1
Агрипния вышла в незапертые ворота век и уселась на кровати в ногах у спящих.
Марфа Никитична открыла глаза и посмотрела с немым упрёком на свою недавно послившуюся в доме товарку. Сна не было ни на одной реснице.
Спокойствие покинуло её недавно. В тот памятный день она услышала по радио послание к народу страны главного зодчего государственного законотворчества. В нём он, с присущим моменту трагизмом в голосе сообщил о вынужденной мере, - «вы должны отнестись с пониманием», - самоизоляции и длинных выходных для всей страны, той малой возможности, встающей заслоном на пути надвигающейся опасности.
Это событие стало точкой отсчёта бессонных ночей.
Из каждого утюга, перечницы и солонки лились бесконечным потоком угрожающие вести с фронтов заболевания и зрение травмировали кадры пустых улиц европейских городов.
Теперь стенающая пустота пронзительным эхом катилась мятой жестянкой по улицам любимого города Новопетровска. Но ледяной пустоте не нашлось места в горячем сердце Марфы Никитичны.
Ёжась, Марфа Никитична выскользнула из нагретой постели, не беспокоя мужа, Илью Андреича, и прошлёпала босиком на кухню, неся тапочки в руках. Незримой тенью в полумрак кухни следом вошла агрипния…
Настенные часы показывали три пополуночи. Простужено свистел носом чайник. Ждала заварка кипяток в запарнике. Марфа Никитична из непривычного состояния созерцания. Заварила чай. Включила ночник; кухня сразу повеселела; улетучились неясные страхи сумрака.
На улице луна печальным светом заливала размытые предметы экстерьера, смягчая острые углы, днём ранящие взгляды.
Руки сами нашли работу. Вместо маски, - власти рекомендовали покидать дом с маской на лице, но они исчезли из продажи в аптеке давно, - Марфа Никитична решила пошить марлевый саше на голову с глазными прорезями. Идею эту она почерпнула из мультика о Карлсоне; из той части, где отважный мужчина с пропеллером накинул на голову простыню и гонял по чердакам неудачников-воришек постельного белья.
Задумано – сделано. Шить защитный саше она решила в три слоя. Меньше слоёв по её усмотрению давали больше шансов вредным вирусам проникнуть в организм.
В умелых руках мастера любое дело спорится. Через пять минут прошитый нитками вручную саше был готов, два щелчка ножницами – и глазницы готовы.
Хоть сейчас с метлой в руке на передовую борьбы с вредным вирусом.
Смотрелась на себя Марфа Никитична в зеркало и не могла налюбоваться: как же шёл ей этот простенький марлевый аксессуар; к тому же он скрывал недостатки, провяленные лакмусом старости.
Не удержалась Марфа Никитична от нахлынувших эмоций и поспешила поделиться с мужем.
Спросонья уж невесть что увидел Илья Андреич, но когда его разбудила супруга, он дико вскрикнул, замахал руками и вжался спиной в настенный ковёр ручной работы; он смотрел сонными глазами на привидение, которое голосом любимой жены обращалось к нему: «Ну, Илюша, что раскричался! Али не узнал меня? Это я, Марфа! Как тебе мой марлевый саше?»
Успокоившись рюмкой рябиновки, Илья Андреич лаконично высказал, что думает о её проснувшихся портняжных способностях, отвернулся к стене и задремал; засыпая, бросил через плечо, что она могла с одинаковым успехом примерить на себя пустой картофельный мешок.
Но Марфа Никитична была бы не собой, если бы успокоилась на достигнутом!
Почивать на лаврах не позволяла беспокойная натура. И рассуждала Марфа Никитична в таком ключе: «Если лекарство ещё не изобрели, народные средства бессильны, то нужно…» Окунуться в море подсознания без информации и вынырнуть с добычей, - раз плюнуть!
Марфа Никитична уяснила, принести пользу Новопетровску и прогнать неизвестную хворь поможет проверенное временем средство. Она закрыла глаза и увидела себя в первых рядах борцов рядом с отцом Василием, священником местной церкви.
Стрелки часов показывали семь утра. Марфа Никитична покопалась в записной книжке и набрала нужный номер…
2
От дум о вечном и добром отца Василия, он после умывания крупным гребнем чесал густую с завитками бороду, отвлёк установленный сыном рингтон на телефоне; сначала прозвенели колокола, затем густой сочный бас протяжно пропел: «Господу богу помолимся…»
В ванную вошла попадья, матушка Олимпиада с телефоном в руке. На вопросительный взгляд мужа пожала плечами: «Абонента нет в твоей книжке». Рингтон продолжал разливать в пространстве маленьком ванной протяжные ноты.
Отец Василий взял телефон. Провёл пальцем по экрану: «Алло!»
В ответ понеслась скороговорка, звонивший вещал взахлёб, глотая окончания слов: «Отец Василий, доброе утро! Это…»
Отец Василий поморщился; звонившая могла не представляться; он узнал сварливую и заумную прихожанку Марфу Никитичну Свояк; она любила колкими вопросами конфузить батюшку во время службы или при встрече в городе. Уверив батюшку, что управится в минуту, тем не менее, понадобилось полчаса, чтобы обрисовать пришедшую ей умную мысль. Сработала привычка уходить от цели в сторону и отвлекаться на пустяки.
