мир под своим углом зрения, накладывая собственные светотени.
Только тогда это усиливает выразительность и экспрессивность речи
Грибные стихи
В осиннике грибами пахнет,
осенней прели аромат
манит.
Природа вроде чахнет,
но радует пытливый взгляд.
И тишь в лесу.
Пора бесптичья...
Чу!
Юркнул в ельник шумный клёст
в своём малиновом обличье.
В околке золотых берёз
в чащобе облетевших вишен
раздался сорочиный треск
и долго-долго был он слышен –
ему внимал безмолвный лес.
Закапал дождь, и стало сыро.
Намокла чахлая трава.
В кустах укрылся ёж-проныра,
в дупле нахохлилась сова.
С утра сегодня день холодный.
В осеннем воздухе свежо.
Иду тропинкой.
Беспородный
приблудный пёс по кличке Джо
бежит за мной, хвостом виляя,
бежит от самого села,
у пней свою нужду справляя
и лаем местность оживляя,
пока молчат колокола
старинной маленькой церквушки,
забытой на глухом холме
вблизи родимой деревушки,
живущей будто в полутьме…
***
В лесу осеннем всё к зиме готово:
листву давно уж сбросили дубы.
Нет у деревьев торжества былого –
стоят они, стесняясь худобы.
В ковре листвяном стало трудно очень
искать надёжно спрятанных груздей.
От глаз твоих грибы скрывает осень,
особенно в сезон сплошных дождей.
По запаху ты только их находишь,
обломком ветки в листьях шурудя.
С ведром часами по полянкам бродишь
ты в поисках последнего груздя.
И вот она – чудесная семейка!
С восторгом на колени упадёшь
на брошенную наземь телогрейку
и до единого ты все их соберёшь…
На станцию идёшь на электричку
дорогой, вьющейся среди полей,
насвистывая песню по привычке
про улетающих куда-то журавлей.
Прощай, лесная осень!
И до встречи…
Как бы хотелось до неё дожить!
Зажёг тоскливый вечер звёзды-свечи,
и ветер в кронах начинает выть…
***
Вчера ходили за грибами…
(А может, всё же по грибы?)
По тропке старой за садами
вдоль почерневшей городьбы.
Потом ухабистой дорогой,
минуя травянистый луг
с коровой (тёлкою?) безрогой
и стайкой кобелей и сук.
И вот мы в редком перелеске.
Средь увядающей травы
бычки, обабки, сыроежки,
а белых нет нигде, увы…
Такого разочарованья
я не испытывал давно.
Полдня бесплодного блужданья –
уж лучше б в клуб пошли, в кино.
***
Мне без тебя одиноко
Плачет осенним дождём на рояле струна,
свечи сгорают дотла в канделябре старинном.
Сумрачно в доме, где я, как обычно, одна
в платье любимом - чинённом и длинном.
Нет в моем доме давно никакой болтовни,
нет фейерверков тирад и засаленных шуток.
Тянутся медленным шагом унылые дни.
Не было в них ни счастливых часов, ни минуток.
Выпить чего-нибудь, чтобы покрепче уснуть?
В шкапчике кухонном водки осталось немного.
Эх, грусть-тоска…
Ну, куда бы тебя зашвырнуть?..
Так надоела...
Ты хуже, чем даже изжога.
Веткою в ставни стучит надоедливый вяз.
Кто б согласился спилить – я ему б заплатила.
Свечи погасли, на диске закончился джаз –
дивная запись джаз-трио и Джонни О’Нила…
Вырву, пожалуй, из старой тетрадки листок
и напишу письмецо стародавнему другу…
Похолодало.
Накину пуховый платок.
Где же очки мои?
Как всё же я близорука!
– "Здравствуй же, мой милосердный единственный друг!
Что ж ты забыл обо мне?
Это, милый, жестоко.
Некому скрасить мой скучный домашний досуг.
Может, приедешь?
Мне так без тебя одиноко…
Водка с закуской всегда в холодильнике есть,
есть и пластинки из редкого нынче винила.
