У сжатого терпенья нет конца.
И у судьбы - неброское течение.
Обожжена холодностью свинца
незримого барьера отчуждения.
В моих целинах - летом комарьё,
зимой - пурга под окнами клубится.
К хибаре всяко мелкое зверьё
из чащ лесных приходит подкормится.
Дубовый стол, скамья, да печь в углу.
Встаю с утра - и ломом, и лопатой
лёд у порога в валенках рублю,
а он растёт и скалится, проклятый!
Неужто так и будет? Впереди -
медвежий край и келья со свечами.
На твёрдом насте - с вывертом следы,
то местный леший шастает ночами.
А помню - я могла летать и петь
и окунать печаль в студёну воду.
Когда ж любви-то почернела медь
и превратилась в холод и свободу? |
