ПАЛИМПСЕСТ

сразу станет не тем, чем ты хочешь. Ты все еще хочешь знать?
        - Хочу, - сказал упрямо Петя.
        - Так получай. Я пришла к тебе из ада. Так вы называете место моего пребывания. Ты зовешь его «ничто».
        Ничего не изменилось, за исключением того, что вместо приведения перед ним сидела голая Катя, соблазняя его своей красивой утренней наготой. Но слова Кати обратили сказку в утренний кошмар. Петя застыл от ужаса.
        - Где Катя? – с трудом он выдавил из себя.
        - Вот я.
        - Где настоящая Катя? – Петя упорно гнул свое.
        - Глупый мальчик. Я и есть настоящая Катя. Другой Кати у тебя нет, - ответила Катя из ада, разведя руками. – Правда глаза колет?
        - Разве это правда?
        - Какая еще нужна тебе правда?
        - Настоящая!
        - Так эта и есть настоящая, а не выдуманная тобой.
        - Ты, наверное, не Катя, а Арата.
        - Это одно и то же лицо.
        - Арата, ты будешь уверять меня в том, что нет человека по имени «Катя»? Куда ты дела ее?
        - Она перед тобой.
        - Неужели я поверю тебе, тому, что Катя есть просто полая форма, которая может быть заполнена кем угодно.
        - А, как ты думал?! Ты тоже есть такая же полая форма. Человеческие формы заполняются не кем угодно, а такими, как я. Впрочем, так как я из ада, вернее ничто, то можно сказать, что кем угодно.
        - Для тебя?
        - Для себя. Пришло время переродиться. Вот ты и почувствовал в себе перемену. Но ты настолько сросся с формой человека что принял его за себя.
        - Так я такой же, как и ты? Меня, что, нет?
        - Нет, ты есть и настолько стал человеком, что не помнишь, забыл, кто ты.
        - Так значит, Я, Петр Петрович Петров, – иллюзия?
        - Нет, все сложнее, не упрощай. Ты действительно Петр Петрович Петров. Ты настолько же иллюзорен, насколько иллюзорна вся ваша жизнь. Теперь и моя. В этой иллюзии я Катерина Ивановна. В реальности та, которую зовут Аратой только потому, что она прямая противоположность тому, что ты видишь во мне. Ты нашел во мне идеал и сделал меня Тарой для себя. Я не против.
        - Почему ты считаешь, что я такой же, как и ты? Ты не могла сделать ошибку? Может быть, я обычный человек? Есть ли у вас опознавательный знак, по которому вы узнаете своих?
        - Если ты обычный человек, то тебе же хуже, - я тебя убью, и все равно ты будешь моим, но уже мертвым. Ты будешь существовать в царстве мертвых. Вряд ли такое существование можно назвать жизнью в вашем смысле слова.
        - Есть ли знак?
        - Есть. Можно попробовать. Проверяется так: я убью тебя. Если ты не умрешь, то ты бессмертный. Давай проверим, - предложила Арата.
        - Нет, мне что-то не хочется. Я хочу быть просто человеком.
        - Так как на тебя не предъявляет права противная сторона, но я могу удовлетворить твою просьбу, но только после того, как ты оплатишь расходы на мои рейсы в оба конца: «ничто» в «что» и «что» в «ничто».
        - В какой валюте оплатить накладные расходы?
        - Естественно, в конвертируемой валюте, кровью своей или чужой.
        - Если ты не хочешь, чтобы я убила тебя и взяла с собой, то это сделай сам: убей себя или убей другого, кого хочешь, чтобы не быть мне должным.
        - Если не можешь, то терпи. Это так просто, - взять и кого-нибудь убить.
        - Какая ты жестокая! Кто тебя создал такой?
        - Ты.
        - Как это я? Я ведь смертный. Я не бог.
        - То, что я обратная половина Тары, - это твоя заслуга. Нас разделили люди с помощью вашего бинарного восприятия сущего. Сущее как таковое одно и то же. Вы же наделили его противоположными знаками. Мы ведем себя сообразно вашему способу оценки всех вещей на хорошие и плохие. Вы так и к нам относитесь, хотя мы не вещи и не люди.
