Боль заполонила все тело, поглотила каждую его частичку. Тяжело стало дышать, куда-то в спину бесконечно била горячая стрела. Доктор в белом халате наклоняется над ней, что-то говорит, все плывет в каком-то горящем тумане. Крик и плач детей не дают сосредоточиться на том, что же он говорит. А в носу запах сырости, той, что пришла к ней ночью, когда женщина в белом саване вела ее через подземелье. Закрывает глаза, горящие свечи, а впереди свет. Свет манящий, затягивающий в неизвестность. Свет необычный, в жизни такого нет, он остался там, в небытие, после просьбы кого-то его отпустили.
Карета скорой помощи мчится по центральной улице города.
- Готовьте операционную. Как слышите? Готовьте операционную.
Машина въезжает в больницу им. Семашко. Приемная. Все бегают, а ее выворачивает наизнанку. Мужчина на ходу одевает халат. Крепкие, но в то же время нежные руки касаются ее волос. Мгновение и длинные растрепанные волосы собраны в пучок, заколоты заколками, упавшими на пол.
- Вам срочно нужно делать операцию. У вас внутреннее кровоизлияние. Вы должны подписать документ на согласие. Где ваши родственники? Как нам их найти? Вы слышите меня?
- Все будет хорошо. Мне там ночью сказали, что ошиблись. И отпустили к детям. Где они? - еле слышно шепчет она.
- Все будет хорошо, только сейчас мы поедем в операционную, - вторит врач в недоумении.
Укол в вену. Коляска. Ее везут по длинному больничному коридору. Ноги спускаются вниз. Сейчас она упадет с этой жесткой ложи. Но ее подхватывают и целуют. Сенечка. Он рядом. Рядом и мама.
Комната, освещенная огромными лампами. Операционная. Родные остались там. Может, она спит и сон продолжается. Нет, вдруг по живому ножом.
- Скальпель.
- Боль… но.
Палата. Отходит наркоз. Боль и хаотичное движение рук вырвать то, что там, на животе. Сеня сдерживает.
- Потерпи. Все будет нормально.
- Будет. Но теперь все по-другому.
Она не может простить многое, а в особенности тот день, когда он ушел разодетый и не натаскал воды. Груда пеленок ждала своего часа. В южном городе проблема воды всегда существовала. На первом этаже в палисаднике ее можно было набрать, но таскать - ужасно. Она проклинает ту минуту, когда схватила два огромных ведра и спустилась вниз. Воду набрала, но поскользнулась и упала. Тяжелые ведра потянули вниз с силой. Дома она почувствовала, что между ног потекло что-то теплое. Кровь. Боль пришла позже. И вот больничная койка. Третий день она не может отойти от наркоза, уже второй раз накладывают швы из-за непрекращающейся рвоты. В палату заходит Наташа, подруга. Она рада ее видеть. Краем глаза замечает, что на руке ее браслет. Прелесть, сделанная из старинного пояса, оставшегося ей в наследство от бабушки. Чувство женщины просыпается у больной. Она тихо говорит и протягивает руку.
- Надень.
И вот маленькая прелесть на руке. Она поднимает ее, и я любуюсь. Класс. Но боль возвращает в реальность.
- Сейчас я приведу к тебе профессора, о котором недавно писала в нашей газете. Он чудо, умница. Он тебе поможет, - заторопилась Наташа.
Профессор не вошел, а ворвался, как шаровая молния, несущая в себе мощный заряд энергии. Высокий, расположенный к полноте, но еще спортивного склада, с пробивающейся сединой, с небольшим орлиным носом и глазами, до предела живыми, горящими и что-то говорящими. От него шли не только энергия жизни и тепло, но и флюиды любви.
Она их ждала. Ее душа была готова рано или поздно повторно принять это божественное чувство, подаренное когда-то небесами ей и Сене, но, к сожалению, утерянное в процессе жизни. Она была не готова принять ее сейчас в своем положении. А может, они посланы не ей? Нет, ей. Он склоняется над ней и берет руку. Точно ей. Токи расходятся по жилам. Она чувствует это. Сердце бьется сильней. Черт. Когда научусь управлять своими чувствами, ведь уже не девочка - 30 лет. Мать двоих детей, а все туда же.
