сказали: "Люблю!"
Прошло несколько дней. Аня и Сережа каждую свободную минуту старались быть вместе. Аня была счастлива, но Сережу тяготила какая-то мысль. Наконец, однажды, он сказал:
- Анечка, я не имею права быть с тобой. Аня, я слабый, безвольный человек. Аня, тебя обижают, а я даже не могу тебе ничем помочь. Так не должно быть. Мужчина должен быть сильным.
- Сережа, не говори так. Ты есть на свете, мне этого достаточно, - положив голову ему на плечо сказала Аня. - Мне ничего не нужно. Я люблю тебя.
- Я должен тебя защищать, - еле слышно прошептал Сережа. И добавил после паузы, - Но я не умею этого...
Они продолжали встречаться. Им было хорошо вдвоем. Они понимали друг друга, вместе грустили и радовались. Словно делая подарок влюбленным, жизнь вдруг смилостивилась. Аня встречала теперь гораздо меньше обид и насмешек. Те, кто прежде обижал ее, приняли, видимо, Сережу за человека способного защитить.
Встречались они в преимущественно в институте, специально задерживаясь допоздна. Иногда они ходили в кино. Правда часто денег не было и на это. Родители забирали у Сережи стипендию, и выдавали на день от полтинника до рубля. Чаще всего эта небольшая сумма уходила на то, чтобы поесть в студенческой столовой. Аня оставляла себе минимум денег, все остальное отсылала матери и питалась очень плохо. Сережа, как мог, подкармливал ее. Она всякий раз очень стеснялась, но никогда не отказывалась, и не желая обидеть Сережу, и будучи голодна.
После зимней сессии родители Сережи отправили его на двенадцать дней в местный дом отдыха. Как он не отнекивался, родители настояли на своем. Единственное, что обрадовало Сережу - это щедрый презент родителей. В честь очень успешной сдачи всех экзаменов, и в связи с отправкой в дом отдыха, они выдали Сереже в полное распоряжение его стипендию. Сережа вначале хотел купить Ане дорогие духи, но поразмыслив купил дешевые, но вполне приличные, сапожки. Это было ей нужнее. Аня расплакалась, когда он почти насильно всучил ей коробку с обувью.
В дом отдыха Сережа поехал без копейки.
Они очень скучали. Сережа хотел уехать домой, но это было невозможно по двум причинам - он боялся гнева родителей, и не имел денег на рейсовый автобус. Бесплатный автобус до города, полагался только по окончанию заезда.
Аня в эти дни была тиха и грустна, как никогда. Она ждала Сережу. Ожидание отнимало у не все силы. Ночами она не могла уснуть, все думала, думала о своем любимом. Двенадцать дней растянулись на целую вечность.
В институте работы почти не было, и Аня целые дни просиживала в своей комнате. Ей некуда было сходить, не с кем поговорить.
В эти дни в общежитии появился новый парень. Высокий, сильный, симпатичный, златоуст и ласковый развратник. Однажды он увидел Аню. Девочка понравилась ему и он решил позабавиться.
Он подошел к ней, ослепительно улыбнулся и сказал:
- Ну здравствуй, красавица. Меня зовут Виктор. А тебя как?
- Аня, - ответила девочка.
- Ну и куда мы сегодня пойдем, Аня? Давай в "Фантазию". Там новый классный бар открыли, совсем недавно. Была там когда-нибудь?
- Нет. И мне не хочется.
- Чего так? Выпьем по коктейлю, поболтаем о жизни, о любви. Или у тебя есть парень?
- Есть.
- Не беда, - не смутился Виктор. - Отобьем. Он кто?
- Зачем тебе?
- Да так, надо же знать противника!
- Он тебе не противник. Не надо. Не приставай ко мне, пожалуйста.
- А я разве пристаю?! Да нет же! Аня, ты мне нравишься, сразу понравилась, как только тебя увидел. Я хочу быть твоим другом. Разве я хуже твоего парня?
- Может и не хуже, только не надо...
- Ладно, согласился Виктор, - замнем разговор до поры до времени.
