ЭЛЕГИЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКИЕ ГОРОДА СПРЯТАЛИСЬ СРЕДИ ГОР

ЭЛЕГИЯ, В КОТОРОЙ МАЛЕНЬКИЕ ГОРОДА СПРЯТАЛИСЬ СРЕДИ ГОР
Мэтью Ольцман

Я получаю сообщение о самоубийстве старого друга
в пути, на хайвэе, пересекая границу
одного штата в другой. Вопросы
проносятся в голове быстрее встречных машин: Боже,

почему? и когда? и как? А потом вопрос
посложнее, который не выразить словами, -
он как дверь с заклинивающимися петлями, как силуэт,
который растворяется на свету. Я вдруг

вспоминаю, как мой отец — несколько десятилетий назад — боролся
на берегу реки с удочкой в руках с тенью,
бившейся в глубине вод
и он не смог притянуть ее ближе. Рыба на крючке

предпочитала оставаться на воле, цепляясь
за окружающий тростник и речной мох. Какой бы вопрос
мне не хотелось задать сейчас,
я подозреваю, что она тоже хотела знать, как устроен этот мир,

который сегодня другой, хотя стало всего на одного человека меньше
и внешне он выглядит так же, что и раньше. Взгляните на волнение
кукурузных полей под ветром, на ржавые дорожные указатели.
Заметьте, как города постепенно уменьшаются за вашей спиной.

Я не разговаривал с другом много лет.
На то были причины, но они покажутся незначительными теперь,
когда перед впереди вздымаются Blue Ridge Mountains
и вы оказались среди этих вершин. Только

горы и долины вокруг, такие обширные и древние,
что думается — если бы можно было спуститься внутрь одной из этих долин,
то вы определили бы происхождение Земли. Эдем. Вот
скопления домов. Закусочные, которые закрываются

с наступлением сумерек. Заправки с только одной колонкой. Надеюсь,
что загробная жизнь – это как эта проселочная дорога,
невидимая с хайвэя,
и каждый проезжает через маленькие городки по пути.

Осенний ветер звонит в развешанные
над каждым крыльцом колокольчики.
Посмотрите на облупившуюся краску домов, обветшалые
перила и их древесину, искривленную дождями.

Так чудятся всевозможные истории, поглощенные
забвением или пренебрежением. Над дверью дома
вдалеке раскачиваются перезвоны, и их песня напоминает
тем кто внутри него, что снаружи ветрено,

однако не очень. Хозяин слышит этот звук и выходит
через раздвижную дверь наружу, в ночь, полную светляков.
Он оглядывается по сторонам, как будто слышит голоса.
А ветер стих уже. И звук перезвонов тоже.

ELEGY WHERE SMALL TOWNS ARE OBSCURED BY MOUNTAINS
Matthew Olzmann

I get news of an old friend’s suicide
while I’m on the highway, in the middle
of moving from one state to another. Questions
race by like cars in the other direction: God,

and Why? and When? and How? and then,
more difficult, one that won’t become words,
like a door where the hinge jams, like a silhouette
that won’t step into the light, and abruptly

I remember my dad—decades ago—wrestling
a riverbank with a fishing pole, how he struggled
with a shadow that thrashed beneath the surface
and he could never wrench it closer. The hooked

mouth chose to remain submerged and violent
below the reeds and river moss. Whatever
question I can’t ask now, is like that,
but I suspect it wants to know how the world

is different today, even though it’s just one person smaller
and everything looks the same. Look at the rush
of cornfields. Look at the exit signs on sheets of steel.
Watch the cities as they shrink behind us.

I had not spoken to my friend in years.
There are reasons for that, but they seem small
when the Blue Ridge Mountains surge before you.
Then, you’re among those peaks. Nothing but

trees, ridges and valleys so vast and ancient,
you suppose—if you could climb down inside one—
you’d locate the origins of the Earth. Eden. Actually,
there are clusters of homes. Diners that close

at dusk. Gas stations with one pump. I hope
the afterlife is like one country road
after another, unseen from the highway,
and each passing through small towns the way

autumn passes through the wind chimes slung
above the front porches out here.
Look at the peeling paint, the stoic
railings, and the wood warped by rain.

There are all kinds of stories eaten by history
and silence and neglect. Above the door of a house
in the distance, something stirs the chimes, and reminds
someone inside that where there is wind: a song,

however faint. A man hears it, and passes
through a screen door into a night of fireflies.
He looks around as if called by a voice.
The wind has passed. The chimes are quiet.