Его взгляд падает на фото в рамке, стоящей на тумбочке, на котором она, дети и муж. Глаза смягчаются, и на лице появляется завораживающая улыбка.
Говор горца пробуждает.
- Что нас красивых тревожит? Сейчас нам будет хорошо.
Медсестра сделала укол. Через некоторое время она ощутила легкость и невесомость. Все стало плыть, а разговоры вокруг лежащих уже не резали ухо, а раздавались вроде бы издали каким-то эхом. Пелена накрыла полностью, и она медленно погрузилась в сон.
Утро. Все позади. Она сползает с постели и идет осторожной походкой до умывальника.
- Доброе утро, красавица. Как спалось? - звучит с необычным акцентом голос профессора.
- Нормально, спасибо.
Потихоньку разворачивается. А он уже подошел вплотную.
Еще немного, и он поцелует ее и прижмет к себе. Она все это чувствует и даже слышит стук его сердца, ощущает пульсацию тела. Так не может быть, она все себе на придумала. Но тихо сказанная им фраза перечеркивает ее мысль.
- Я так долго тебя ждал. Когда Наташа сказала, что тебе плохо, я сразу понял, что ты пришла.
- Вы уверены, что вы ждали именно меня? - спросила она его, сомневаясь.
- Да. И я до сумасшествия рад. В судьбе тебя не хватало. Ты мое чудо.
Он медленно пошел по направлению в ординаторскую.
Через неделю ее выписали домой. Она быстро пошла на поправку. По всем нужным врачам он сам отвозил ее лично, в свободное для него время. И после того, как последний врач-эндокринолог сделал положительное заключение, он повез ее в Атешгях. Есть в Азербайджане такой Дом огня, где из-под земли бьет огонь уже много веков подряд. Удивительное, с необычной энергетикой место. Храм огнепоклонников. Каким-то внутренним чутьем неизменно угадываешь значимость его истории. Здесь мыслится и чувствуется по-другому. Почему он привез ее сюда, понять трудно. Но именно после посещения этого древнего святилища, после поклонения вечному огню у них появилось желание заняться еще более вечным - любовью.
Каждая встреча сопровождалась взрывом чувств. Как только они встречались, профессор ронял свой дипломат, а она уже не ощущала и не понимала, что и кто вокруг. Это был обоюдный фейерверк душевных искр, объединившись, они давали целый залп эмоций. Пламя (как она боялась в нем сгореть!!!). Полет и гимн души. Их страсть вперемешку с чувствами была симфонией двух сливающих воедино тел, как классическая органная музыка, вначале она заполняет их, потом то помещение, в котором они находятся, а потом все пространство вокруг и далее всю Вселенную.
Встречи были недолгими и нечастыми, потому что он днями пропадал в больнице. Делал операции одну за другой. Это был интересный, талантливый человек. Любимый ученик академика Чазова, он делал уникальные операции и в микрохирургии, был завкафедрой, преподавал в мединституте, потом стал проректором. И на личную жизнь не оставалось времени. Они оба по гороскопу были Раками, поэтому, наверное, понимали друг друга и каждый раз при встрече отогревали души. В общении это был веселый и разговорчивый собеседник. Любитель выпить и покурить в свободное время. Она всегда завидовала той сигарете, которую он, выкурив, брал снова. Хотела стать дымом, чтобы чаще, обнимая его, окутывать им собой. Она любила его руки. Необыкновенные. Однажды она ему сказала:
- У тебя руки ювелира.
- Ты права, в моем роду все мужчины были ювелирами и мне они достались по наследству, - с присущей ему улыбкой ответил он.
- Только ты ювелир хирургии.
