( ИЗ СЕРИИ - НЕВЫДУМАННЫЕ ИСТОРИИ)
В далекие восьмидесятые годы, когда я работал начальником бюро по механизации производственных процессов, нам через Министерство после долгих месяцев переписок выделили долгожданные постоянные магниты для решения одной сложной технической задачи в сварочном производстве. Правда, мы просили детали из магнитного материала, но нам дали заготовки под детали.
Магнитов этих оказалось целых два ящика весом килограммов по пятьдесят каждый и их занесли ко мне в кабинет, который находился на первом этаже инженерного корпуса блока цехов сварных металлоконструкций. Поставили их в угол комнаты, и мы немедленно занялись тем делом, для которого их и приобрели. Магниты эти были в виде пластин размером 200Х200 мм и толщиной в 20 мм. Из них надо было изготовить нужные нам детали и собрать затем из этих деталей необходимое нам приспособление. Точнее два приспособления. Потому магнитов и было так много.
Мы распаковали один ящик, достали заготовки, взяли чертежи деталей и пошли в цех, чтобы попробовать их обрабатываемость. Мы никогда ранее с подобными металлокерамическими материалами не сталкивались, потому что все виды постоянных магнитов, изготавливаемых тогда в стране методом порошковой металлургии, шли только лишь на оборонку.
Материал оказался сверхтвердым, им можно было спокойно царапать стекло, и все наши попытки получить из пластин хоть что-то приемлемое для нас успехом не увенчались. Материал пластин не желал обрабатываться никакими известными нам механическими способами. Ни фрезеровать, ни шлифовать, ни сверлить его не удавалось. Свыше месяца пыхтели мы с этими пластинами и затем сдались, подняли руки! Все наши усилия оказались напрасными.
Я написал отчет о проделанной работе и пошел к Главному. Так как материал магнитов считался секретным и фонды на них выбивались через два министерства, Минтяжмаш и Минобороны, то и отчет наш должен побывать в этих самых заинтересованных министерствах. А раз так, то каждое слово этого отчета должно быть тщательнейшим образом взвешено и обосновано. Ведь тут, как ни крути, но мы серьезнейшим образом «оплошались». Не надо нам было брать пластины. Нам надо было настаивать на получении уже готовых деталей. А мы и этому обрадовались, думали, что выкрутимся. Ан нет, не выкрутились! Наоборот, "оплошались". А если «оплошались», то обязательно должен быть виновник этого безобразия, происшедшего с ценнейшим секретным материалом. Но виновником никто не хотел быть. Ни я, непосредственный исполнитель этой темы, ни другие, стоявшие по служебной лестнице надо мной.
Но я не буду об этом. Эти подробности интересны только специалистам. Хотя естественно, что разговор у Главного был не из легких. И я вернулся к себе злее злого. А как раз перед этим вышел из отпуска один наш старейший работник, инженер сварщик. Старейший в полном и переносном смысле слова. Он был у меня самый старый по возрасту и собирался идти на пенсию по льготному списку где-то через год. В наших работах с постоянными магнитами он участия не принимал, хотя инженер был опытный .Звали его Иван Александрович, фамилия Финашин.
Когда я зашел в нашу комнату, он стоял у верхнего ящика с магнитами и вертел в руках пластину постоянного магнита.
Я глянул на него и машинально сказал, совершенно не задумываясь о смысле сказанных слов. А сказал я следующее:
-- Иван Александрович! Ты бы поосторожнее с ними! Они ведь сделаны из редкоземельных металлов и на мужиков действуют не слишком благоприятно! У них же радиактивная магнитность! Имей в виду.
Он мгновенно побледнел. Даже не побледнел, а как-то сразу же сделался мертвенно белым и испуганным движением рук бросил пластину назад в ящик.
А я сказал и сразу же забыл о сказанном. Мне было не до того. Мне надо было еще основательно поработать с отчетом о проделанной работе. Главный забраковал мой вариант.
Прошло пару дней. И как-то после обеда мне вдруг звонит наш Главный:
-- Зайди ко мне!
Я поднялся и пошел к нему. Его кабинет находился на самом верхнем, четвертом этаже инженерного корпуса блока цехов. Я зашел к нему, поздоровался и сел за стол на то место, где я обычно сидел.
