ИМР. Вера с Надеждой на Любовь
- Ну что, братцы, в шахматишки, домино или в картишки перебросимся? - В очередной раз предложил "неугомонный". - Скучно же валяться целыми днями, давайте хоть в "тыщу" сыграем!
- А может пивка накатим? Поднимем, так сказать, гемоглобинчик и лейкоцитики в крови, а то завтра на лучевой опять сожгут все запасы. Или по коньячку с кофеем! - Встрепенулся Коля-дальнобойщик из Курска.
- Тебе бы всё пивка да коньячка, - укорил его "профессор" - немолодой и малоразговорчивый врач-хирург со Ставрополья, совсем недавно перешедший в общении с соседями по палате на "ты", а то всё "Вы, да Вы". - Кефир пей да орехи грецкие ешь, вот и подымешь свои лейкоциты и гемоглобин. А шахматы, они мышление развивают, не дают мозгу застояться.
- А вы, мужики, чаёк заваривайте и пейте как я вот. И жажду утоляет и от другого чего помогает. - Вошел в разговор, поглаживая мощной ладонью по фарфоровому заварному чайнику, гаишник из Воронежа. Неделю назад он поступил к ним в палату и представился тогда сразу лейтенантом ГАИ, в Воронеже, мол, живу и работаю. Все долгожители палаты насторожились даже: как же, представитель закона в соседях будет, а особенно напрягся молчаливый "горец" - человек небольшого роста и неопределённого возраста, весь растатуированный как картинная галерея, пальцем ткнуть некуда. Коля тогда даже реплику бросил:
- Ну, повезло! В одной палате с инспектором будем, думал, хоть здесь от гаишников отдохну, ан нет, жизнь опять по-своему повернула.
Но потом всё улеглось и успокоилось - "лейтенант" оказался нормальным, компанейским малым.
- Эх, "профессор", кефир-то он только кишку расслабляет. А чаёк - чифирок, и вправду, можно заварить. Ты как, "горец", не против? Или, все-таки, по пивку? - Не унимался Николай. - А ты вот когда хирургом был, поди, не пивко, а спирт накатывал, перед тем как людей резать начинал. А, "профессор"?
- Другого разговора у него и нет. - Проворчал "профессор" и, встав с кровати, вышел из палаты.
- Мужики, что Вы его все подтруниваете - "профессор- профессор", может ему это не нравится, он же нам в деды годится. Переживает он, что сюда попал. - Высказался молодой парень из Норильска.
- Нет, он, значит, переживает, а мы тут лежим себе и радуемся! Ну, ты Володька сказал. Тебе он может и в деды годится, а нам - в отцы. Он, может быть, и хороший мужик, хотя сомнения есть маленькие на счет этой темы, может и хирург нормальный, но сильно переживательный какой-то! А как он уколов-то боится - видели, аж весь напрягается, будто его шилом в одно место тыкать будут, ещё чуть и под потолок подпрыгнет, или в обморок упадёт. Надо же так - хирургом работает, скольких распластал, а уколов боится! Странно как-то! - Сказал Коля в наступившей тишине. - А вообще-то все мы здесь одинаковые, на равных, как на полевой дороге, все с одним и тем же лежим. Он-то хоть пожил, а у нас вот эта тема под бо-о-ольшим вопросом! Сколько ещё выделено кому, неизвестно! Лежим тут уже по месяцу, а кто и больше, как кролики подопытные, обрыдло всё: и шахматы и карты.
Эта клиника была институтом медицинской радиологии, располагалась она в городе Обнинске и имела несколько лечебных отделений, специализировавшихся на лечении онкологических заболеваний. Больные разных национальностей и вероисповеданий поступали сюда со всех краев и республик огромной страны - СССР, обследовались и лечились по два - три месяца, потом разъезжались по домам. Затем, кто через полгода, а кто через год опять приезжали для проверки на две-три недели или для продолжения лечения на два-три месяца. Разные люди, разные характеры, разные судьбы.