Для нее он стал всем: мечтой и реальностью, домом и дорогой, небом и звездой, любовью и ненавистью, добром и злом, теплом и холодом… Она заклинала, чтобы была для него тем же, чтобы видел он ее во всех глазах тех дам, с кем он за день встречался. Они были на расстоянии, но сердцем чувствовали друг друга.
Радость при встрече всегда светилась у него в глазах. Но когда расставались, он всегда говорил: "Если не будет разлуки, то не будет и наших с тобой встреч, которых я всегда жду, ты та женщина, которую я всегда ждал. Я знал, что рано или поздно ты придешь ко мне, и вот ты рядом". Да, он ждал женщину, которая просто его понимала, без фокусов и женских выкрутасов, без требований. Способную все простить и в любой момент прийти к нему чувственной и любящей. Она была такой.
Она влюбилась с первого взгляда и в его глазах увидела совершенное свое отражение. Когда нас кто-то любит, мы ощущаем себя красивой, востребованной и уверенной. Планка нашей самооценки поднимается до предела. И если вас посетило это чудо - любовь с первого взгляда, насладитесь им сполна.
Говорят, то, "что люди принимают за любовь с первого взгляда, является лишь обыкновенным притяжением тел. Это чувство, конечно, может превратиться в любовь, но для этого нужно время. Мгновенно любовь не возникает. Для настоящей любви нужен опыт отношений, нужно единство душ, нужно, чтобы устремления были направлены к общей цели, нужны понимание, общность интересов, общность принципов созидания жизни и счастья. Всего этого не возникает с первого взгляда. Любовь - это труд, помноженный на время, а не впечатление мгновения".
С этим она соглашалась. Но… Любовь бывает разной и приходит по-разному. Ну а раз она посетила нас, значит, душа готова к ней. Любовь как награда душе, как подарок, приходящий к нам сам. Они никогда не говорили друг другу об этом хрустальном и дорогом чувстве, которое принесло обновление и новые качества их душам. Просто жили от встречи до встречи и были счастливы много лет.
Хотя она всегда предчувствовала, что на чужом несчастье счастья не построишь. А в их тандеме страдал муж, хотя она искусно пыталась прятать от него все и оправдывала саму себя за его измены. Его жена, которая навряд ли догадывалась об их связи. Она просила у Всевышнего прощения за него и за себя, за отношения, понимая, что нельзя быть счастливой, хотя говорят, что счастливых не судят. Однако…
Однажды они договорились о встрече у общей знакомой. Днем она поехала на рынок купить фрукты для дома. Стояла неимоверная, изнуряющая жара. Купив все, она решила зайти попить чайку к той женщине, у которой они с профессором должны были вечером встретиться. Звонок в дверь. Амалия открывает, и глаза ее округляются:
- Ты? Не может быть. Проходи. У меня в гостях гадалка. Она мне сказала, что сейчас придет молодая женщина, я ей обязательно должна сказать очень важное.
Она прошла в комнату. За столом сидела женщина лет сорока пяти. На столе стояла тарелка с горохом и водой. Она была не цыганка и не азербайджанка. Ну не это главное, главное, что она смотрела на нее с жалостью.
- Милочка, ты больше его никогда не увидишь. На вас сделали мощное колдовство, причем тот, кто сделал, поплатится за это в первую очередь сам. Все падет на голову мужчин, а твоя постель всегда будет холодной.
- Кто, что и у кого сделали? - воспользуясь паузой, спросила она.
- Его жена.
Она усмехнулась. Откуда она может знать? Гадалка уловила ее несогласие и показала на разбросанный перед ней горох.
- Видишь, как он лег.
Она ничего не хотела видеть и понимать. Тут же собралась уходить.
- Бред какой-то - мелькнуло у нее в голове.
- Милочка, если надумаешь снять проклятие, звони, - услышала вслед.
По приезде домой она старалась обо всем забыть. Но слова гадалки сбывались. Им никак не удавалось встретиться. И в этом был виноват не он один.
Прошло время, и она все-таки решила поехать к той гадалке.
- Что мне
|