Можем с тобой запереться в квартире и сесть
слушать весь вечер любимого Джонни О’Нила…"
***
По саду стелется ночная мгла,
и влажный ветерок на листья дышит.
А вот и дом, в котором ты жила…
Не постучаться ль, вдруг меня услышат?
…Похоже, в этом доме не живут,
да и в саду заметно запустенье.
Так. где ж теперь твой нынешний приют?
Направь меня к любимой, Провиденье!
Сомкнул усталые ресницы,
увидел дня последний луч,
метель, готовую свалиться
на землю из нависших туч
в краю неласковом, суровом.
Наклонюсь и поддену рукою
ворох клейко-липучих листков.
Поделюсь с ними чёрной бедою –
поднесу к седине у висков
и прилягу на чёрную землю –
мать всего, что на свете жило –
и природы дыханию внемля,
я почувствую почвы тепло.
Но не слишком ли великолепно
мне лежать подле белых берёз?
Не пора ли вставать и к молебну
припасти пару пригоршней слёз?
Тут квакуши торжественным хором
вдруг заквакали: встань и иди!
Я поддался живому укору,
что-то враз защемило в груди…
Не свернуть-повернуть – только прямо –
по палящей тяжёлой жаре
я пошёл к златоглавому храму,
что белел на дремотной горе.
Переводы, это особая тропа в творчестве Юрия, по которой ходит только он, оживляя пейзажи прошлых столетий, мысли великий поэтов, их чаяния, боли, окутывая одухотворением неуспокоенной души, стремящейся к вечным изысканиям, через пробы, ошибки, но только вперёд без тени сомнений, а с надеждой на открытие нового для себя, чтобы поделиться потом с благодарным читателем.
Вечерняя песня
(Эрих Мария Ремарк)
И если день был и мучителен, и дик,
подстёгнут был печалью и презреньем,
я вечером бы к волосам твоим приник
и ждал бы поцелуя с нетерпеньем.
И если день безжалостным огнём
сжёг в жизнь мою неистовую веру,
а ты рукой, как ангела крылом,
смахнула бы незримые барьеры,
и мир с его безжалостной борьбой
исчез бы с глаз моих, ушёл в забвенье,
то я б доволен стал своей судьбой,
дождавшись твоего благословенья.
сонет Шекспира №90
стал самым знаменитым на просторах
одной шестой части суши.
РАЗЛУКА
Уж если ненавидишь – ненавидь!
Теперь, когда стучит погибель в двери,
грозя мне о разрыве объявить –
о самой страшной для меня потере.
Покинь меня, пока борюсь с бедой
и не исчезнет в прошлом без остатка
она, уйдя с небесною водой,
когда ослабнет чёрной бури хватка.
Уйди сейчас, в лихие времена,
когда последний миг невзгод не прожит.
И дай мне худшее испить до дна,
пусть рок меня безжалостно корёжит.
И я пойму: рок – мнимая беда.
Он пред разлукой блёкнет без следа.
***
Федерико Гарсия Лорка
(Из "Сонетов Тёмной любви")
О, голос страсти, тёмной и секретной,
О, плач остриженной овцы, боль раны!
Поток без моря, город без охраны
И аромат камелии заветный.
О, ночь огромная, твой профиль чёткий;
Небесная гора в седом тумане,
Собака в сердце, голос в глухомани,
Безмолвье без границ, цвет лилий кроткий.
Оставь скорей меня, льда глас горячий!
Уйди с пути! Я не хочу теряться,
Я не хочу брести унылой клячей!
И не нужна мне роль шута-паяца,
Дуэли не нужны, обет безбрачья.
И лишь любви я склонен доверяться!
Перед поэтом стоит невероятно сложная задача не жертвовать при ритмом при переводе, размером стихотворения в попытке сохранить все слова оригинала. А вот если перевод при одинаковом количестве слогов содержит меньше слов и не вмещает всей поэтической информации оригинала, то приходится жертвовать ее частью, ради сохранения поэзии.
Самое вкусное в