- Да ладно Вам, мужики, завели бодягу. Давайте про жизнь поговорим, про любовь и всё такое. - Прервал 'лейтенант' Колю. - Вот, вы знаете, какой я чаёк пью постоянно из этого чайничка? - И с какой-то, видимой не вооруженным глазом, любовью погладил пузатый чайничек. Сказано это было спокойно и в тоже время интригующе, что все, не сговариваясь, заинтересованно уставились на чайник и, чуть ли, не одновременно, видимо от любопытства, распирающего их изнутри, спросили:
- Какой?..
Немного помолчав, 'лейтенант' начал свой рассказ.
Вера с Надеждой на Любовь.
'С женой мы прожили пять лет, год до, четыре после свадьбы. Жизнь вроде была размеренная: работа, дом, в выходные дача, иногда ходили в ресторан, иногда в кино. Сказать, что жили, душа в душу, значит соврать - всяко бывало, но, в общем, всё было нормально. Потом вдруг стал плохо себя чувствовать, уставать быстро, появилась вялость и апатия ко всему, и по - мужскому делу провал за провалом, потом попал в больницу, перетрясли всего, направили сюда - в ИМР, здесь облучили, пролечили как им, врачам, виднее, пролежал четыре месяца, проходя курс лечения. Первые два месяца жена приезжала проведать, раза два в месяц, потом в следующие два месяца - раз.
После выписки с каким-то нехорошим предчувствием приехал домой, а там голая квартира - одни стены, диван и полупустой шифоньер с моими вещами - ушла супруга, даже из города куда-то уехала, оставив записку, чтобы не искал и заявление - согласие о разводе. С работы уволили по состоянию здоровья, так как на ВТЭКе дали вторую группу инвалидности. Получается, что не нужным стал никому: ни на работе, ни жене. Да и зачем ей, красивой и молодой, я - больной, инвалид 2-й группы, да ещё импотент. Начал пить. Появились 'друзья', которых раньше на порог не пустил бы.
Потом, где-то, через полгода, встретил женщину. Вытянула она меня из этого 'омута' запойного прямо как в фильме 'С лёгким паром': 'подобрала, отмыла, отогрела, приютила'. Пить бросил.
Но силы мужской не было, а женщина хорошая попалась, и понимает меня и старается помочь, но тщетно. Ничего не выходит, хоть ты тресни. Предлагал ей уйти, а она ни в какую не соглашается: 'Нет, не уйду! Люблю и всё тут, и разговор окончен, всё будет хорошо, только нужно успокоиться, подлечиться!'. И так спокойно сказала это, что я поверил, что так и будет. Стал я тогда искать лекарства от импотенции, был у разных врачей, у бабок. Потом кто-то сказал, что в области живёт дед, который лечит от всех болезней. Через своё УВД навёл справки о том лекаре, всё узнал и поехал. Оказывается, во время войны он был военврачом в прифронтовом госпитале, и в звании полковника, а после войны работал в районной больнице, а сейчас вот лечит травами.
Деревня находилась в двухстах километрах от Воронежа, небольшая такая деревенька, дворов на пятьдесят, у самого леса и от трассы в километрах пяти. Пока шел полевой дорогой до неё, вдыхая аромат разнотравья под стрекотание кузнечиков, много передумал о своей жизни. Лет - то мне тогда было двадцать семь, молодой ещё, а уже болезней букет... Ну, да ладно. В общем, дотопал я до деревни, спросил в первом доме, где найти этого деда. Мне объяснили.
Пришёл.
Стоит рубленый дом под железной крышей, двор, огороженный тыном, весь засеян разнообразными цветами, много цветов.
Когда я зашёл в дом, сразу попал в просторную, невысокую и светлую комнату в три окна, с белёной русской печкой и деревянным столом на резных массивных ножках, стоящем посреди комнаты, в левом углу, под потолком, в резной рамке с позолотой располагалась и обращала на себя внимание икона. За столом я увидел седого крепкого деда с окладистой бородой, одетого в холщёвую рубаху, широкоплечего и крупного как дуб, перебирающего травы.
- Здравствуй! - Сказал он мне, как будто мы с ним давно знакомы.