Вечером Виктор пришел в комнату, где жила Аня. Он принес выпивку, закуску, кассеты для магнитофона и привел двоих дружков. Началась шумная пьянка. Аня хотела уйти, но идти ей было некуда. Она сжавшись сидела на своей кровати и тоскливо думала о Сереже. Рядом с ней сидел Виктор и молол языком. Потом он попытался ее обнять. Аня вскочила и выбежала из комнаты. Виктор пошел за ней. На лестничной площадке он догнал Аню, прижал в угол, грубо обнял и стал целовать. Аня вырывалась, но кричать боялась.
- Ну пойдем, пойдем со мной, - хрипел пьяный парень.
Он попытался расстегнуть на Ане кофточку. Она дико закричала, собрав все силы оттолкнула его и бросилась бежать. Виктор ухмыльнулся и процедил ей вслед:
- Беги, беги... Далеко не убежишь...
Через несколько дней приехал Сережа. Первым делом он хотел увидеть Аню, но родители никуда его не отпустили. Вечером ожидались гости. Сережа просил, умолял, ничто не помогало, а хлопнуть дверью и уйти он не мог.
Вечером явились гости. Среди прочих был и заведующий той самой кафедрой, на которой работала Аня. Он пришел с женой и дочерью. Дочь - стройная, красивая, несколько развязная девица, сразу стала липнуть к Сереже. Он как мог, пытался отделаться от нее, но Вера, так звали девушку, только пуще прежнего увивалась вокруг парня. В эти долгие часы, пока длилась вечеринка, Сережа, пуще прежнего, возненавидел себя за слабость и безволие. Он вспоминал слезы Ани, и сам готов был разрыдаться.
На другой день Сережа и Аня наконец-то встретились. Радости не было предела. Они не могли наглядеться друг на друга, не могли наговориться. Они говорили обо всем. Как скучали, как ждали, как горевали и мучались. Только о Викторе Аня не обмолвилась ни словом.
А Виктор и не думал сдаваться. Он постоянно вертелся вокруг Ани, все время старался заговорить с ней, пригласить куда-нибудь. Вечера он проводил в комнату Ани. Ее соседки были рады. Виктор всегда приходил с дружками и выпивкой, и каждый его приход превращался в попойку. Аня вынуждена была присутствовать при этом. Она даже не могла сбежать в кино, на последний сеанс - совсем не было денег.
Первые дни после приезда Сережи Аня была в таком приподнятом настроении, что приставания Виктора почти не волновали ее. Но Виктор становился все настойчивее, и вскоре вынужденное общение с ним превратилось в пытку.
Сам же Виктор, поначалу просто желавший получить от Ани только "право первой ночи", постепенно, сам удивляясь, стал замечать в себе какую-то странную тягу к этой девчонке. Он перестал таскать за собой дружков. Приходил трезвый, выставлял на стол водку и закуску, выпивал с соседками грамм пятьдесят "за компанию", а потом сидел молча, глядя на Аню. Обычно по быстрому выпив водку, соседки, переглянувшись, уходили. Виктор оставался. Он начинал рассказывать Ане о себе, о службе в армии, о своей тяжелой работе. Аня слушала его уперев глаза в пол. Молчала. Поначалу это бесило Виктора, а затем он ощутил странную прелесть в таком общении.
Возвращаясь к себе в комнату, ложась спать, Виктор долго ворочался в постели, думал. Ему мечталось о том, как Аня будет его женой. Как он, придя домой, с каторжной своей работы, сядет за стол. Аня молча подаст обед, сядет напротив, посадив на колени сына (или дочь, или обоих сразу!). Он будет есть неспешно, обстоятельно, широко, по мужицки, расставив локти на столе, и также не спеша рассказывать ей и сыну о минувшем дне. Она будет молча слушать, но только глядеть будет не в пол, а на него...
Эти мечты не давали ни сна, ни покоя Виктору. Расскажи он все это Ане, кто знает, что бы произошло, но по грубоватой своей натуре Виктор был не приспособлен для высоких слов. Рассказать о том, как тонул их БТР в разлившемся Амуре, швырявшем тяжелую стальную машину словно щепку; о том как после службы в армии калымил он с корешами в Южно-Сахалинске, до кровавого пота, по двадцать часов в сутки; о том, что мастер су... сволочь, опять неверно пишет наряды, и пора бы им, работягам устроить Польшу на заводе - это он мог рассказать. А вот сказать о своих чувствах, о мечтах не умел и боялся показаться пацаном не нюхавшим пороха (не тонувшем в Амуре, не вкалывавшем на Сахалине, не ругавшемся с мастером).
