Сначала излечи себя от всех
любовных мук, которые узнал
по книгам;
от рыбьей чешуи, следов лисы,
навек запечатлённых на руке,
крючочка с ушком,
расстёгнутого в сладком сердце,
которое, ты думал, никогда не будет
скорбеть, не разорвётся.
Май; а уже
настала осень: ломаное золото,
багрянец в буковых средневековых
лесах, где наши тени входят и уходят,
едва ль темнее
рисунков книги
перемен,
пока они не заколдованы,
не избраны
ничем холодным или тонким:
скорее ловкость рук,
чем горе или сохранение.
2024 (перевод) |
Послесловие:
John Burnside. On the Fairytale Ending
Begin with the fend-for-yourself
of all the loves you learned about
in story books;
fish-scale and fox-print
graven on the hand
forever
and a tiny hook-and-eye
unfastened in the sweetmeat of a heart
you thought would never grieve
or come undone.
May; and already
it’s autumn: broken gold
and crimson in the medieval
beechwoods, where our shadows come and go,
no darker
than the figures in a book
of changes,
till they’re hexed
and singled out
for something chill and slender in this world,
more sleight-of-hand
than sorrow or safekeeping.
