Её вкрадчивый шёпот – у самого уха.
Неразборчивый, сиплый, бессвязный, невнятный.
Сумасшедшая полуслепая старуха
в полинявшем рванье в шрамах латок и пятнах.
Она помнит, что было. Она знает, что будет.
Знает своды законов и кодексы правил.
И вгрызается истиной вещей в рассудок
оберег мой незримый недремлющий ангел.
На невнятном санскрите. напевной латыни.
Скомканы фразы, полупрожёванны.
Шёпот в ответном молчании стынет.
Губы приходят в движение снова, но…
Смысл предсказаний постичь не судьба:
я не умею читать
по губам…
Идол бесов и демонов - ночь у порога.
Еле слышно ступая и кашляя сухо
искусителем – бесом, глашатаем Бога
круг магический сна разрывает старуха.
Воскресая из полуистлевшего праха
полоумная полуслепая калека
предсказаний/пророчеств незримые знаки
с упоением ведьмы черкает на веках.
Скандинавские руны. Иероглифы майя.
Немота языков, ставших вечными Древних.
Тронет Смерть полинявшего савана краем
и душа отзовётся пульсацией в вене.
Утекут в никуда предсказания-реки:
я смотреть не могу
сквозь закрытые веки.
Блёклых дёсен бескровность сквозь тонкие губы
языка обнажает змеиное жало.
Словно крестным знаменьем улыбкой беззубой
осеняет Судьба, отвернувшись устало.
Перестав нервным пульсом стучаться в виски
гонит зверя
к финалу,
расставив флажки.
Предсказанья выводит старухи рука
на утраченных
мёртвых
немых языках…
Но, не снять с тайн, сокрытых за ними печать:
я не могу подобрать
к расшифровке
ключа.
|
