во двор маленького двухэтажного дома. Жизнь давно уже ушла из него, плющ покрыл ступени подъездов, расползался по красно-желтым, осыпающимся стенам.
- Стоит. Живая моя. – Старуха подошла к небольшому кривому дереву. Оно росло в отдалении, перед четвертым последним подъездом дома. Ярин не приметил его сразу.
- Стоит, - повторила она трясущимися губами и погладила темно-серую кору. – Вот и повидались.- Она прижалась головой к дереву и застыла.
Через несколько минут она отошла от дерева – прямая, высокая, с плотно сжатыми губами.
- Мы в этом доме жили, Володенька. И это де`рево чуть не с рождения помню. Мы с нее детьми как с го`рки съезжали. Мама пи`рог с грушами пекла и варенье варила. А я, когда зимой болела,то из окна все на эту г`рушу смотрела. Вон наше окно, на пе`рвом этаже. – Доля махнула рукой в сторону черного, полускрытого плющом провала. – А еще няня учила молиться пе`ред сном, чтобы жизнь и здоровье Бог послал папе, маме, младшему б`рату Антоше, и маленькой сест`ре Милочке.Так над этой г`рушей всегда светила яркая звезда, будто елочная иг`рушка. Я на нее глядя, молилась.
- А потом, когда папу арестовали, так он, пе`ред тем, как уйти, постоял чуть-чуть около нее, погладил ко`ру, а потом ушел, не оборачиваясь. Мы в окно все видели.
Потом за мамой пришли. Она тоже, когда уходила, замешкалась немного около де`рева, веткой волосы ее зацепило. Потом ушла.Домой они не ве`рнулись.
- А вы? – спросил Ярин почему-то шепотом.
- Нас в р`азные детские дома, а няня уме`рла вско`ре. Б`рат и сест`ричка погибли тоже. Это я потом узнала. Поедем, Володенька?
Всю обратную дорогу старуха молчала, и только покачивала головой, словно удивляясь чему-то. В кафе ехать она отказалась и повеселела только на вокзале.
- Ну, все, - говорила она бодро, поудобнее устраиваясь в кресле автобуса. – Теперь уже вы ко мне п`риезжайте. Р`ита знает как найти. Жаль, не удалось увидеться. Спасибо за дивный отдых, Володенька.
Ярин разместил ее сумки в багажном отделении, чмокнул холодную старческую щеку, помахал вслед отъезжающему автобусу, и через полчаса напрочь забыл о Доле.
До приезда жены оставалось еще три дня, и можно было бы с чувством выполненного долга наслаждаться ничегонеделанием.
Первая ночь прошла восхитительно. Никто не верещал, не трещал и не восторгался. Блаженная тишина была разлита вокруг. Ярин спал как младенец. Дом, милый дом!
Во вторую ночь Ярин проснулся от неясного чувства. Будто что-то должно было произойти,и он, Ярин, стоял на пороге этого открытия.
«А ведь она прощаться приезжала – осенило его.- Эх, я, дурак! Поэтому и стрекотала, заговаривала себя. А глаза такие умоляющие были. И Ритка, Ритка, хороша, нечего сказать. Халатом откупилась. Всю жизнь Доля их семье отдала.»
Первым стремлением его было первым же рейсом поехать в маленький поселок, где жила Доля, и разузнать, все ли в порядке.
Но Ярин никогда не следовал сиюминутному велению души. Надо было все хорошо обдумать, дождаться жены и детей.
«Вместе все поедем. Подарков привезем. Старуха обрадуется». И, радуясь удачному решению, он нырнул под одеяло и вскоре уснул.
Следующий день прошел в заботах. Надо было привести квартиру в порядок к приезду жены.
- Ну, что очень утомила тебя Доля? – Рита выглядела уставшей, но довольной, поездка оказалась удачной.
- Нет, занятная дама. Даже интересно с ней было.
- Ну, а я что говорила? Сама деликатность – лишнего никогда ничего не скажет, стесняется загрузить.
«Ут`рудить»- вспомнил Ярин и усмехнулся.
- Слушай, надо бы как-нибудь к ней съездить. Она так расстроилась, что не застала тебя и детей. По правде говоря, свинтус ты хороший, подруга дней моих суровых, супруга милая моя!
- Чего это я свинтус? – шутливо надула губы Рита. – Когда ездить? Ты мне объясни когда? Я работаю как вол, отпуск только 14 дней, и прикажешь их в деревне проводить с милыми сердцу рассветами, закатами и пастушескими трелями по утрам?! Дети вообще не поедут, взвоют через полдня, что в город хотят, к друзьям, а ты понудишься два дня от силы и тоже домой запросишься. Я не права? Ну, хорошо, как-нибудь на выходных съездим. В ближайшее время не получится, в следующем месяце выберемся.
На том и порешили. И обоим стало весело и спокойно, как может быть только спокойно любящим и чистым сердцем людям.
Через неделю вернулись из лагеря близнецы. Окрепшие, подросшие, исцарапанные, но веселые, пропахшие дымом костра. Перебивая друг друга они рассказывали о летних приключениях. Надо было собирать их к школе, да и Ярин 26-го августа вышел на работу. И коллеги нашли его весьма отдохнувшим и посвежевшим. Надо было составлять учебный план на следующий год, готовиться к институтским будням.
А еще через месяц пожилая почтальонша с будничным и суровым взглядом принесла им телеграмму, где кратко сообщалось, что накануне в поселке скончалась Вересова Дарья Викторовна, или попросту Доля.
