Налить бы водки до краёв, перекрестясь,
да поминая бедолагу, выпить залпом...
Лежит на тумбочке,
что пропечатан штампом
вердикт о смерти, будто козырная масть.
Горит церковная свеча, стоит стакан.
Поверх него — кусок отрезанного хлеба.
Был путь умершего не длин —
медпункт, аптека...
А что теперь —
за упокой его, сто грамм?
И вот, второй стакан стоит уже пустым,
как подтвержденье, что усопшего мы помним,
ведь человека,
не животное хороним;
и как, —
проглатываньем жидкости простым?
Как ни печально, но ведь так оно и есть.
И вот, пустой стакан, уже по счёту третий...
Как это просто — рассуждать о чьей-то смерти,
и в души чистые нечистым словом лезть. |
