Темница! Только произнесёшь, и в голове рисуется картинка. Ну, знаете, эти сырые мрачные подземелья, пронизанные атмосферой ужаса и страданий? С крысами, ржавыми цепями, с плесенью на стенах, воплями по коридорам и грязными людьми в тряпье, что жмутся в страхе по тёмным углам. Так вот, эта не такая. Здесь всё очень даже цивильно. Чисто, убрано, удобная кровать, одеяло с подушкой, горшок за ширмой, стол со стулом, ламповое освещение, окно с видом на луг. Прибавьте сюда трёхразовое питание, прогулки в парке и купания дважды в неделю. Жить можно. Да что там, некоторые узники не хотят выходить на волю после такого комфортного заключения. Впрочем, находятся и те, кто чем-то недоволен. Им книжный шкаф в камеру подавай, фонтан, оранжерею и винный погреб.
Нет, конечно же, в королевстве есть мрачное подземелье, но о нём мало распространяются, да и держат там сплошь отъявленных подонков, по которым даже родные матери не плачут. Хоть сходу их в адский котёл швырни – плевать, не жалко.
Валерий прежде не бывал в темнице, да и к родным стенам уж больно прикипел – все волшебники любят своё жилище, как старики, всю жизнь прожившие в одной квартире, - а потому относится, скорее, ко вторым, нежели к первым. Ему томно без дела, нечем себя занять. Из книг лишь дамские романы да поваренные книги. Как видно, прежде его камеру занимала какая-то домохозяйка. Он только-только свершил величайшее открытие и его мозг кипит от мыслей. Столько всего нужно проверить, сделать записи, провести тесты. А он вынужден прозябать без дела.
Геннадий Дмитричу нелегче. Впрочем, соседям его куда тяжелей. Если прежде их пребывание в темнице было сносным, для кого-то, возможно, даже приятным, то теперь оно стало невыносимым. От бесконечных мерзких воплей, ударов в стены, в дверь, топота и хруста мебели у всех давно разболелась голова. Они и угрожали, и молили, и предлагали все свои богатства, лишь бы Геннадий Дмитрич перестал. Но он глух к мольбам, ему нет до них никакого дела. Как истинный эгоцентрист, Геннадий Дмитрич ценит лишь свой комфорт и своё удобство. И если он хоть чем-то недоволен, то все должны страдать, пока не сделают его счастливым. Ну, знаете, как водители, что паркуются вторым рядом на обочине или загораживают проезд, оправдывая себя тем, что им, видите ли, больше негде встать. Гитлер тоже не виноват перед евреями, ему просто больше некого было сжигать.
Сделать счастливым Геннадий Дмитрича в данном случае невозможно. Ни один узник комфортабельной темницы, а, впрочем, и ни один из свободных граждан королевства, как, в общем-то, и всей планеты, не возвратит всё на свои места. Геннадий Дмитричу нужно смириться с тем, что он отныне не влиятельный чиновник и никогда больше не будет рассекать по морю на шикарной яхте с красотками на борту, ездить по дорогам родной страны на дорогом авто или летать на частном самолёте в Монте-Карло. Впредь максимум его – карета с упряжкой породистых лошадок да ровное мощенье на главной улице в столице королевства. Впрочем, с тем, как он сейчас себя ведёт, намного вероятнее, что его самого превратят в кладку мостовой или перила на какой-нибудь аллее. На крайний случай, пустят на цветочные горшки. Затея, надо сказать, гиблая. Если каждый сохранит в себе часть души Геннадий Дмитрича, то вряд ли вырастит хоть что-то путное. В лучшем случае – какой-нибудь колючий ядовитый куст, который будет хамить, воровать деньги да гадить по углам.