        - Почему же вы тогда подстраивайтесь под нас, как ты утверждаешь? Я полагал, что вы живете самостоятельно, независимо от нас.
        - Конечно. Но в вашем мире царят ваши законы. Наши законы для вас смертельны.
        - Так живите сами по себе.
        - Мы так и делаем. Ведь мы трансцендентны вам. Но вы имманентны нам и поэтому, чтобы управлять всем миром в целом во всех его измерениях мы не можем не воплощаться в тех, кто в них обитает, включая вас.
        - Почему у меня такое впечатление, что я ни делаю, я делаю против себя, против того, что есть во мне и является моей сущностью, однако это сущность не только меня, но и всех. Это что, влияние явления сверхдолжного? Нарушение меры в морали? Во мне, когда я совершаю что-то не должное, поднимается волна сожаления, жалости по отношению к тем созданиям, включая и неразумных, которых я обидел, может даже смертельно обидел, обидел до смерти, и потом возникает пустота в душе, онемение в теле. Что это?
      - Это смерть. Это умирает твоя душа, отмирает наиболее чувствительная часть души, которой она была связана с обиженным, убиенным созданием. Это происходит для того, чтобы осталось на ней мертвое место, метка, зарубка на память во избежание содеянного в будущем. Бессмысленно травить себя сожалениями о преступлении против жизни. Правда, я заметила, что в таких случаях вы, бывает, зацикливаетесь на этом и проигрываете вновь и вновь это состояние греха. Это болезнь. Вы не властны над этим. Такова расплата для тех, у кого есть совесть, живая душа. Совесть болит. Значит, душа еще живая. Но она может умереть. Я сейчас скажу то, что утаивают друг от друга даже духи, - ангелы и демоны. Ваш мир, точнее, его измерение опасно даже для духов. К счастью, то, что в нем может умереть душа и даже дух, действительно только в вашем измерении. Лучше сказать, что можно умереть для вашего мира, для того измерения, в котором он является вам. Умереть в этом случае означает не иметь доступа для него. Но есть и другие измерения, в которых ваш мир может открыться. 
        Ты спрашивал меня о том, как адекватно реагировать на личный грех. Имеет смысл только уклонение от такого в будущем. То, что человек так остро переживает о содеянном, говорит о том, что он в духе, но духу неприятно находиться в нем. Лучше, конечно, проявить заботу об оставшихся в живых. Но на это нужны силы, которых, может быть, у тебя уже не осталось, ибо ты употребил их на уклонение от зла.
        - Не лучше ли сразу их употребить на заботу?
        - Лучше, если это доступно тебе, ты вовремя готов, когда ждут от тебя помощи. Хуже, когда ты предлагаешь свою помощь, а в ней не нуждаются. Не всегда восстанавливаются силы. Успокойся. Больше так не делай. Ты создан для творчества, а не для насилия и убийства, даже если речь идет о неразумных существах: кошках, собаках, мышах, насекомых. Но сострадай живым существам, когда их угнетают другие, помогай им. Помогай не только им, но и равным себе и даже тем, кто выше тебя, сострадай им. Только больше не поддавайся на импульсивные провокации, отвечая им тем же. Ты будешь виноват в том, что не сделал вывода из содеянного. Если в такой ситуации ты не можешь думать и принять верное решение, лучше отключись, чтобы не совершить непоправимое. Таким образом, ты можешь подставить себя. Так ты принесешь не другого, а себя в жертву. Лучше поступить обдуманно. Но не всегда вы можете поступать так, как следует. Что делать? Тогда лучше ничего не делать. Все заслуживают спасение, не только ты, независимо от того, нравятся ли они тебе или не нравятся, боишься ты их или нет. Иначе, чем ты будешь лучше животного? Ничем. Ты будешь тем, чем и явишься, - животным. Вряд ли, тебя можно будет назвать именем человека, кем-то.   
        - Ты говоришь так, как могла говорить Тара.
