Один день...

погнутых ржавых обручей – все, что осталось от бочки, – лежали вдавленные в землю металлические обломки – все, что осталось от философа. Однорукий поднял сплюснутую голову, из нее выпали две шестеренки и высыпалась стеклянная пыль микросхем. "Думатель" больше не думал. Философ не мыслил, а, следовательно, не существовал.

Включилось дополнительное освещение: какие-то разноцветные гирлянды, точно на Новый год. Из динамиков Корабля разлилась божественная музыка Грига – "Шествие гномов", и по трапу спустился Сын Человеческий в сопровождении архангелов и в окружении ангелов-хранителей. Однорукий не узнал Генерального. Он был совсем не похож на свои образа, что украшали церковь и стены бараков. Говорили, что Генеральный Конструктор был росту преогромного. А этот был не высок, ступал осторожно, словно все время ожидая, что почва уйдет из-под его аккуратных ножек. В лице его было что-то хитрое, лисье. Глаза-буравчики внимательно оглядывали окрестности. Он что-то говорил тихим ласковым голосом, но разобрать было трудно из-за шума.

Хромой подступился было к Нему, но дерзкого оттеснили ангелы-хранители, обыскали, отобрали костыль. Однорукий подставил плечо своему начальнику и товарищу, чтобы тот не упал.
– Пустите меня, – роптал Хромой, – мне нужно к Генеральному... Я должен рапортовать Ему о ходе строительства. Мы почти закончили... еще немного и... Пустите к Генеральному!
– К какому Генеральному? – сказал один архангел из свиты. – Нынче нет никакого Генерального. Вы тут совсем отстали от жизни.
– А кто теперь есть?
– Просто Главный Конструктор.
– А где Генеральный? – допытывался Хромой, прыгая на одной ноге так, что Однорукого мотало из стороны в сторону.
– В отставку подал. Ушел на заслуженный отдых... Ну все, все! Не путайтесь под ногами.

Однорукий понял, что на Родине произошли большие перемены. Вот, оказывается, почему он не узнал Сына Человеческого, Наместника Бога на земле. Потому что это был другой Сын. Сын старого Сына. Стало быть, Богу Он приходится Внуком.

Высокий гость маленького роста что-то указывал по сторонам, может быть, задавал вопросы, хотя, по Идее, был всеведущ. Архангелы что-то отвечали божественному Внуку, хотя, по Идее, они ни за что не отвечают. Ангелы-хранители злобно озирались.
"Почему они ни о чем не спрашивают нас? – недоумевал Однорукий. – Ведь кто еще, как не мы, знает всю подноготную Великой Стройки".

Наконец шествие удалилось в сторону правительственного дома, специально для этого случая выстроенного, и там засияла иллюминация. Оказывается, новички-строители время зря не теряли. Уже разворачивали походную подстанцию. И первым ее потребителем стал правительственный коттедж. Там засияли окна, заиграла музыка Чайковского – "Танец маленьких лебедей".


– Какие еще будут указания? – сделав жест почтения, спросил старший из свиты.
– Стройка требует основательной зачистки, – тихим голосом сказал новый Главный Конструктор, отодвинув штору и глядя в окно. – Здесь черт ногу сломит, валяется разная дрянь. Распорядитесь, чтобы немедленно навели чистоту и порядок. Весь хлам собрать – и в печь. На переплавку.


– Что ж они делают? – гневно недоумевал Однорукий. – Нет, вы только посмотрите, что они делают!
Хромой сидел на своем любимом валуне и нехотя повернул голову в сторону, куда показывал нервный его заместитель.
– Что они там строят?
– Новый Космодром, – желчно ответил Хромой.
– А как же НАШ Космодром?! Он, выходит, никому не нужен?.. Выходит, мы зря трудились?.. Вот так просто вычеркнули нас из жизни, словно нас и не было...

– Получается, что так, – Хромой повесил голову. – Архангел, руководящий строительством, сказал, что Космодром наш не отвечает современным требованиям. Теперь будут ориентироваться на прием военных крейсеров, а это совсем другой тоннаж и другое оборудование. У них там все изменилось. Идет какая-то беспрерывная победоносная война – не то гражданская, не то отечественная.
– Я вот думаю... – подумав, продолжил было Хромой.

– Кстати, – непочтительно перебил Однорукий своего начальника, – вы заметили, что у новых строителей отсутствует интеллектуальный индекс. В табличке на груди написано только "РС" – Робот-Строитель. Пометка – "интеллектуальный" отсутствует. У них что, нет "думателя"?
– А зачем он им, – ответил Хромой, даже не обидевшись на подчиненного за бестактность. – Нас снабдили интеллектуальным блоком только потому, что эта планета была совершенно не изучена. Никто не знал, что нас ждет, какие трудности, опасности... Одни зыбучие пески чего стоят, помнишь, скольких роботяг мы потеряли в этих проклятых песках! Мы сами должны были выбрать подходящее место для строительства, провести необходимые расчеты, без "думателя" этого сделать невозможно. А теперь, когда мы все исследовали, послали им сводки с результатами... теперь и болванов можно прислать. С болванами даже легче. Они не диссиденствуют, не перебивают старших по должности... Да в общем, что там рассуждать, они – наша смена. А мы...

– Ничего, мы свою жизнь честно прожили. Вот увидите, они еще медали нам выдадут... И уйдем мы на заслуженный отдых... Давайте, я вам помогу дойти до барака, становится слишком сыро.
– Ты идеалист, Однорукий, – сказал Хромой, не двигаясь с места. – Спасибо тебе за все... Ты иди спать, а я понаблюдаю за ними. Может, им совет какой-нибудь понадобится, так я помогу.
Однорукий ушел в свой барак, но уснуть не мог. Система сновидений полностью вышла из строя, а что за сон без сновидений – полная отключка, это как смерть. Однорукий боялся небытия. Он встал и опять пошел на пустырь. Хромой лежал возле валуна, зажав что-то в руке. 

Присмотревшись в темноте, Однорукий увидел, что череп начальника вскрыт, интеллектуальный блок выдран со всеми проводами. Вот, значит, что сжимал в руке Хромой.
– Вон еще парочка, – сказал кто-то в темноте. – Один, кажется, функционирует.
– Скорее сюда, пожалуйста! – позвал на помощь Однорукий.
Подошли из темноты молчаливые робостроители нового поколения во главе с архангелом. Человек был знаком, тот самый, что говорил с Хромым.
– Ему нужен срочный ремонт, – сказал Однорукий, – может, еще удастся спасти...
– Не беспокойся, – сказал архангел, – о нем позаботятся.
Новые роботяги без слов подняли Хромого и понесли.
– А мне куда? – спросил Однорукий нового начальника Великой Стройки.
– За ними иди, – указал архангел.


Когда разверзлась геенна доменная, и вот-вот должна была поглотить Однорукого вместе с каким-то железным хламом, роботяга под номером 237 успел подумать, что Диоген оказался прав: умирать, в сущности, не так уж и страшно. Потому, что жизнь была всего лишь сном. И умереть, значит проснуться для новой жизни. Хорошая, наверное, будет эта жизнь...



=================
Сентябрь 2000 г.
Пермь.