Звякнув своей дужкой, ведро быстренько занырнуло в колодезную воду, зачерпнуло её, и медленно, скрипя барабаном и потемневшей от времени цепью, поднялось на поверхность. Солнце коснулось живительной влаги, заиграло на поверхности весёлым лучиком, приглашая испить водицы. Зубы ломит от вековой прохлады, а я пью и пью, и не могу остановиться. Самая вкусная вода в мире. Вода из моего колодца.
Обступили клёны старенький дом, расхозяйничались без жильцов, закрыли собой покосившийся сарай. Их время наступило, где хотят там и растут.
И только одинокая ранетка разрослась за годы, придвинулась ветвями к стене, да ставням с облезлой краской, и вроде теплее им вместе.
Ключ от замка всё также лежал под прогнившей ступенькой крыльца. Дождался своего часа. Ржавый ключ, ржавый замок, но они соединились, поднатужились и открыли мне дверь…
Всё по-старому. Печь, скамья, стол и икона с ликом Николая Угодника в углу. Взгляд вот только осудительный у него. Вроде хочет спросить:»Чем я вам не угодил? Почему оставили?»
Пусто! И сердце сжимается, и память рвётся туда… По тропинке через огород к речке на разогретый солнцем песок. Туда, где весёлая ватага пацанов строит запруду, чтобы нырять в прохладную воду с высокого берега. Брызги, смех, загорелые тела…всё осталось на том берегу, в далёком детстве.
И юность осталась там. На улочке с пыльной дорогой. По которой бегала вечерами в клуб. В коротенькой юбочке, с чёрными стрелками на веках голубых глаз. С замиранием сердца от первого свидания, от первого поцелуя.
Было всё это. Было. И костры на первых проталинах после снега, и песни под гармошку, и звёзды высоко, высоко в небе… всё было.
Только меня здесь не было давно. Меня, искавшую и нашедшую лучшую жизнь, меня, успешную и состоявшуюся, как личность, как умудрённую опытом женщину. Давно я здесь не была.
Мне стыдно! Прости меня малая моя Родина. Я далеко, но я твоя навеки!
