1.
Пускай печальный кипарис
И свежий лавр, и мирт, и тис
Листвой не шелестят.
Обманчив слух, что ты почил!
Ты так же бодр и полон сил,
Как пару лет назад!
Хоть стали хуже нюх и слух,
Но блеск во взгляде не потух
И мощен крови ток.
Как дуб, крепки твои бока
И, видно, не истек пока
Девятой жизни срок.
Твоя потрепанная плоть
Еще способна побороть
И ураган и град.
Но ей никак не подойдет
Ни закоптелый дымоход,
Ни злых когтей захват.
Мне не забыть тот славный год,
Когда скользящий рядом кот
Всех крыс вгонял в испуг.
Твой мех, как золото, горел,
И так же ты был сердцем смел,
Мой Фэтс, мой старый друг!
2.
Вновь обращаю я печальный взгляд
К пустующему месту у камина,
Где наша Петти пару дней назад
Лежала, грациозно выгнув спину.
Душа её была, как пух, нежна,
И, старому печатнику** внимая,
Была готова следовать она
За ментором любимым хоть до рая.
3.
Под железной этой чашей
Прах сестрицы Петти нашей,
Той, что жизнь дала Марселе.
Смерть, опомнись! Неужели
И её иссякнут дни?
Хоть чуть-чуть повремени!
4.
О Дональд, с той поры, как мы встречались,
Твои размеры сильно отличались.
Какой мутант-отец сумел так скоро
Создать такого монстра из боксера?
Нет, мой дружок, ты даже не телок,
А самый настоящий диплодок!
5.
Да здравствует племя, чей дедовский род
Законы Бубастиса*** свято блюдет!
Вот Фэтс – он хоть груб, но до чертиков мил;
Вот Принц, что в борьбу с горностаем вступил;
Вот шустрая Тарди – гроза грызунов;
А это Марсела – ей труппа котов
Поет до утра серенады свои;
И Корки – отрада и гордость семьи!
6.
Здесь, в тишине, где каждая плита –
Знак хрупкости земного бытия
И всем давно расписаны места,
В раздумиях брожу нередко я.
Вокруг мемориальные цветы,
Но всех печальней средь могильных плит
Один цветок, и там, увидишь ты,
Друг старого печатника зарыт.
7.
Стичи, хоть ты и оглох
И слегка подслеповат,
Видишь молнии сполох,
Грома чувствуешь раскат.
Самомнение храня,
Добродушен и смирен,
Ты встречаешь финиш дня
Словно истинный джентльмен!
_______________________
*Переработка переработанного (лат.)
**Имеется в виду Чарльз Уильям Смит, редактор журнала "Tryout". Хозяин кота Филиса и друг Лавкрафта.
Бубастис*** – возможно, это кличка кота, обозначающая название древнеегипетского города.
Veteropinguis Redivivus: A Poem
1.
Let the sad cypress and the yew
‘Neath bays and myrtle sink from view,
And to oblivion fly;
For lying Rumour’s pow’r is riv’n,
As from a mythic grave is giv’n
A form too tough to die.
An ear or nose, by Nature’s law,
The fates of warfare well may chaw;
What oak’s too strong to bend?
But not so easy does the fire
Of ninefold feline life expire,
And in dull embers end!
Hail to the rustick batter’d form
That stoutly weathers ev’ry storm
And howls triumphant still!
Tho’ yet unskill’d in elder ways,
And alien to the chimney’s maze,
Thou spurnst the clutch of ill!
Long may the placid twelvemonths glide
With thee a-trotting by our side,
Terror of neighb’ring rats!
May Time preserve thee hale and old,
Thy fur and heart alike of gold—
Dean of the Pack—Old Fats!
2.
Our sadden’d orbs o’erflow with pensive brine,
And linger on the vacant hearthside space,
For gentle Pettie, seiz’d with a decline,
Will nevermore display his polisht grace.
That golden soul, too delicate for earth,
Mourn’d for old Printer’s counsel, calm and wise;
And sick’ning at the unaccustom’d dearth,
Follow’d his lov’d preceptor to the skies.
3.
Underneath this ferreous bowl
Lyes the matron we extol;
Pettie’s sister, Marcelle’s mother.
Death, ere thou hast kill’d another
Wise and good as this lost kit,
Time will pause a Little Bit.
4.
Donald, since last you met my aged eyes
It seems you have increas’d somewhat in size:
What alien sire can thus have summon’d up
A tow’ring monster from a sportive pup?
Once I’d have said, a china-shatt’ring Taurus—
But now, I swear it was a brontosaurus!
5.
A health to the train that unflagging uphold
The traditions bequeath’d by Bubastis of old:
Old Fats—in whose roughness lies many a charm;
And the Prince whose proud ermine no clawing can harm;
Lithe Tardee, the scourge of each mouse-hole and glade;
Marcelle, whom a thousand bold Toms serenade;
And last but not hindmost there floats on the tide
Light, o;phagous Corky, the future’s young pride!
6.
To this calm spot where many a slab and urn
Attests the shortness of our mortal span,
For pensive meditation I return,
Pond’ring the woes of Heav’n’s terrestrial plan.
On ev’ry hand memorial blossoms bloom,
But sadder than the saddest of them all
Is one press’d petal from a distant tomb,
That can old PRINTER’S lov’d grey form recall.
7.
STITCHIE, tho’ eye and ear
For you be going under,
May this but keep you clear
Of waxing flash and thunder!
With worth that flouts decay,
Tho’ sight and sound be jaded,
You face the close of day—
A gentleman unfaded!
|
