Контрольное обрезание

подчиненным.

Голди нервно ходила по комнате, сцепив в замок пальцы рук и забросив их за голову. Шея под этим гнетом склонилась. Волосы упали на лицо девушки.
– Перестань мотаться туда-сюда! – гаркнул Эзра на Голди. – Создаешь помехи...
– Не груби старшему по званию, – ощерилась лейтенант Даржан.
– Имею право, ты моя жена.
– Мы не венчаны. Вот когда перейду на твою фамилию...
– Молчать! – гаркнул Натан. – Лейтенант Даржан, отправляйтесь в свою комнату и следите из окна за улицей. Свет не зажигать. Если рядом с домом остановится машина или заметишь скрытое передвижение людей – сообщи. 
– А если они придут с проверкой открыто?
– Прекратить разговоры. Шагом марш на пост!


– Шеф, надо сваливать отсюда, – сказал Кор-Бейт через три часа. – Мы еще в трамвае засветились капитально, кондуктор нас запомнил. Вчера какая-то фрау из соседнего дома видела нас с Голди во дворе и подозрительно смотрела. Может, еще где-нибудь мы оставили след. И это кроме свидетельства Шюслера. Скоро они соберут все разрозненные факты и...
– Знаю, – огрызнулся Натан. – Специально изучал методы работы немецкой полиции. Даже Советы не смогли развалить старый механизм. И тем не менее считаю: оснований для паники нет. Пока...

Он посмотрел на свои часы, было полтретьего ночи. Заглянул в комнату Голди. Она спала, сидя на стуле у окна, навалившись на подоконник, трогательно расставив локти. У Натана защемило сердце, такой она была беззащитной в этот момент. Он любил её как дочь. Как свою, так никогда и не родившуюся девочку. Пр-р-роклятая работа. Она безжалостна к личной жизни.
Натан вернулся в холл, отеческим жестом положил руку на плечо Эзры:
– Что с аппаратом, сынок?
– Не знаю, шеф. Убейте меня, ума не приложу. Волны нет. Но ведь этого просто не может быть!
– Вероятно, вышел из строя какой-нибудь блок? Или где-нибудь не контачит?
– Все датчики показывают полную исправность.
– Аккумуляторы сели!
– Полнехоньки! Аж искрятся...
– В чем же тогда дело?
– НЕ ЗНАЮ! – Эзра схватил себя за волосы.
– Это плохо.
– Это катастрофа, шеф.


Глава 6 

В шесть часов утра созвали экстренное военное совещание. Уже светало. Голди сидела заспанная, вернее, не выспавшаяся. А у не вздремнувших ни на минутку Натана и Кор-Бейта вокруг глаз появились темные круги усталости. Намололи кофейные зерна. Выпили по чашке ароматнейшего сверхкрепкого кофе.
Оперативку открыл шеф.
– Итак, Волны нет, и, вероятно, не будет. Ваши соображения? Начнем с младшего по званию. Кор-Бейт.
Эзра подобрался и стал высказываться:
–  Волна представляет собой стигулярное поле с хронодиаплектическим завихрениями. Еще это называется эффектом Эйнштейна-Микоты...
– Короче, Эйнштейн, – недовольно сказала Голди, – опустим теорию, перейдем к практике.

– Вот я и говорю... Поле, стало быть, пронизывает пространственно-временной континуум, как нейтрино. Это значит, для нее, для Волны, нет и не может быть препятствий. Ни в пространстве, ни во времени. Если Волны нет, значит, ТАМ не включен волновой генератор. Наш сигнал – то же стигулярное поле, только иначе скомбинированное и менее мощное. По сути, если бы наша Волна соответствовала мощности Волны, посылаемой из Центра, то мы вернулись бы без посторонней помощи. Но тогда, вместо двух относительно небольших аккумуляторов, нам бы понадобилась мощная электростанция, желательно атомная, соответствующих размеров. Собственно, из-за проблемы энергообеспечения пока так и не создана автономная машина времени, с габаритами в пределах разумного. Поэтому, существует пока только хронотранспортер. Та же, по сути, машина времени, но состоящая из двух блоков – базового и мобильного. Основная часть установки стационарна, находится... короче, сами знаете, где, а мобильная платформа...

– Ясно, – на этот раз перебил Натан. – Мобильная платформа перемещается во Времени.  Так. Ты закончил? Голди, тебе слово.
– Вероятно, вспышка на Солнце? Это может вызвать сбой аппаратуры.
– Чушь! – с удовольствием оборвал жену Эзра. – Ты хороший аналитик, но в технике не сечешь.
– Я уверена, в Центре авария! – разгневалась Голди.
– В распоряжении правительства имеются три действующие стационарные установки, – напомнил Натан. –  Две старого типа, UZRA-SX, и одна модернизированная – ШИМОН-15, с нее мы и стартовали. Все  три установки находятся в разных местах. Выход из строя всех трех – маловероятен. А вернуть нас может любая...
– Террористы взорвали атомную станцию в Аль-Кобе! – не унималась лейтенант Даржан.
– После возведения палестино-израильской Стены? – усомнился Кор-Бейт.
– Война началась!
– Когда мы отправлялись, было все спокойно. Ты сама знаешь, уже много лет у нас с палестинцами стабильный мир, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. И с другими государствами, слава Богу, без особых проблем...