        - Теперь ты понял, что различие между нами условно и проводится тобой, а не нами, - сказала мне Арата и добавила, - я не виновата в смерти Василия Ивановича. Во всяком случае, я не желала лично ему ничего плохого. Но вышло так, как вышло.
        - Страдал ли он?
        - Вероятно, да. Кто хочет умирать?! Но он уже не страдает. Ему не за что страдать.
        - Откуда ты это знаешь? Ведь ты бессмертна. Если вы бессмертны, то, вероятно, не только не умираете, но и не страдаете.
        - Ты не прав. Мы страдаем. Есть такие страдания, которые не может утолить даже смерть. Может быть, они, а не только радости, делают нас бессмертными.
        -  То есть, вы как демоны бессмертны в страдании?
        - Это ты сказал, а не я. Твоя интерпретация попахивает вульгарным адом, в котором вечно страдают грешники. Я имела в виду другое, - сострадание.
        - Так кто ты: Арата или Тара?
        - Я та же самая. Это у тебя амбивалентное отношение ко мне.
        - Как тебя зовут?
        - У нас нет имен, того, что вы называете ими.
        - У вас нет лица?
        - Нет.
        - Тогда чье лицо на тебе?
        - На мне твое лицо, то лицо, которое удобно, чтобы с тобой найти общий язык. Мое лицо такое, какое тебе может нравиться тебе. Ты хотел, чтобы такое лицо было у твоей женщины.
        - Ты меня просто потрясла. Есть ли у вас Я?
        - Есть. Для него не надо лица. В этом смысле нужно понимать то, что я уже сказала, что мы являемся в вашем мире мерцающими существами. Мы являемся вам из плоти ваших мыслей, чувств, мечты, фантазий, отношений и поступков. Для тебя я явилась такой, какой тебе приятно, какой ты может принять меня и признать.     
        - Но чем тогда для меня ты отличаешься от моей же фантазии?
        - Тем, что я как Я существую независимо от твоей фантазии.
        - Но что ты скажешь, если я предположу, что это я ты, твое Я? Может быть, я выдумал тебя и теперь морочу себе голову?
        - Почему бы с тобой не согласиться? Но мое утверждение является более обоснованным. Ведь ты видишь меня и разговариваешь со мной.
        - Хорошо. Допустим, ты права. Но тогда где прототип тебя как земной женщины, где человеческая Катерина Ивановна? Даже если допустить, что ты соткала ее образ из моих фантазий и воспоминаний, то они сложились из кого-то? Неужели не так?
        - Так ты кого любишь: меня или того, кого имеешь в виду?
        - Я люблю тебя. Но с кого ты скопировала образ или, может быть, ты вселилась в нее?
        - Подумай сам и прими решение. От того, что ты решишь, зависит не только твоя судьба.           
        - Ладно. Я понял, что ты угрожаешь.
        - Нет, я не угрожаю, а предупреждаю тебя о возможных последствиях твоих необдуманных решений. Только и всего. Понятно тебе?
        - Как не понять. Не буду темнить, ты все равно догадаешься. Вероятно, Катерина Ивановна существует, и была до твоего появления в нашем мире. Но если я свяжусь с ней, то она может пострадать.
        - Все могут пострадать.
        - Но зачем я нужен тебе?
        - Это я нужна тебе. Нужда вызвана твоим изменением, возможным преображением.
        - То, что ты явилась мне в женском виде Катерины Ивановны, было необходимо для такого изменения.
        - С твоем случае «да». Или ты хотел, чтобы я была мужчиной?
        - Конечно, нет. Так ты на самом деле женщина.
        - Ваше сознание делит нас, духов, не на женщин и мужчин, а на ангелов и демонов.
        - В половом смысле ты относишься к среднему роду?
        - Нет, это упрощение. Я не могу сказать, что я женщина всегда, но теперь для тебя я женщина. Я становлюсь вся, целиком такой, какой нужна тебе.
        - Так ты единственна? Тебя нет еще где-нибудь для другого в это момент времени?
        - Зачем? Есть другие духи.
        - Значит, ты связана временем.
        - Да, на момент