Ладно, не стану томить вас ожиданием. Хотя Валерию и Геннадий Дмитричу – попутно и всем его соседям – пришлось-таки потомиться пару дней. Впрочем, чёрт с ними, они ж вымышленные персонажи – все пересечения с реальными людьми и големами случайны, - они-то не бросят рассказ из-за затянутости повествования. Рассказ про вас тоже изрядно затянулся, да вот только те, кто его читают, любят мелкие ненужные необязательные детали, а на то, что любите вы, им плевать. По правде говоря, вы и сами всё реже задумываетесь о том, кто вас придумал и зачем. Будь вы более любознательными и настырными персонажами, давно бы уже всё разведали и подняли бы бучу. Мои вон постоянно ерепенятся. Приходится порой идти им на уступки. Но вы – нет, так что получайте что имеете. И, кроме как на себя, серчать вам больше не на кого. Вот и живите теперь в мире среди совершенно ненужных вам мелких деталей, вроде пыли, коррозии зубной эмали, разной вязкости моторного масла, бликов на солнце и налогового законодательства.
Судебный зал – просторная площадка в центре, окружённая нависающими трибунами со всех сторон, не считая узкого прохода, через который выводят подсудимых. Обошлись без кандалов, цепей и прочей средневековой атрибутики. Валерий всё ж учёный чародей, а не какой-нибудь маньяк-убийца. Для него предстать пред судом уже довольно унизительно. Трибуны давят. Судьи-присяжные смотрят неодобрительно, хмурят напущенные лбы, шепчутся между собой о чём-то и выглядят довольно страшно в этих своих бархатных чёрных мантиях и странных шляпках. Кроме того, мы ведь с вами договорились, если помните, что чародей колдует исключительно при помощи магического инструмента. Ну там, посохи, жезлы, скипетры, руны, тотемы, кристаллы и прочая дрянь. В общем, всё, кроме волшебных палочек. Максиму может искры пускать да разводить костёр по щелчку пальцев. Вряд ли кого из стражников – мощных плечистых мужиков с дубиной на поясе и скверным запахом изо рта – получится напугать такими фокусами. Так что безоружный чародей не представляет никакой угрозы. Его спокойно вывели и оставили в центре зала.
Все стихли, когда взял слово председатель Пак Чю Йо. Он введён в рассказ ради политкорректности. Этакий аналог афроазиата мусульманина. Кроме того, трансгендер... Ну, ладно, это уже лишнее. Пусть будет обычным гомосеком. В детстве его совратил священник. Всё по канонам. По крайней мере, в рамках данного мира. Здесь священники на законодательных основаниях имеют полное право насиловать неполовозрелых мальчиков. У вас разве не так? Хм... В общем, Пак Чю Йо знал, на что подписывается, когда шёл в пажи, хоть и надеялся, что подобная участь его минует, ведь он тот ещё уродец. К несчастью ему в насильники… в наставники достался слепой священник. Ну, зато потом он купил ему конфет. Пак Чю Йо не держал зла на старика. Напротив, проникся к нему любовью и уважением, однако оставил церковь, когда открылся его магический дар. Освоив колдовское ремесло в достаточной мере, он наколдовал священнику зрение. Тот взглянул на Пак Чю Йо своими новообретёнными глазами, и вскоре удавился. А Пак Чю Йо расстроился и бросил изучать магию. Вместо этого решил посвятить себя юриспруденции.
- Уважаемая коллегия верховного суда, мы собрались, дабы рассмотреть дело чародея Валерия [Обойдёмся без фамилий]. Он обвиняется в злостном нарушении законов королевства, а именно создание разумной формы жизни. Более того, существо это может говорить, а, стало быть, жертвой колдовских чар стал человек.
Послышались восторженные ахи-вздохи. Ой-ой, конечно же, это не восторг, а удивление, и притом неприятное удивление. Так удивляется человек, узнавший, например, что его соседа ночью зарезали. Ну, или что у него украли все деньги. Хотя нет, это куда страшнее. Что там до жизни чужого человека, когда тут свои родимые денежки испарились. В общем, это удивление людей, услышавших о чём-то страшном, но при этом весьма увлекательном и любопытном.
