Седой, заезженный Осёл
Хотел с Овцою полюбиться.
Ушастый только не учёл,
В кого он может превратиться.
Себя он видел в зеркалах
Окрестных луж красавцем серым,
Хоть был и туповат в словах,
Но на словах был самым смелым.
Овца – кудрява и стройна,
Ну, так себе, чуть-чуть не очень,
Но, когда надо, то она
Соблазно закрывала очи.
И вот в один прекрасный день,
Когда Осёл был сыт от пуза,
Не наводя тень на плетень,
Овце вручил он кукурузу.
"И-а, - вскричал, - тебя хочу".
Овца в ответ: "Тебе не верю".
"И-а. Поверь, озолочу".
Овца в ответ: "На самом деле?".
Овца задумалась всерьёз,
А про себя: "Вот это случай!
Какой пассаж, какой курьёз!
Сегодня, видно, день везучий?!
Доступной быть нехорошо.
Давай чуть-чуть поднимем цену.
Не знаю, что во мне нашёл?
Ослу всегда найду замену".
И блеет томная Овца:
"Таких не видела Ослов,
Чтоб у такого молодца
Верчёных не было рогов.
Тебе, наверно, откажу.
Мы не подходим друг для друга.
Я к Бегемоту ухожу…"
Осёл на точку сел с испуга.
Овца, возможно, поняла,
Что с Бегемотом заковыка;
Осла овчиной обняла
И даже попыталась и́кать.
Осёл согласен был на всё:
Быть без хвоста, зато – с рогами;
Нарциссом сереньким расцвёл,
Мозгами плыл за облаками.
Осёл иа́кал, танцевал,
Но при отсутствии мозгов
Повёл Овцу на сеновал,
Чтоб не остаться без рогов.
Овца, попробовав траву,
Проблеяла: "Трава не све́жа.
Довольно. Всё. С тобой я рву.
Твоё "и-а" мне уши режет"
Отказ Осла ошеломил;
Застыл он серым истуканом.
Он жизнь ослиную прожил,
А кончит жизнь Ослобараном.
Мораль не буду я читать.
Любой осёл, как ни старайся,
Если решил с овечкой спать,
Своим рогам не удивляйся.
***
Коль честь тебе не дорога,
Готовься обрести рога.
|