Матушка Липа, - Олимпиада обращение насквозь официальное, - стояла рядом и слушала словесный треск с очень внимательным лицом. Выслушав прихожанку, отец Василий ответил: «Спасибо, я подумаю!», отключил телефон; серьёзным взглядом посмотрел на супругу. «Я всё слышала!» - сказала не менее серьёзно она. – «Что думаешь, Липа?» - «Что я думаю… - Липа задумалась. – Думаю, исполнимо. Вон, в столице…» Отец Василий перебил: «Так то в столице! Понимать надо! У них там свои церковные игры, у нас - свои». – «Чем мы хуже, Вася? Раз народ просит, проведём крестный ход, пусть увидят, что…» Отец Василий снова перебил Липу: «Что увидят? Что мы возвращаемся в невежественное средневековье? Ты меня тревожишь, Липа! Разве можно серьёзно об этом?!» Липа улыбнулась: «Можно! И – нужно! Как все нормальные люди!» Отец Василий просиял лицом: «Так то ж нормальные люди, а ты медик, с высшим образованием, дипломированный специалист врач-инфекционист!»
Матушка Липа за завтраком убедила мужа позвонить выше по инстанции, намёком поинтересоваться, мол, что да как. «Лишним не будет. Скажут, «нет» – так тому и быть! Если «да» – то…»
Отец Василий долго беседовал по телефону. Когда положил трубку на стол и осенил её крестным знамением, матушка Липа поняла: дали добро!
Начались приготовления.
3
Семейство Свояк завтракало.
Марфа Никитична чуть не поперхнулась чаем, заслышав в комнате настойчивый звонок телефона. Вылетев молнией из кухни, она вернулась, медленно ступая и неся, как ценную реликвию, мобильный телефон. Глаза лучились небесно-золотистым светом. Улыбка растянула рот от уха до уха. «Что?» - жуя яичницу с салом, поинтересовался Илья Андреич. «Будет!» - только и могла произнести Марфа Никитична. «Что будет?» - уточнил муж. Марфа Никитична торжественно села на стул. Приклеенная улыбка не сходила с лица. «Всё… будет!» - радостно выдохнула она.
4
Следующий шаг – звонки дочерям.
Света и Надя с отличием окончили среднюю школу. С первого раза поступили в медицинский институт. С красным дипломом обе вышли из его стен. Прошли интернатуру.
Ныне Светлана Ильинична возглавляла психиатрическую клинику; писала докторскую; метила в научные светила.
Надежда Ильинична – открыла частную практику; сеть салонов красоты; стационарные кабинеты; массаж, ЛФК и прочие медицинские прелести.
Света, - циник тот ещё, - отреагировала ожидаемо, трезвость суждений на первом месте: «Мама, на дворе двадцать первый век, о каком крестном ходе может идти речь! Не смеши людей и не позорься! Не поддавайся панике! Это обычный грипп! А знаешь что, мама, ты устала, переутомилась. Ложись ко мне в клинику. Мы тебя подлечим, проколем курсом витамины. Мягкая терапия не помешает!»
Марфа Никитична укорила дочь: «Дожилась!.. Дождалась благодарности! И за что, за то, что ночами не спала, вырастила, воспитала, в люди вывела, образование дала… А ты меня, доченька, за это в психушку!..»
Надя оказалась не столь радикальна; нашла дипломатичный подход: «Мама! Как я тебя понимаю! Как я разделяю твои взгляды! Понимаю, возвращение к господу не прошло даром, тяга к вере пробудила в тебе сокрытые ранее неизвестные стороны души… Но, мама, сейчас другое время… Медицина шагнула далеко вперёд… Сиди лучше дома, соблюдай правила личной гигиены…»
Марфа Никитична отрезала: «И ты туда же, Наденька! Вот она ваша благодарность! Мой руки, носи маску, сиди дома… другое время… Время, доченька, всегда одно и то же…»
Отчаяние и не взаимопонимание дочерей душило Марфу Никитичну. Они не понимали прекрасных стремлений её души.
Она позвонила внучкам, те учились после школы в техникуме и в институте. Мира и Таня – Светочкины. Ника и Аглая – Надюшкины. Они оказались восприимчивее своих матерей.
5
Мира и Таня с радостью откликнулись на просьбу бабушки. Заверили, что обзвонят всех своих подруг и друзей; явка будет обеспечена!
Ника и Аглая не усомнились в правильности поступка бабушки. Выразили поддержку. Также пообещали позвонить друзьям и пригласить их на мероприятие.
То, что для бабушки являлось смыслом жизни на данный период жизни, дыханием груди и биеньем сердца; для внучек, - в период самоизоляции, - прекрасная возможность встретиться с друзьями и отлично потусоваться.
Марфа Никитична обзвонила подруг; мягкие отзывчивые души пролили слёзы умиления в три ручья, радуясь успеху и уму подруги, сожалея, что им в голову эта светлая идея не пришла раньше.
6
Обеспечить явку дело одно.
Предоставить всем средства защиты – другое.
Марфа Никитична поделилась с подругами идеей шитья марлевых саше с прорезями для глаз на голову; понимала, самой с поставленной задачей не справиться.
Отец Василий тоже не бездействовал.
Он позвонил командирам двух воинских частей, с ними частенько играл в настольные азартные игры, не поощряемые и порицаемые церковью. Отцы-командиры смекнули, смекалку не пропьёшь, какие могут поиметь из всего этого чисто религиозного мероприятия чисто служебные преференции. Уверили батюшку, что всё пройдёт как надо, и включились в активную фазу подготовительного процесса.
7
Страшно представить, но сутки спустя весь патриархально-мещанский городок Новопетровск гудел пчелиным ульем: из уст в уста передавалась радостная весть о крестном ходе.
В каждом доме, в каждой квартире, в каждом сердце горел яркий огонёк, освещая тёмные уголки души, погрязшей в рутине серости ума и черствости сердца.
Те же уста передавали по эстафете способ кроя и шитья марлевого саше по уникальной методике Марфы Никитичны; она становилась с каждой минутой всё знаменитее и узнаваемее.
Её фото путешествовало по
|