– А дебаты в ООН относительно запрещения испытаний хронотранспортеров? – голосом профессионала возразила Голди. – Ставился вопрос, лишить национальные правительства самочинно использовать технологию ТТ. Предлагалось отдать аппараты в распоряжение международных организаций типа «Всемирное археологическое общество», ЮНЕСКО и прочих сугубо мирных организаций. Европейский Союз, Россия, Китай, Бразилия и США согласились на взаимные проверки международными контролерами. И только Израиль, наш уважаемый премьер Исав Аэрон и военная партия, слышать не хотят ни о каких инспекторах. Машины-времени у нас, дескать, нет. Но она у нас есть, и не одна. И мы используем их по своему усмотрению, может быть, во вред человечеству.

– Убрать из Истории самого кровавого подонка, какого только знал мир, по-твоему, это действовать во вред?! – Эзра, как примитивно организованный человек, искренне не понимал тонкую, неоднозначную Голди. – Ты же сама сказала, что мечтала об этой минуте с детства!..
– Одно дело эмоции, другое – жизнь! «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовется...», сказал один поэт, в нашем случае – действие.
– Я знаю только одно, – горячился Эзра. – Гитлер – это война! Шестьдесят миллионов людей погибли...
– Шестьдесят пять, – подсказал шеф.
– Тем более... из них – пять миллиона евреев! И мы их спасли. И, может, быть предотвратили вторую мировую бойню...
– Итак, подведем итоги, – прервал дебаты глава акции. – Возможно, что наше правительство поставили перед жестким выбором, и оно было вынуждено прикрыть эксперимент... Спокойно, спокойно, друзья, Временно, временно прикрыть. Может быть, через год, когда улягутся страсти...
– Нет, я не согласен жить здесь целый год! – возмутился Кор-Бейт. – У меня тренировки, у меня диета... здесь нет, наконец, газированного душа...

– Т-с-с! – Натан поднес палец к губам, и все замолчали. – Кажется, гравий шуршит, – сказал начальник, обладавший острым слухом и отличавшийся феноменальным чутьем на опасность.
Голди метнулась к своему наблюдательному посту. Не зажигая лампу, приникла к стеклу у самого подоконника. В свете фонаря, горевшего в саду вот как раз для таких случаев, Голди увидела давешнего дурачка, прятавшегося за кустом. Только сейчас он не был вял и не пускал слюну, напротив, он был собран и подавал кому-то руками властные знаки. Ловкий черт, если сумел проникнуть за высокую ограду!

Натан с другого окна, из кухни, видел, стоявших за оградой двух полицейских в плащах и с фонариками в руках. Туман делал фигуры серыми, плоскими и как бы нереальными. Но когда один из них протянул руку к уличной кнопке, в прихожей дома резко и весьма вещественно, до нервной дрожи тела, заверещал электрический звонок. Вилла была оборудована прежним хозяином по последнему слову техники начала ХХ века.

Как тигр, Натан прыгнул в холл, приказал:
– Эзра, быстро разбери аппарат, упакуй в две коробки. Голди, подготовь вещи. А я встречу их и задержу. Если что – уходите на чердак и через слуховое окно – на крышу. Ждите меня там.
– Шеф, будьте осторожны, поблизости прячется придурок, – сказала Голди. – Хотя никакой он не придурок, а хитрый шпик.
– Учту, – ответил Натан Кассель, снимая с вешалки пальто-хамелеон и набрасывая его на плечи. Надо было надеть еще шлем, с сожалением подумал он о шляпе-котелке, ну да ладно, – и открыл входную дверь.
Стоя на крыльце, он спросил незваных гостей:
– Что вам угодно, господа?
– Нам нужен хозяин особняка. Мы из полицейского управления Уффинга. Желали бы побеседовать...
– Я за хозяина. Какие могут быть беседы в такую рань. Вы меня подняли с постели, черт вас побери. Я подам на вас жалобу. – Зная о грубоватой натуре баварцев, Натан не стеснялся в выражениях.
– Сейчас четверть седьмого, – ответил один из полицейских, вынув из кармана часы. – Мы соблюдаем законность. После шести утра имеем право...
– А судебный ордер у вас есть?
– На проверку паспортного режима не нужна санкция. Вы недавно приехали в город, нигде не зарегистрировались, это не порядок. Имеем полное право задержать вас, а также ваших друзей и препроводить в участок. Ну так вы откроете или нам придется ломать ворота?
– Хорошо. Сейчас открою. Только возьму ключи от ограды. Не гарантирую, что их быстро найду...
Натан хотел было закрыть дверь, но из кустов вышел «шпик». Сказал, ехидно улыбаясь:
– Разрешите, я помогу вам их найти.
– Это неслыханная наглость! – сделал вид, что возмутился, хозяин. – Тайно проникать на территорию частного владения!..
– Я по старой дружбе решил заглянуть... Мы, кажется, знакомы? Помните, вы мне давеча марок целую кучу отвалили, зарплата приказчика за целый месяц. Вы миллионер? Позвольте полюбопытствовать, как ваше имя?
Шпик был уже в коридоре и подталкивал вперед нерасторопного хозяина.
– А, собственно, кто вы такой? Вчера вы были дурачком, сегодня в шпика играете?
– И вчера, и позавчера, и уж пять лет как я – комиссар уголовной полиции Уффинга. А до этого был старшим детективом... хм... А еще раньше, когда начинал, –