Он посмотрел на меня, хмыкнул и сказал:
-- Во посмотришь на тебя, вроде нормальный на вид мужик, а ведешь себя порой, как ребенок! Ты чего Финашину сказал о магнитах?
А я совершенно забыл о своих словах, сказанных тогда Финашину. Мне было тогда абсолютно не до него! Поэтому я пожал плечами и сказал вполне искренне:
-- Ничего я ему не говорил! Да и зачем? Он в этой теме не участвовал.
-- Ты ему сказал, что эти магниты радиактивны и отрицательно действуют на мужскую потенцию! Было это?
-- А-а, - вспомнил я, - было что-то в этом роде! Только не мог я так мудрено сказать. Я сказал как-то попроще!
Главный хлопнул ладонью по столу:
-- Откуда у тебя такие сведения? Если это действительно так, если магниты действительно радиактивны, то почему ты никому ничего не сказал? Ведь люди с ними работали! Надо было специальные требования по технике безопасости для работы с ними разрабатывать! С радиактивностью не шутят! А ты – умолчал! Безобразие! Вот вкачу тебе выговор за провал работы – попляшешь тогда.
Я не выдержал и рассмеялся. Главный "вытаращил" на меня глаза и погрозил кулаком:
-- Обнаглел совсем! Я тебе "поржу" в кабинете у Главного!
Я прекратил смеяться и махнул рукой:
-- Да успокойтесь вы, Анатолий Илларионович! Выдумал я все это! Нечаянно выдумал! Машинально сказал. Пошутил, так сказать! Он же у нас сверхсерьезный мужчина! А никакой радиационной опасности они не представляют! Хоть садись на них, хоть ложись – ничего мужику от них не будет! Со мной ведь ничего и с ребятами тоже!
-- Ты уверен? – Главный недоверчиво глянул на меня.
Я выдохнул из себя воздух и как можно убедительнее проговорил:
-- Анатолий Илларионович, мы же вместе с пластинами получили еще и технические условия на них. Вы же сами подписывали запрос. Там эти требования стояли. И на магниты нет особый требований по безопасности.
-- Нет, говоришь? — Он подался ко мне всей своей грудью, - А вот Финашин жаловался сегодня мне, что у него теперь ничего с женой не получается! Раньше никаких проблем никогда у него не было, а вот посидел рядом с этими магнитами у тебя в комнате и сразу же осечки пошли! Он чуть не плачет! Я его знаю давно – он не может сочинить!
Я в недоумении пожал плечами:
-- Хорошо, я ему покажу технические условия на эти магниты – пусть успокоится.
Главный досадливо сморщился:
-- Да не в бумагах твоих дело! Ты убери их куда-нибудь, эти проклятые твои магниты! Куда хочешь! Но чтобы их у тебя в комнате больше не было! Понятно? Или еще раз повторить?
В этот же день я перебросил оба ящика в цех, где поставили их в инструментальной кладовой. Так они там до сих пор и стоят, никому не нужные. И если уж цеховые умельцы не нашли им применения, значит, действительно, для дома, для семьи эти пластины никакого интереса не представляют.
Финашину я дал под роспись для ознакомления технические условия на эти магниты. Пусть успокоится. И он действительно успокоился. Потому что через пару дней после утренней оперативки Главный попросил меня остаться. Я остался. Когда все вышли из его кабинета, он погрозил мне пальцем, «заговорчески» улыбнулся и тихо сказал:
-- А у Финашина все опять нормально с женой! Вот стоило лишь выбросить эти ящики из комнаты и у него наладилось! А ты говори-и-и-ишь, что безопасно! Неправда!
Я вышел из кабинета Главного и, не выдержав, рассмеялся! Как же много в отношениях мужчины к женщине зависит от его психологии! Не то, что-то услышал, не так, что-то понял и все, посыпались проблемы за проблемами! И получается, что некоторым мужикам никак не подходит роль слепого, нерассуждающего, двуногого самца – слишком уж ранимы они психологически!
Мимо проходила молодая и симпатичная работница одного из бюро отдела. Она посмотрела на меня и улыбнулась:
-- Виталий Владимирович, что это с вами?
-- Да вот, Надюша, увидел тебя, молодую и красивую и вспомнил себя, такого же молодого и такого же красивого! Вспомнил и даже самому стало смешно – как же все это давно было!
Она махнула рукой, рассмеялась и пошла дальше. А я пошел к себе. Настроение у меня было великолепное! С чего бы это?