- Здравствуйте! - Ответил я, а сам стою как школьник перед учителем. И чувствую, что как мурашки забегали по спине. Представляете, работая в ГАИ, приходилось в разные ситуации попадать и с разными нарушителями сталкиваться, но такого не припомню, не было, ни разу. А этот дед продолжал мне говорить, не отрываясь от своей работы:
- Знаю, знаю, зачем пришёл, вижу. Выйди-ка во двор, - он показал в окно, - вон там растут цветы, ноготки называются, нарви кулёк, вот возьми газетный листок и сверни, потом как закончишь - зайдёшь, дальше скажу.
Я, как по приказу, вышел во двор, нарвал газетный кулёк жёлто-оранжевых цветков, и вернулся в дом.
- Садись и слушай. Я бы мог, конечно, тебя и от той болезни вылечить, но тебя уже прооперировали, и чувствую пока всё нормально, а вот от второй твоей хвори по мужскому делу эти ноготки помогут, да и сосуды кровеносные укрепят и очистят, только готовить настой и принимать нужно так, как я тебе скажу, понял. Иначе всё зазря будет. Курс выполнишь в три этапа. Так вот, возьмёшь две щепотки цветков, зальёшь кипятком и настоишь в заварном чайничке стакана на два, и будешь пить в два присеста в течение 15 дней: прополощешь минут пять во рту и проглотишь. Весь отвар из чайничка так за шесть часов ты и выпьешь, эдак минут через тридцать это надо будет делать, потом 15 дней отдыхаешь, потом опять так же ещё два раза по 15 дней пьёшь, 15 - отдыхаешь. Еще раз - два в день зубок чеснока с кусочком сальца, размером так с кусочка два сахара, принимай, допустим, утром на голодный желудок и вечерком перед сном. Спиртного и табаку ни-ни! И главное, когда почувствуешь мужика в себе, потерпи, не кобелись, а закончи курс лечения как надо, а то потом никто тебе не поможет. Понял меня?
Его голос был какой-то глухой и негромкий, но ясно слышим. Откуда он про всё узнал, про мои болячки - не знаю. Просто так всё сказал, а потом добавил:
- Ну, иди с Богом!
Я встал, поблагодарил его и спросил, сколько я ему должен за совет, помощь в этом моём лечении и за цветки. Он посмотрел на меня пристально и сказал:
- Не в деньгах счастье, парень! Здоровье и Душа дороже! Вот, когда тебе станет хорошо, и ты обретёшь душевное спокойствие и здоровье, сам решишь. Так что ступай с Богом!
Сейчас, видите, всегда чайничек со мной, заканчиваю уже второй курс календулопития, и чувствую себя как молодой жеребчик, тьфу-тьфу! Так и хочется порадовать свою новую жёнушку за долготерпение и за заботу. Но лучше потерплю ещё немного, а то - вдруг, не дай Бог, всё испорчу! Понимаете, начинаешь верить в разное.
Вот такая штука, братцы! Думал сначала, что всё потерял и Любовь, и Веру в эту самую Любовь после побега первой жены, но вот ведь нашлась Настоящая Женщина, вдохнула в меня Надежду, укрепила Веру и зажгла Любовь! "
- Вот так, Коля-Николай, а ты пивко, водочка!
В палате повисла тишина. Каждый, наверное, обдумывал услышанное и мыслил о своём и про себя, а смог бы лично он, вот так, запросто, взять и рассказать в мужской компании, случись такое с ним, не дай бог, об импотенции, как об этом рассказал 'лейтенант'?
- Да!.. Ну, лейтенант, ты и наговорил тут страстей. Да ты и не переживай, что ушла она, значит не любила, ... она одним словом, ты уж извини!
- Да, что там, переживал сильно, по началу. Ну, а теперь, всё позади!
- Ну, и ладненько, ну и хорошо. А я Вам, мужики тоже, свою одну историю расскажу. Всяких историй было, но эту как щас вижу, вот здесь, как ступица в колесе сидит. - Постучав себя ладонью по груди, начал Коля-дальнобойщик.
Старая дева
'После армии я устроился работать в автоколонну шофёром. Проработал всего 2-3 месяца и нас, человек двадцать, отправили в командировку, в дальний колхоз, на уборку
