Усечённый куб

спорили. Тринадцатый резко повернулся и подошел к капитану D.
  Зачем мы вам нужны? – спросил Тринадцатый.
  Я не знаю, это придумали не мы, ты знаешь это,  ответил капитан D. – У нас запасов этого топлива на много лет вперед, может даже на век, может больше. Наше оборудование столько не проживет, но мы будем привозить вам нашу часть договора, пока будет летать корабль, но и он не вечен. Если мы больше не прилетим  ты будешь знать, почему.
К капитану D подошел сержант JF. В руках у него был свернутый в рулон ковер, он отдал его капитану.
¬ Что это? – спросил Тринадцатый, глядя на странную свёрнутую ткань.
  Это Кира,  капитан D развернул ковер, для него он был небольшой, но для жителей Каткьюба был размером со среднего мужчину.
Основа ковра была темно-коричневая, как неокрашенная шерсть трехрогого барана. На белом фоне, вышитом тонкими нитями, была Кира в зеленом платье. Она будто бы стояла у зеркала, смотря на зрителя, как на себя, она улыбалась, тонкие нити, казалось, передали блеск ее счастливых глаз, а руки были чуть вскинуты вверх, словно она сейчас закружится в танце.
  Это сделала его мама,  капитан D, похлопал сержанта JF по плечу. – Она так радовалась, когда ей подарили это платье, тогда она была счастлива.
Капитан D хотел было свернуть ковер, но Тринадцатый попросил его:
  Подожди, не надо. Она сейчас живая, она вернулась домой, как и хотела.
Капитан D стал свободной рукой отстегивать шлем. Он сильно постарел за этот полет, видимо приближалось и его время. Он был чем-то похож с Тринадцатым, что-то далекое еле уловимое проскальзывало в их взгляде, лице.
  Что вы хотите делать дальше? Как вы думаете жить? – спросил капитан D.
  Мы хотим найти другую землю, где зима мягче. Мы уже нашли одну дорогу, она ведет на восток. Там мы нашли один памятник, груда камней, но на  них было послание других людей. Я хочу верить, что они живы. Там должна быть большая река, а значит там должна быть жизнь, должна быть, где вода, там жизнь.
  Желаю вам удачи, жаль, что мы не можем вам помочь,  капитан D отдал ковер сержанту JF и с трудом снял перчатку скафандра. Он протянул руку Тринадцатому, и тот пожал ее, очень крепко, по силе они не уступали друг другу. ¬ Желаю вам удачи.
  Вы многое сделали для нас. Благодаря этой серой каше мы живы. У нас ее много, но не настолько, чтобы ничего не делать. Мы многое поменяли, мы все поменяли. Теперь Каткьюб другой, не тот, что я описывал тогда. Если ты прилетишь еще, я отдам тебе свой новый дневник, я должен был его продолжить для Киры, но не сделал. Теперь буду делать, я обещаю, я должен и сделаю.
  Я бы хотел увидеть ваш дом, но мы не можем долго находиться на вашей планете. Радиация убьет нас, как наш воздух убьет вас,  сказал капитан D. – В рай можно попасть только мертвым, живым там нет места.

34.

