В увлечении светлым узором,
Как усохший, зачахнувший куст,
Стал и сам тем бездушным раствором,
Что твердеет в обшарпанный бюст.
На прощание будто, улыбкой
Проводил он ленивый рассвет.
Божество только в памяти зыбкой
Робко чертит свой жизненный след.
На коленях стоял перед тленной,
Но волшебной по вере судьбой.
А теперь облик мысли забвенной
На цепи поведёт за собой... |
