Кастрюля, полная борща, стояла на горелке и, вся от счастья трепеща, я съела две тарелки. Потом погас под нею газ, кастрюля остывала, но этот борщик каждый час себе я наливала.
Такой заметив ход вещей, умчался кот, как пуля,
купил борщецких овощей, и вновь кипит кастрюля.
Кот улыбается в усы, ведь съем я до рассвета
борщец невиданной красы малинового цвета.
Он свеж, как мысли иногда, он весь — волненье, пенье,
и от борща почти всегда приходит вдохновенье. (Юнна Мориц. Ода борщу)
про борщок и не только
Мама Надя питает надежду съездить в отпуск к сестре на Алтай, только сколько мечтою не тешься и свой скудный бюджет не латай, если пенсия с гулькин носишко, фиг поедешь куда отдохнуть! Не печалься, — поможет сынишка и деньжонок подкинет чуть-чуть... В Белокуриху, мама, поедешь! Запасёшься здоровьем на го́д, будешь слать нам оттуда "депеши", – их сынок с нетерпением ждёт… Позову мамку Надичку в гости, наварю нам густого борща, остограммимся вместе от злости, – снова лысый с экрана вещал про глобальные цели, — достало! Щей мясных, карьерист, подавай, как мы любим — со шкварками сала, – хватит сеять всеобщий раздрай. - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - У свекрови — соседка, старушка, в магазине просрочку берёт, – её сын, тунеядец-пьянчужка, скрупулёзно ведёт "бухучёт": половину себе забирает, что "на старость" даёт ей страна, – из-за частой гульбы скупердяя творожком отравилась она... Загремела бедняжка в больницу, а бездельнику сыну начхать, – без деньжат даже сложно лечиться! И за ЧТО вечно мучится мать?! Кто суровой пращой огорошит за распутство тирана-хлыща? Соберём для страдалицы гро́ши, отнесём ей с Надюхой борща, – витаминов в борще целый кладезь, даже врач подтвердит этот факт: «Это средство, – скажу улыбаясь, – абсолютного счастья экстракт!» - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Сердце рвётся на части от горя, – терпят так не мильон и не два, бедняков — необъятное море! Чинодра́лы играют в слова, – груз страданий уже неподъёмен, до коллапса недолго плестись, может быть, про достоинство вспомним? Может станем искать компромисс?.. Ведь достоинство — есть добродетель, а не то, что в исподнем "хранят". ЭТО нужно рассказывать детям — прям с пелёнок девчат и ребят… Злободневность обсудим с Надюхой, мы привычны бесстыдство прощать, мама помнит: у сы́ночки днюха, – не отпраздновать день без борща! В холодильнике торт «Красный бархат» и шампанское Dom Perignon, – нет, конечно, мы — НЕ олигархи, просто с нами живёт... Купи-дон! Славный наш "ангелочек с колча́ном", – с каждым годом он всё молодей... День рожденья — всегда долгожданный светлый праздник для близких людей!
Саша Чёрный. На петербургской даче Промокло небо и земля, душа и тело отсырели.
С утра до вечера скуля, циничный ветер лезет в щели.
Дрожу, как мокрая овца… И нет конца, и нет конца! Не ем прекрасных огурцов, с тоской смотрю на землянику:
вдруг отойти в страну отцов в холерных корчах — слишком дико…
Сам Мережковский учит нас, что смерть страшна, как папуас. В объятьях шерстяных носков смотрю, как дождь плюёт на стекла.
Ах, жив бездарнейший Гучков, но нет великого Патрокла!
И в довершение беды Гучков не пьёт сырой воды. Ручьи сбегают со стволов. Городовой надел накидку.
Гурьба учащихся ослов бежит за горничною Лидкой.
Собачья свадьба… Чахлый гром. И два спасенья: бром и ром. На потолке в сырой тени уснули мухи. Сатанею…
Какой восторг в такие дни узнать, что шаху дали в шею!
И только к вечеру поймешь, что твой восторг — святая ложь… Горит свеча. Для счёта дней срываю листик календарный —
строфа из Бальмонта. Под ней: «Борщок, шнель-клопс и мусс янтарный».
Дрожу, как мокрая овца… И нет конца, и нет конца! (1909 год)