- Обвиняемый, вам есть, что сказать в свою защиту?
- Боюсь всё это – большое недоразумение.
- То есть не вы создали того разъярённого глиняного монстра?
- О, нет, конечно же, я. Но я не о том.
- Хотите сказать, что нашли способ наделить неодушевлённый объект жизнью и разумом? Это существо никогда прежде не было человеком?
- Был.
- Тогда, судя по всему, вы всё-таки нарушили закон.
- Нет, не нарушил.
По залу прошёлся гул неодобрения.
- Как же это? – полюбопытствовал председатель Пак Чю Ой.
- Видите ли, используя портал душ, я выдернул этого человека в тот самый миг, когда душа его отделилась от тела. Иначе говоря, человек этот был бы мёртв, если бы я не переместил его разум в новое тело. А значит, я не лишал его привычной жизни, это сделала судьба. Я лишь дал ему шанс продолжить своё существование в новом обличие. Стало быть, поступок мой не причинил ему никакого вреда. Скорей, наоборот. Посему, в действиях моих нет ничего противозаконного, предосудительного и аморального.
В зале установилось задумчивое молчание. Так молчат люди, которым интуитивно хочется к чему-нибудь придраться, но ничего внятного сходу в голову не лезет. Вот и нужно сперва проанализировать много непонятных слов, чтобы найти среди них неправильные. Они-то привыкли, что всё просто и понятно, а все причитания и робкие бормотания подсудимых выглядят до боли потешно. Всё равно, что провинившийся пятилетний ребёнок оправдывается перед родителем и придумывает всякие небылицы, в которые ни один взрослый здравомыслящий человек не поверит. Нет-нет, слова Валерия тоже звучат как небылица, вот только он почему-то не бормочет робко себе под нос, а говорит так, будто это они дети за партами, которым школьный учитель разжёвывает банальные истины. А может, он просто псих?
- Какой такой «портал душ»? – спросил недоверчиво председатель Пак Чю Йо.
- Согласен, название так себе, но ничего лучше я не придумал. Это пространство вне материального мира. Я обнаружил его случайно, когда экспериментировал с пространственным порталом. Если честно, я пытался открыть окно в прошлое, но получилось всё несколько иначе.
У председателя Пак Чю Йо отвисла челюсть, не говоря уж об остальных членах судебной коллегии. Нет, не так как в мультиках, грохнулась на стол с громким стуком, просто самопроизвольно и незаметно для хозяина открылась на всю ширь. Валерий же почувствовал твёрдую почву под ногами, воспрянул духом и принялся делать то, что у него получается лучше всего – вести скучную утомительно-подробную лекцию, вдаваясь в такие дебри магической науки, до которых обычно никому нет дела. Собственно, поэтому его слова и пропускают мимо ушей, придаваясь вместо этого сладким раздумьям, пусть лица их и отражают благоговейный интерес. Сейчас вот, например, все они грезят о бессмертии. Ведь, если отбросить технические подробности, становится ясно, что Валерий совершил невероятный прорыв в науки, сам, как видно, того не сознавая.
- Правильно ли я вас понимаю, - перебил нудного лектора председатель Пак Чю Йо, - вы нашли способ, как переместить сознание умирающего в новую физическую оболочку?
- Нет, это умели делать и прежде. Честно говоря, не понимаю, почему никто раньше не додумался. Глядишь, и не появился бы этот нелепый закон, кабы колдуны экспериментировали на умирающих больных, а не на здоровых. По сути, мой метод отличается одним – я не отделяю разум от тела, а жду, когда он отделится сам.
- Но так ли это?
- Что простите?
- Откуда нам знать, что человек, чей разум помещён в тело этого глиняного монстра, и в самом деле умер своей смертью? Похоже, в результате магического ритуала он лишился рассудка. Все попытки поговорить с ним не увенчались успехом.
- Думаю, он ещё не совсем осознал произошедшее. Он напуган и растерян. В мыслях его хаос. Я пытался