Виталий Молчанов Игорь Самарский
Ящерка КРЫСА
(философская лирика) (пародия)
---------------------------- --------------------------------------------------
Поскользнёшься на мокром, споткнёшься о сушь, Пришел я в мае на могилку,
С края жизни слетая. По умершим погоревать,
Между градом и степью – лишь скорбная глушь. А там на травяной подстилке,
День родительский мая Сидела крыса!...Её мать!
Вслед за туфлями бросил вдогон башмаки, Но вот уж сука! На могилке!
По асфальту – покрышки. Сидела дрянь и выжидала,
Выше пояса нынче взросли сорняки, От злобы затряслись поджилки,
Граблей ждут и мотыжки. И на меня она плевала !
Изумрудная спинка да белый живот Серая шкура и наглый глаз,
И янтарные глазки – Черные когти и усы,
Тихо ящерка возле могилок живёт, Издевалась сука напоказ,
Как хранитель из сказки. Не хватало в пасти колбасы.
Не боится меня – подбегает к ногам И не боится тварь гнилая,
И стоит, не уходит. Грызет сухарь и не уходит,
Делит горькое горе со мной пополам, Как будто здесь кругом пивная,
Не мешает работе. И алкоголем вся исходит.
Заскорузлые стебли в колючих шипах Я тихо к сапогу склонился,
Под ударами гнутся. Стащил с ноги. Где мой топор?
Всё едино – и слёзы, и пот – на губах, И с пеной на губах вцепился,
И мозоли на руцех. Другой рукой за кладбища забор…
Кладенцом я взмахну: «Раззудись-ка, плечо, Но крыса поздно оглянулась,
На Горыныча шеи!» Пока я не метнул сапог,
Засвистел, вдохновляя на подвиг, сверчок И с сапогом не разминулась,
В куширях у аллеи. Он сделал из неё хот-дог!
Две свечи восковые сгорели давно Скакала при смерти визжала,
В недалёкой часовне. За ней я вихрем злым гонялся,
Распакую припасы, открою вино, Как будто рать крысят рожала,
Хлеба дам ей, как ровне: А я от гнева задыхался.
– Кушай, ящерка, милый мой сторож могил, Она же поняла, но поздно,
Помяни маму с папой. Что смерть гоняется за нею,
Сорняков – змей-горынычей – я победил Со сломанным хребтом, бескостна…
Не мечом, так лопатой… Ждала пока я охерею…
Поскользнёшься на мокром, споткнёшься о сушь, С предсмертным хрипом завизжала,
С края жизни слетая. Не ожидала – кто забьёт ?
Между градом и степью – лишь скорбная глушь За дерзость, наглость пострадала,
И печаль вековая. Но человек – не драный кот.
Старикам я отвесил поклон поясной, Про наши кладбища людские,
Обошёл животинку. И крысам, и котам - забыть!
Солнце гладило жарко, прощаясь с весной И ящерицы там никакие,
Изумрудную спинку. Не могут ползать и вредить!
|