Но в конце концов он решился. Как-то вечером, сразу после ухода соседок, он молча посидев с минуту, глухо сказал:
- Аня, ты это... выходи за меня замуж. Я серьезно. Официально предлагаю. Вот.
Он напряженно глядел на Анину макушку. Она все также, не поднимая глаз, тихо прошептала:
- Нет, нет. Не надо...
- Ты, это, наверное за тот случай сердишься, - горячо заговорил Виктор. - Ну, когда погнался я за тобой. Ты прости. Я же пьяный был, дурак был. Я ведь серьезно, ты не думай. Трогать тебя не буду, слышишь, не буду. Только после ЗАГСа, когда это... официально. Тогда, ну... это...
Он замялся, замолчал.
- Нет, Витя, нет... Не люблю я тебя.
- Ты не думай, - словно не слыша ее слов продолжал Виктор, - я зарабатываю о-го-го! Триста пятьдесят - минимум! На первое время снимем комнату, там малосемейку дадут, у нас на заводе с этим все нормально. Ну... Детишки там пойдут... Люблю маленьких. Мне ведь уже двадцать шесть лет, друзья все с детьми, с женами, а я все по общагам. Я на тебя смотрю, смотрю... Не видел я таких, как ты раньше! Одна ты такая! Выходи за меня. Знаешь как жить будем!
У Ани от этих слов вдруг перехватило дыхание. С Сережей они никогда не говорили о будущем, не заглядывали за порог сегодняшнего дня. А этот грубый парень открыл перед ней дверь в будущее. Дом, детишки, голодный муж приходящий с работы и неторопливо, обстоятельно, широко, по мужицки, расставивший локти на столе, обедающий...
Закружилась голова...
" Но не люблю же! Не люблю!"
Аня отогнала это сладкое виденье, и зло взглянув на Виктора сказала:
- Уходи, не надо мне твоей счастливой жизни! Не хочу. Уходи.
- Ты подумай, я не тороплю, - неуверенно пробормотал Виктор.
Но Аня вскочила, распахнула дверь.
- Уходи! - крикнула она, что есть силы. - Уходи! У меня жених есть, получше тебя! Свадьба у меня через месяц! Заявление уже подали! Уходи!
Виктор ошалело глядел на нее. Мелькнула мысль, что в принципе все бабы - ведьмы.
- Так,- набычась сказал он. - Так, ладно. Посмотрим, что это за свадьба будет. Поминки я из нее сделаю. Пусть меня посадят, пусть вышку дадут, но не будет у тебя свадьбы через месяц! Я такую, как ты всю жизнь искал. Я мужик простой. Решил - моя, значит моя. Ясно?!!
Он яростно хлопнул дверью и ушел. Аня стояла и тряслась, как в лихорадке. Потом повалилась на пол и не заплакала, не зарыдала, завыла диким голосом.
- Сергей, сядь, давай поговорим, - ласково и вместе с тем строго сказал отец.
Сережа оторвался от книги, сел на диване, подсунув подушку под локоть.
- Да, папа.
- Тебе, Сергей, уже двадцать один год. Через год ты - инженер. Или даже аспирант. Ну, ну, не маши руками, кому, как не тебе... Но я сейчас не о том. Ты все время у нас какой-то неприкаянный. Все один, да один. Нехорошо это. Тебе с людьми работать, ты должен больше общаться, друзей завести...
- Завести можно тараканов! - крикнула из кухни мать, - Или клопов. При желании.
- Да, конечно, - смутился отец. - Что-то я не о том. Хотя именно о том самом! О друзьях! Друзья нужны каждому человеку. И среди друзей должен быть один на всю жизнь... Словом...
- Словом, - выходя из кухни и вытирая руки, закончила мать, - тебе нужно жениться.
- Да, именно так! - подтвердил отец.
Сережа глупо улыбался.
- Я согласен. Я и сам давно хотел вам сказать... - смущенно проговорил он.
Сережа представил Аню не в застиранном платьице, а в белоснежном свадебном наряде, садящуюся в черную "Волгу" с кольцами на капоте.
- Ага! - быстро сказал отец
- Ага, - повторила мать,