В палате было очень жарко, сквозь небольшую щелку в приоткрытом окне несмело входил зимний воздух, растворяясь в густой атмосфере комнаты. Ора подошла к окну и открыла его настежь.
  Давно пора,  сказала Дея, вытирая полотенцем пот со лба Лиз. Дея двигалась замедленно, большой живот мешал ей, но она настояла, чтобы ребенка Лиз принимала именно она.
Рядом стояла Мэй, держа дочь за руку. Лиз тяжело дышала, желая сорвать с себя доставшую ее за два часа родов больничную рубашку, но Дея не разрешала.
  Давай, еще немного осталось, я уже вижу головку,  ласково сказала Дея. – Давай дыши по моей команде.
Дея задышала так, как должна была дышать Лиз, нагнетая в чреве нужное давление, для выхода нового человека на свет. Ора подошла к Лиз и вытерла ее тело и ноги, Лиз сильно устала, но стойко держалась, беспрекословно выполняя все команды Деи.
  Так-так, все, взяла, взяла! – радостно сказала Дея, вытаскивая младенца на свет.
Ора быстрым движением перерезала пуповину и стала вытаскивать послед, пока Дея занималась на столе младенцем. Она прижгла пупок и перевернула младенца вверх ногами. Младенец молчал, насупившись, словно не дышит. Дея шлепнула ребенка по попе, и палату заполнил громкий крик новорожденного.
¬ Дайте ее мне! Дайте мне мою дочь! – заплакала Лиз, протягивая к ней руки, но падая в изнеможении на подушку.
¬А почему ты решила, что это дочь? – хитро прищурившись, спросила Ора. ¬ Мы же тебе ничего не говорили.
¬Я знаю, я чувствовала! Дайте ее мне, пожалуйста, дайте! – плакала Лиз.
  Смотри, какая у тебя красавица родилась,  Дея протянула Лиз ребенка, младенец сразу же узнал мать, слепо, по запаху двигаясь по липкому животу к груди неумелыми движениями.
Лиз приложила ребенка к груди и успокоилась, она больше никого не видела, кроме малютки, пытавшейся сосать ее грудь. Мэй стояла рядом не в силах оторвать от них взгляда.
  Зачатая весной, рожденная в первые дни зимы,  сказала Дея, глядя на Лиз. – Помнишь, как было в твоей книге? И сначала он создал женщину, а потом она родила другую женщину, которая родила третью, которая родит нового человека, который выведет всех из мрака ночи на свет. Я это хорошо помню.
  Ну-ну,  улыбнулась Ора. ¬ Это все мифы. Ты сама скоро родишь, весной. Ты не устала?
  Да ты что? Я бы еще пару родов приняла,  ответила Дея и стала долго зевать. – Нет, устала.
  Иди отдыхай, я закончу сама,  сказала Ора.
  Нет, я хочу сама все доделать,  Дея погладила Лиз по ногам. – Лиз, мне надо еще кое-что посмотреть.
Дея поправила шапочку, как же хорошо, что Лиз откопала на складах халаты и шапочки на голову, в них лечить было гораздо удобнее, чем в спецодежде. Дея осмотрела Лиз и накрыла ее ноги простыней.
  Нет, это не миф,  уверенно сказала Дея. – Дитя рождает только женщина, мать. Мы же обманываем природу, и буйволы дают нам молоко круглый год.
  Тебе надо меньше думать,  ответила Ора. ¬ Это плохо на тебе сказывается, опять будешь просыпаться ночью.
¬ Больше не буду, Лиз родила, мне не о чем волноваться, ¬ Дея посмотрела в глаза Оре. – Я уверена, Рич скоро вернётся. Ты же слышала, он помогает отцу Робу. Он вернется, поверь мне.
  Я знаю, Рич вернется, но он ли это будет? – Ора переглянулась с Мэй, слабо улыбнувшись. Мэй поняла без слов, ответив грустной улыбкой.
Пока Лиз была занята ребенком, Ора принялась обмывать ноги Лиз. Дея недовольно смотрела на нее, видя, каким серьезным стало ее лицо, Ора думала, Дея знала, что мысли ее далеки от праздника новой жизни.
  Дея,  Ора закончила обмывать Лиз, накрыв мать с ребенком чистой пеленкой. – В стаде очень много буйволиц, больше чем быков, так?
  ДА, а что? – нахмурилась Дея.
  Но разве они управляют стадом? – спросила ее Ора и добавила. – Или быть может буйволы?
  Но они смогли бы, если бы захотели! – с жаром воскликнула Дея.
Ора взяла ее под руку и посадила на стул, стоявший у приборного столика, на котором лежали приготовленные для родов инструменты, так и не понадобившиеся, Лиз родила сама, как устроила природа.
  Нет, моя мила,  Ора погладила Дею по голове, девушка прижалась к ее животу, неожиданно для себя заплакав. – Нет, милая – стадо ведет пастух, не наша это воля, не наша.