Ужасная напасть! Распались в прах
Богами утвержденные законы,
И семь богинь-планет зашлись в слезах,
Не сдерживая горестные стоны,
Как плакали еще во время оно
Все смертные, страдавшие зело.
В чем их несчастье? Что произошло?
Не мог представить я, чтоб столько слез
Пролили постояльцы пятой сферы,
И чтобы мне когда-нибудь пришлось
Увидеть слезы на глазах Венеры,
Бегущие без удержу и меры.
В том ты, Скоган, виновен! Ты навлёк
На нас такой губительный поток!
Наверно, был тогда безумен ты.
Ну как, скажи, ума тебе хватило
Так оскорбить богиню красоты,
Презрев закон божественного пыла –
И это в день Святого Михаила!
Ведь прежде никогда ни стар, ни мал
За твой язык тебя не порицал.
Услышав эти речи, Купидон
Отныне на тебя не взглянет даже.
А ведь тебя любил когда-то он
И был всегда у чувств твоих на страже.
С ним тот же лук и тетива все та же,
Но мы давно не ждем уж ничего –
Ни ран, ни исцеленья – от него.
Боюсь, что у любви не хватит стрел
Для нашего стареющего брата –
Для тех, кто поседел и потолстел.
А как она щедра была когда-то!
Но ныне за труды грядет расплата.
Хоть знаю, ты на это скажешь так:
«Ты одряхлел, но петь еще мастак!»
Увы, Скоган, теперь уж я не тот:
Мелодиям моим уже не литься,
Моя кифара больше не поет –
Она в чехле, забытая, пылится,
И с музой мне пришла пора проститься.
Всему свой срок: ни прозе, ни стихам
Я почестей отныне не воздам.
Посылка
Скоган, спустись к истоку сей реки,
Проси себе у Бога снисхожденья,
Я ж здесь, у устья, маюсь от тоски,
Сходя с ума в своем уединенье.
Но, Туллия припомнив наставленья,
Ты добрым словом друга помяни
И на любовь досадовать – ни-ни!
Lenvoy de Chaucer a Scogan
To-broken been the statuts hye in hevene
That creat were eternally to dure,
Sith that I see the brighte goddes sevene
Mow wepe and wayle, and passioun endure,
As may in erthe a mortal creature.
Allas, fro whennes may this thing procede?
Of whiche errour I deye almost for drede.
By worde eterne whylom was hit shape
That fro the fifte cercle, in no manere,
Ne mighte a drope of teres doun escape.
But now so wepeth Venus in hir spere,
That with hir teres she wol drenche us here.
Allas, Scogan! this is for thyn offence!
Thou causest this deluge of pestilence.
Hast thou not seyd, in blaspheme of this goddes,
Through pryde, or through thy grete rakelnesse,
Swich thing as in the lawe of love forbode is?
That, for thy lady saw nat thy distresse,
Therfor thou yave hir up at Michelmesse!
Allas, Scogan! of olde folk ne yonge
Was never erst Scogan blamed for his tonge!
Thou drowe in scorn Cupyde eek to record
Of thilke rebel word that thou hast spoken,
For which he wol no lenger be thy lord.
And, Scogan, thogh his bowe be nat broken,
He wol nat with his arwes been y-wroken
On thee, ne me, ne noon of our figure;
We shul of him have neyther hurt ne cure.
Now certes, frend, I drede of thyn unhappe,
Lest for thy gilt the wreche of Love procede
On alle hem that ben hore and rounde of shape,
That ben so lykly folk in love to spede.
Than shul we for our labour han no mede;
But wel I wot, thou wilt answere and seye:
'Lo! olde Grisel list to ryme and pleye!'
Nay, Scogan, sey not so, for I mexcuse,
God help me so! in no rym, doutelees,
Ne thinke I never of slepe wak my muse,
That rusteth in my shethe stille in pees.
Whyl I was yong, I putte hir forth in prees,
But al shal passe that men prose or ryme;
Take every man his turn, as for his tyme.
Envoy.
Scogan, that knelest at the stremes heed
Of grace, of alle honour and worthinesse,
In thende of which streme I am dul as deed,
Forgete in solitarie wildernesse;
Yet, Scogan, thenke on Tullius kindenesse,
Minne thy frend, ther it may fructifye!
Far-wel, and lok thou never est Love defye!
|
