Родинка над верхнею губой,
Таяла в сиреневом рассвете,
Ночь смеялась смятой простынёй,
В тонкой нестабильности постели.
Ускользнула мышкой тишина,
Спрятавшись за складки занавески,
И светилась сердца глубина,
Трепетом серебряной подвески.
Величаво плыл в окне туман,
Провожая чудную прохладу,
Ты явила богу тонкий стан,
Нежных губ чарующую влагу.
Потянулась, руки расплела,
Обнимая, все, что есть в помине,
Просыпалась русская душа,
В маленькой, неубранной квартире. |