяносто безвизовых дней в летний период.
Гуляя по Тиране-нетуристической (а это весь город, кроме главной площади), я столкнулась с одной проблемой: язык. Молодые люди в центре еще как-то знали английский, но в небольших продуктовых магазинчиках внутри кварталов была совсем беда. Я люблю рынки и небольшие магазины. Там можно купить свежие фрукты, традиционную выпечку, местные сорта сыра и колбасы. Далеко не всегда все это можно встретить на полках супермаркета. Но в Тиране мне пришлось тяжело. Я еще могла показать пальцем на сыр или творог, лежащие на витрине передо мной, но часть продуктов располагалась на полках за спиной продавца и как попросить тот или иной товар было непонятно. Продавщица таращилась на меня, а я только двигала руками и хватала ртом воздух, пытаясь вспомнить какие-нибудь слова. Английские слова она не понимала. Сербские, болгарские и русские слова я употреблять опасалась, зная о напряженных отношениях албанцев со славянскими соседями. Вот тут и выяснилось, что многие албанцы неплохо понимают итальянский язык. Вообще-то можно было догадаться, зная о географической близости двух стран, их давних связях и о том, что в период Второй Мировой страна была оккупирована итальянцами. В детстве я пробовала учить итальянский язык. Далеко не продвинулась: выучила детский стишок и куплет из песенки, а также пару десятков слов. И вот теперь, спустя почти пятьдесят лет, итальянские слова одно за другим начали всплывать из глубин моей памяти, подобно рыбам со дна моря. Странная штука память. Оказалось, что я знаю, как будет вода, хлеб и сыр, знаю числительные, могу даже сказать по-итальянски «здравствуйте-до свидания-спасибо-пожалуйста». И дело пошло веселее. Купленные в конце концов сыр, колбаса и хлеб были вкусными, но не показались мне какими-то экзотическими. Албанская еда очень похожа на еду славянских соседей - сербов и македонцев.
Вооруженная знанием двадцати итальянских слов, я уже смелее изучала Тирану. На вывесках и объявлениях мне иногда встречались итальянские слова, но неожиданно попадались и русские! Я узнала, что много слов было заимствовано из русского языка в 60-е годы, когда Советский Союз и Албания очень дружили и в стране работало много советских специалистов. Например, слова «комбинат» и «туалет». Часть пожилых албанцев помнят период дружбы с Советским Союзом и с теплотой относятся к нашей стране, несмотря на сложности современной политики.
А еще, неожиданно, мне встретилось русское слово «беседка». Так и было написано на указателе в парке. Пошла в ту сторону и действительно увидела настоящую беседку. Кстати, о городском парке. Он очень большой и живописный, с огромным озером посередине. В жару там особенно приятно. Обстановка спокойная, много гуляющих с детьми и особенно порадовало большое количество спортсменов. На их наличие я всегда обращаю внимание и не только потому, что сама люблю спорт. Мой опыт показал, что массовое увлечение спортом говорит о спокойной криминогенной обстановке, да и вообще является свидетельством культурной с нами близости. В Болгарии и Сербии, в Македонии, Черногории, Боснии и Герцеговине мне постоянно встречались физкультурники. Это были любители горных прогулок, здесь их называют «планинары», велосипедисты, граждане на самокатах и роликах. На дорожках парков всегда было много бегунов, а на площадках с тренажерами – поклонников фитнеса. Я им всем даже завидую. Возле моего дома в Москве тоже оборудовали спортплощадку. Вот только там вечно сидят районные пьяницы. Вроде уже запретили распивать алкоголь в общественных местах, а им все нипочем: мусорят и не дают людям тренироваться. Это лишний раз показывает, что наличие в городе спортсменов – точный показатель состояния здоровья общества. Ведь всем известно, что алкаши – наша российская беда.
Есть места на Балканах, где я спортсменов не видела : албанские районы Скопья. Там тоже оборудованы тренажеры и беговые дорожки. А вот спортсменов нет. Иногда встречаю албанских парней ( не девушек! ) на беговой дорожке, но только в славянской части города. Это неудивительно, ведь в Скопье живут «верхние» албанцы, а в Тиране - «нижние» и между ними большая разница.
Мое пребывание в Тиране пролетело быстро. И вот я уже снова на автовокзале. Водитель-черногорец без всякого удивления принял серые мятые бумажки в качестве билетов и я села в автобус. Одним беспокойством меньше. Но главная тревога осталась: что скажут пограничники, не найдя в моем паспорте штампа о въезде? Пограничники не сказали ничего. Более того, штампа о выезде они тоже не поставили.
Добравшись до апартамента в Черногории, едва побросав чемоданы и даже не приняв душ, я поспешила в полицию регистрироваться. По дороге рассказала хозяину квартиры про порядки в Албании – отсутствие регистрации и штампов в паспорте. «Дикие люди» - прокомментировал черногорец. Надо же, а мне понравилось...
Что я вынесла из своего короткого знакомства с Албанией? «Нижние» албанцы произвели на меня нормальное впечатление. Мне представляется, что с этими людьми сербы могли бы договориться. А договариваться приходится: сербы и албанцы – соседи, а соседи должны жить в мире. Как именно договариваться? Я не знаю. Я не политик и не дипломат, но мне кажется, шанс есть.
Что же касается «верхних» албанцев, то даже не знаю, что и сказать. Здесь все сложнее и остается только надеяться на лучшее.
